Консультант хмуро кивнул.
– Здесь? Его могли убить в другом месте, а труп бросить сюда и сжечь, чтобы замести следы.
– Оглянитесь, – отвечал Лонгсдейл. – Какой, по-вашему, должен быть жар, чтобы приварить тело к полу?
– Большой, – осторожно решил комиссар.
– Именно. Так что же здесь могло гореть с такой силой?
– Единственный, кто не вернулся домой в ту ночь, сэр, – преподобный отец Адам Грейс. – Риган положил на стол комиссара отчет о допросе жителей. – Его экономка, миссис Эванс, сообщила, что он не пришел после вечерни. Обычно отец Грейс проводил несколько часов в церкви после окончания службы и возвращался иногда в одиннадцать, иногда в полночь. Но вчера он так и не появился.
Бреннон неторопливо пролистал папку и прочел показания миссис Эванс.
– Итак, если у нас не обнаружится еще кто-нибудь пропавший, то будем считать, что наша жертва – отец Грейс. Идите, Риган, займитесь опросом жителей. Кто-то спалил церковь и, судя по тому, что она полыхала минимум четыре часа, основательно потрудился над костром. Такое количество дров и керосина трудно протащить незаметно.
– Да, сэр. – Молодой детектив уже взялся за ручку двери, но неуверенно замялся на пороге. – Мы ищем поджигателя?
Бреннон поднял бровь:
– А вы полагаете, что это был водонос?
– Н-нет, сэр, но… может, преподобный сам…
– Угу. Искупался в бочке с керосином, добрался до родной церквушки и чиркнул спичкой. Какое зверское самоубийство.
– Ну мало ли…
Бреннон окинул подчиненного долгим взглядом. Иногда ему казалось, что Риган слишком молод и впечатлителен для этой работы. Детектив сглотнул и невнятно прошептал:
– Но этот… тоже думает, что такое не человек сделал.
– Идите работать, Риган, и перестаньте, черт возьми, распространять вокруг бабские суеверия! Вас это совершенно не красит как полицейского.
– Да, сэр, – пробормотал молодой человек и закрыл за собой дверь.
Бреннон поглядел ему вслед, похлопывая себя отчетом по руке, встряхнулся и направился в морг.
Первое, что комиссар ощутил, – крайне странный запах. Настолько странный, что Натан обрадовался отсутствию завтрака сегодня утром. С опаской сунувшись за порог, Бреннон обнаружил некий чан, в котором что-то то ли варилось, то ли парилось. Лонгсдейл помешивал варево палкой или ложкой – в густой жиже и не разглядеть.
– Что это? – спросил комиссар, подавляя рвотный позыв.
– Мы очищаем кости, – с бодрым энтузиазмом двадцатилетнего студента отозвался Кеннеди. – Раствор соды…
– Вы варите труп в растворе соды?!
Консультант взглянул на комиссара с абсолютной серьезностью:
– Это хороший способ очистить кости от остатков плоти.
– Зачем?!
– Единственное, что может дать нам подсказку, – это скелет. На костях остался след от орудия убийства. Возможно, нам удастся даже получить слепок.
Бреннон привалился к стене, обмахиваясь отчетом. Пес сочувственно глядел на него сквозь ядовитые пары, и комиссар подумал, каково приходится собаке с ее-то нюхом.
– Вы бы хоть Лапу на улицу выпустили. Мучаете животное почем зря.
Консультант скользнул по собаке равнодушным взглядом, взял деревянные щипцы и выловил ими нечто из чана. Рассмотрел, принюхался и погрузил обратно.
– У нас есть предполагаемая жертва, – сказал Бреннон, стараясь не дышать носом. – Вот. Преподобный Грейс не вернулся домой. Священник в церкви Святой Елены. Тогда металл у него на груди – это расплавленный крест.
