– Вас что, вообще без присмотра оставить нельзя?
Бреннон поперхнулся. Лонгсдейл кротко ответил:
– На кладбище было неспокойно. И теперь я догадываюсь почему. – Он покосился на церковь и нахмурился. Пес фыркнул.
– На два дня! – Рейден подхватил консультанта под локоть и рывком поставил на ноги. – Я съездил к семье на два дня! И какого же черта…
– А ну потише, парень, – оборвал его Натан. – Тут юная леди.
– Мы не представлены, – холодно сказала Маргарет. – Дядя, кто это?
– Вы спали? – требовательно спросил Рейден и скептически оглядел пошатывающегося хозяина; пес самоустранился из дискуссии, потрусив к экипажу. – Я спрашиваю, вы вообще спали за эти двое суток?
– Это его дворецкий, – наконец осторожно сообщил комиссар, не очень уверенный в своих словах.
– Кажется, несколько часов… – пробормотал в ответ на вопрос Лонгсдейл.
– А потом вы радостно полезли нечисти в пасть, чтоб она вас сожрала и наконец-то наелась по-настоящему!
Маргарет изумленно уставилась на Рейдена.
– Я его увезу, – сказал дворецкий. – Вы обойдетесь без него часов пятнадцать?
– Да, вполне…
– Отлично.
Лонгсдейл тяжело оперся на плечи дворецкого, который был ниже на голову. Рейден даже не покачнулся и, не попрощавшись с комиссаром и мисс Шеридан, уверенно потащил консультанта к экипажу.
– Мама бы стерла его в порошок, – заметила Маргарет. – Это точно дворецкий?
– Не уверен, – задумчиво отвечал Бреннон. – Но речь не о нем. Ты сейчас поедешь в департамент с Джойсом…
– Дядя!
– А я не скажу твоей маме, где мы тебя нашли и что ты делала.
– Как будто мама об этом не знает. Моя компаньонка наверняка уже наябедничала. – Маргарет хитро улыбнулась: – Но я поеду в департамент, если ты мне расскажешь, что тут стряслось и зачем ты позвал сюда консультанта.
– Юная леди, вы не можете диктовать полиции свои условия.
– Ох, ну ладно. Но что я там буду делать?
– Давать показания, – буркнул Бреннон.
Он уже знал, что беседа с ее матерью не принесет ему никакой радости.
1 января
– Итого у нас один сгоревший труп, он же отец Грейс, неизвестно сколько тел из крипты и сорок шесть пострадавших в давке, – заключил Бреннон.
Шеф полиции пыхнул сигарой.
– Что дальше?
– Кеннеди сортирует уцелевшие останки из крипты. Я велел полицейским прочесать соседние кварталы – может, найдут еще кости. Вокруг храма выставил оцепление. Все работы в церкви прекращены, жителям приказано держаться подальше. – Бреннон кашлянул. – Сэр, нам понадобится помощь попов.
Бройд поднял бровь:
– Вы же атеист.
– Я, может, и атеист, но если они обольют паперть святой водой, прочитают молитвы и обложат храм святыми дарами или что у них там есть…
– Вы не доверяете консультанту?
– Доверяю. Но подстраховаться не помешает. Однако святош вам придется взять на себя, сэр.
– Уж конечно, – хмыкнул Бройд. – Вы почему-то вызываете у них нервные корчи. Я поговорю с епископом. Что еще?
Комиссар поднялся и подошел к окну. Ему казалось, что даже отсюда видно, как слабоумные зеваки вереницами тянутся к церкви Святой Елены.
– Лонгсдейл говорит, что это нечисть. Я сейчас иду к нему и попрошу выдать всем парням в оцеплении какие-нибудь амулеты.
Бройд смотрел на подчиненного поверх сигары внимательно и серьезно.
– Я понимаю, как это звучит, сэр, но…
– Я вам верю, – сказал шеф. – Но, помнится, Лонгсдейл уверял, что нечисть нельзя убить.
– Это так, – подтвердил Натан.
– Что же вы собираетесь делать?
Бреннон помолчал, подбирая слова.
– Ну, для начала пусть консультант выяснит, что это за тварь. А потом, – комиссар пригладил бородку, – потом… Он упоминал, что нечисть может превратить храм в свое гнездо. Может, если спалить ее берлогу…
– Я не думаю, что это хорошая идея – жечь существо, которое и так может превратить в костер целую церковь, – заметил Бройд.
– Ну, не спалить. Взорвать к чертовой матери и солью все засыпать.
– Солью?
– Суеверия, – буркнул Бреннон. – Лет тридцать назад в деревнях верили, что если дурное место засыпать солью, то нечистый дух из него уйдет.
– Проконсультируйтесь у Лонгсдейла.
– Еще, сэр. Я думаю, надо вывезти жителей соседних домов. Хотя бы на время.
– Как вы это им объясните?
– Я найду предлог.
– Бреннон, это может вызвать – да что там! – вызовет, не сомневайтесь, такую панику, что…
– Сэр, нам крупно повезло, что в давке никто не погиб, и я не хочу искушать судьбу по второму разу. Лонгсдейл не сказал, что жрет эта паскуда, – но я уверен, именно десяток-другой людей ей и нужен для плотного обеда.
– Тогда почему она вчера никого не съела? – осведомился шеф.
– Не знаю. Спрошу у Лонгсдейла. Он уже должен был оклематься.
– Ладно, идите, Натан. Как ваша племянница?
– С ней все в порядке, благодарю, сэр. Хотя от страха у нее немного отшибло память.