– Логично, – Кеннеди поскреб бакенбарды, – может быть, преподобный помешал ограблению, вор ненароком его убил и решил устроить пожар, чтобы…
– Простите, – просипел комиссар и пулей вылетел из лаборатории наверх, в приемную. Затылком он ощущал торжествующий взор патологоанатома.
Из департамента Бреннон спасся паническим бегством – ему не хотелось объяснять шефу, почему оплот закона и порядка превращается в выгребную яму. Несмотря на бунтующий желудок, комиссар забежал в кафе «Раковина» за пирогом навынос – кто знает, когда придется обедать. Хоть Лонгсдейл требовал убрать из церкви людей, Натан никак не мог этого сделать до тех пор, пока место преступления не будет полностью осмотрено. А церковь Святой Елены оказалась немаленькой.
«Что ему там так не нравится, черт возьми?» Дух в церкви и впрямь был тяжелым, но это неудивительно, после пожара-то. С другой стороны, как нечисть может проникнуть в храм Божий? Разве это не то место, от которого она точно будет держаться подальше?
– Вы слышали? – негромко спросила миссис ван Аллен, подкравшись к комиссару, когда он уже достиг двери.
Бреннон дернулся от неожиданности.
– Бог мой, мэм! Вы так тихо ходите…
– Вы слышали о церкви?
– Да. Я как раз оттуда. То есть туда. Возвращаюсь.
– Это пожар? Зарево было видно даже из наших окон.
– Да, мэм. – Бреннон озабоченно посмотрел на вдову: она выглядела уставшей и не очень здоровой. – Вы хорошо себя чувствуете?
– Немного утомилась. – Миссис ван Аллен улыбнулась: – Мужайтесь. Об этом уже говорит полгорода. Правда, что там погиб человек?
– Не могу сказать, мэм.
– Ох, да, простите. Я все время забываю… Пожалуй, не стоит вас задерживать, да?
Бреннон тоже улыбнулся и надел шляпу. Вдова, попрощавшись, скрылась в глубинах кафе, из которых вкусно пахло тестом, корицей и кофе. Комиссар спустился по ступенькам, но тут его окликнули. Обернувшись, он увидел старшего сына миссис ван Аллен.
– Сэр, постойте! – Молодой человек торопливо догнал комиссара и полушепотом выпалил: – Могу ли я… Не будет ли с моей стороны… Не могли бы вы сказать матушке…
– Сказать вашей матушке что? – удивленно спросил Бреннон.
Виктор ван Аллен оглянулся на кафе.
– Она не очень хорошо себя чувствует. Мы боимся, что она заболела. Мы уговариваем ее уехать на неделю или две к морю, отдохнуть. Марион и Иммануил вполне справятся с кафе после праздников, но она не хочет.
– И при чем здесь я?
– Может, вас она послушает, – густо покраснев, ответил Виктор.
Натан окинул его долгим взглядом. Молодой человек потупился.
«Неужели все так очевидно? – горестно подумал комиссар. – Даже какой-то сопляк – и тот в состоянии заметить…»
– Не думаю, что это уместно. Ваша матушка вправе возмутиться, если посторонний начнет совать нос в ваши семейные дела.
– Но вы не посторонний! – пылко воскликнул Виктор. – Она считает вас нашим другом. Она может не слушать нас, но вы…
– Я не уверен, – мягко возразил Бреннон, – что я не посторонний вашей семье.
– Вы спасли ей жизнь, – с запинкой ответил юноша.
– Впрочем, я согласен, что ей следовало отдохнуть после той ночи, поэтому, если у нас случится беседа…
– Сэр!
Задыхающийся вопль спас Бреннона от неловкого бормотания, тем более что юный ван Аллен, завидев полицейского, который мчался к комиссару со всех ног, тут же попрощался и исчез в кафе.
– Ну что там?
Келли уперся руками в колени, тяжело дыша. Бреннон развернул пирог и впился зубами в сочный бочок. Спешить уже все равно некуда.