– Ничего удивительного, – проворчал Бройд. – Трое полицейских вчера заявили, что хотят уволиться. А ведь крепкие мужики…
Бреннон вздохнул.
– Я с ними поговорю, сэр.
Выйдя на улицу, комиссар с некоторым беспокойством посмотрел на кафе миссис ван Аллен. За последние дни он ни разу не видел вдову, хотя заходил по два-три раза (может быть, побуждаемый тревогой). В кафе хозяйничали Виктор и ее старшая дочь Марион, но никто из молодых людей больше не заговаривал с Натаном о миссис ван Аллен. А комиссар не чувствовал себя настолько близким другом семьи, чтобы первым спросить о ее здоровье.
Бреннон быстро дошел до дома восемьдесят шесть. Рейден впустил его: видимо, консультант наконец выспался.
«Убить его, значит, нельзя, – некстати подумал Натан, – а бессонницей уморить можно? Что за чушь – убить нельзя! А если голову отрезать?»
Лонгсдейл ждал посетителя в той маленькой гостиной, где Бреннон и шеф полиции коротали ночь после встречи с утбурдом. Пес, лежавший у камина, в знак приветствия приподнял морду и тут же снова опустил ее на лапы.
– Несладко тебе пришлось, приятель? – спросил комиссар, отметив странную апатию животного.
– Это отнимает силы, – сказал консультант. – Даже в отсутствие хозяина прогулка по логову нечисти – не самое простое дело.
– А главное – бесполезное. – Бреннон занял кресло напротив. – Вряд ли он поделится с нами впечатлениями.
– Я знаю, что он там видел.
– Он написал вам доклад в двух частях?
– Я смотрел его глазами, – произнес Лонгсдейл, не замечая, что снова пошатнул перед собеседником картину мира. – Собственно, это и вызвало некоторый упадок сил.
Рейден, который внес поднос с напитками, тихо, но выразительно фыркнул. Бреннон приник к стакану, чтобы успокоиться. Переведя дух, комиссар бегло описал, что уже сделано и что намерен сделать. Лапа отвернулся от камина и внимательно слушал, поблескивая глазами из недр густой гривы.
– По-вашему, это все имеет смысл?
Консультант задумчиво кивнул.
– Но вы понимаете, что это временные меры?
– За этим я и пришел. Что это за холера? Как нечисть вообще оказалась в храме? Разве… ну, разве церковь – это не последнее место, в которое она сунется?
– Обычное заблуждение. Церквей избегает нежить, а вот нечисть с удовольствием их оскверняет, если удается.
– Тогда какой смысл тащить в оцепление церковные цацки и читать псалмы или что у них там?
– Я не говорю, что это не сработает как механизм защиты людей, – возразил Лонгсдейл. – Я сказал, что изгнать нечисть с их помощью нельзя.
– А убить? Убить ее можно?
Пес фыркнул не менее выразительно, чем дворецкий.
– Нет. Это истинно бессмертный дух, и смерти для него нет.
Комиссар обдумал это странное выражение.
– А что же для них есть?
– Заточение или изгнание туда, откуда они пришли.
– На ту сторону?
Лонгсдейл кивнул.
– Ну ладно, – недовольно сказал Бреннон. – Начнем по порядку. Жертвой стал священник церкви Святой Елены отец Адам Грейс. Я полагаю, его прикончил тот, кто вызвал эту тварь. Но кто тогда нарисовал на двери этот ваш замок?
– Отец Грейс.
– То есть нарисовал замок, зашел обратно в церковь и дал себя убить?
– Ну…
Бреннон поднялся, сунул руки в карманы и описал круг по комнате.
– Ведь если патер нарисовал там эту штуку – получалось, что он знал, какая гадина может выползти на свет. Вдруг он вообще ожидал, что его попытаются убить, и понадеялся на то, что справится с убийцей… Вы сможете определить, когда этот замок нарисовали?
– Я попробую. Но зачем?
– Затем, – наставительно сказал комиссар, – что если отец Грейс разбирался в этой ереси не хуже вас и нарисовал замок в ночь смерти – то картина одна. В этом случае выходит, что он ждал нападения, и попытался к нему приготовиться. А вот если замок начертили задолго до этого – то получается, что Грейс мог стать настоятелем, знать не зная ни о каком замке, и оказался просто случайной жертвой. А вот в первом случае – есть шанс, что он знал убийцу, и тогда…
– Либо отца Грейса принесли в жертву, – перебил консультант.
Натан остановился.
– Чего?
– Мне нужно увидеть кости из крипты.
– Кеннеди еще сортирует…
– В четыре руки дело пойдет быстрее. – Лонгсдейл встал и позвонил.
Дворецкий явился так быстро, словно подслушивал у замочной скважины.
– В департаменте нужны защитные обереги от нечисти. Сколько штук?
– Ну, двадцать или тридцать…
– Двадцать или тридцать. Займитесь ими, Рейден. Когда закончите, пришлите в отдел комиссара Бреннона.
– А он успеет? – спросил Натан.
– До вечера? Почему нет?
«Потому что в доме ноль прислуги и у вашего дворецкого дел по горло», – хотел сказать комиссар, но решил приберечь это на потом.
– Кстати говоря, – продолжал Лонгсдейл, набрасывая шарф, – ваш патер мог и сам взывать к той стороне. Так что…
– Не вяжется. Во-первых, зачем он стал бы делать это в церкви? Во-вторых, с чего бы тогда нечисти его убивать? В-третьих, кто ему разрезал поджилки?