– Сэр, – просипел полицейский, – в церкви нашли еще кости.
Бреннон зажег фонарь. В дневном свете, что заливал церковь через оконные проемы, огонек казался бледным и слабым. Рядом недовольно пыхтел Кеннеди.
– Там, сэр, – пробормотал Финнел, – мы нашли внизу, в этой, как ее…
– Крипта, юноша, – буркнул патологоанатом, – это называется крипта.
– Ага, сэр. Ну вроде подпола, короче.
Крипта была крестообразной, со сводчатым потолком, который опирался на восемь колонн. Эти опоры отделяли от центральной площадки глубокие ниши с четырех сторон. В одной из них, согнувшийся в три погибели, стояли детектив Двайер и шеф пожарной бригады. Детектив поднял фонарь к потолку, и широкий круг света выхватил пролом в стене, мелкие осколки кирпича и там, в глубине – груду костей, полузасыпанных пылью, раствором и кирпичной крошкой.
– Они лежат тут давно, – сказал шеф пожарных Натану. – Никаких следов огня на костях. Люди погибли не в этом пожаре.
– Спасибо, сэр. Подождите наверху.
Шеф бригады утер лоб рукавом и отбыл с явным облегчением.
– Кеннеди, вы туда пролезете?
– А что мне еще остается, – проворчал старичок, скинул шляпу, пальто, сюртук и шарф, вручил их Финнелу и на четвереньках вполз в пролом.
Двайер светил поверх его головы, стараясь направлять фонарь так, чтоб тени не падали на кости.
– Что думаете, сэр?
– Не знаю. – Бреннон обвел фонарем крипту. – Она почти не пострадала от огня, значит, он распространялся не отсюда. Знал ли вообще наш поджигатель о крипте?
– А кости?
– Думаю, какое-то старое захоронение. Может, монахи или священники хоронили здесь своих собратьев.
– Подайте мне саквояж, юноша, – велел Кеннеди.
Финнел с опаской, носком ботинка, придвинул к патологоанатому его имущество.
– В самом деле, мальчик, – раздраженно прошипел старик, – это всего лишь кости, и они тебе ничего не сделают!
Полицейский на всякий случай перекрестился, и Бреннон краем уха уловил бормотание насчет всякой мертвяцкой пакости.
Кеннеди расстелил на полу чистую хлопковую ткань, взял щипцы и принялся выкладывать на нее одну кость за другой. Он брал их сверху, не трогая сам завал. Но чем больше патологоанатом вынимал костей, тем тревожней становилось комиссару. Судя по тому, как напрягся Двайер, он тоже заметил.
– Кеннеди, – негромко спросил Натан, – почему они такие тонкие и маленькие?
– Потому что это детские кости, – отвечал старичок. – Они принадлежат разным детям в возрасте примерно девяти – одиннадцати лет.
Двайер тяжело выдохнул.
– Да твою ж мать, – прошипел комиссар.
30 декабря
Бреннон с утра был не в настроении. Мало того что запах вываренного трупа оказался на редкость всепроникающим – вчера патрулировать улицы умчались все, кто мог, а кто не мог – прибился к распахнутым окнам, так еще и возницы труповозок, доставив в полицию пару жертв очередной пьяной драки, наотрез отказались заносить тела в морг. Покойники пролежали во внутреннем дворе до утра, пока не выветрился запах, и когда Бройд налетел на них во время раннего обхода своих владений, то от его яростных воплей едва не рухнул потолок. Конечно, работа в полиции не означает, что начальство должно натыкаться на усопших на каждом шагу, но посочувствовать Бройду Натан сейчас не мог. Он даже отчеты детективов о допросах и ходе следствия по различным делам читал скорее механически, оставляя для подчиненных пометки на полях. Наконец, осознав, что вникает в отчет о вскрытии, держа его вверх ногами, Бреннон со вздохом оттолкнул стопу документов, надел сюртук и направился в морг.