– Да.
– Но, господи, зачем?
– Я ничего не могу сказать, Джо.
– Даже нам? – резко проговорила Марта. – Нас могли сжечь живьем так же, как Фаррелов! Ты не можешь просто молчать!
– Я и не буду, – процедил Натан. – Я найду этого подонка и сверну ему шею.
– Мистер Лонгсдейл говорит, мы в безопасности, – сказал Джозеф. – Это точно?
– Не знаю. Джо, никто в городе сейчас не в безопасности. Уезжайте к Беннету, это лучше всего. Где Лонгсдейл?
– В гостиной. Поднимешься к детям?
– Да. Сейчас. – Натан опустился на скамью. Сестра сжала его руку и придвинула кофейник:
– Будешь?
– Побольше. Что вы видели? Расскажи еще раз.
– Мы не видели ничего, – ответил мистер Шеридан. – Проснулись от того, что в гостиной вылетели стекла. Окно в моем кабинете над ней тоже треснуло, сверху донизу.
– Еще был звук. – Марта сняла с огня чайник и залила кофе в кружке. – Такой, будто мимо дома что-то пронеслось, какое-то гудение воздуха.
– Да. Мы вскочили и бросились вниз. Нашли там… все это. Марта сразу велела послать за тобой. И всё. Никто не пострадал, только Пег порезала руку осколком.
Комиссар приник к кружке. Он был на ногах с четырех часов утра. Вызов к Фаррелам застал его в доме сестры. Впрочем, столб огня, полыхнувший по соседству, и так не оставлял места для сомнений. Его наверняка видел весь квартал. Стоило закрыть глаза – и перед Натаном вновь вспыхивало ослепительное зарево.
– Я наверх, – наконец пробормотал он. – Зовите, ежели чего.
– Ты останешься? – спросила Марта. – Я погрела пироги для твоих, и чайник полный.
– Не знаю…
Она обняла Натана. Бреннон медленно вертел на столе кружку, в которой плескался кофе.
– Если бы ты видела… – еле слышно выдавил он. – Если бы ты знала, что могло…
Марта прижалась щекой к его виску.
Натан осторожно приоткрыл дверь, и из темноты донесся сердитый шепот:
– Тише! Мелочь только уснула!
Комиссар остановился у кроватей. Трое младших мальчишек мирно спали, малыш – в обнимку с няней. Эдвин тихонько встал с кресла и подошел к дяде.
– Это из-за церкви? – шепотом спросил он. Бреннон хмуро покосился на племянника. – Все говорят. Говорят, что сумасшедший поджигатель. Это правда?
В свои девятнадцать Эдди вырос довольно долговязым, и Натану было уже трудно смотреть на него сверху вниз, внушая почтение одним своим видом.
– Ты же знаешь, что я не могу ответить.
– Даже нам? Даже маме?
– Угу.
Племянник взъерошил взлохмаченные темно-рыжие волосы. Натан с усмешкой взглянул на младших. Из всех детей Шериданов одна Маргарет пошла мастью в отца. А вот характером – определенно в мать…
– Видел что-нибудь? – поинтересовался он.
Эдвин помотал головой:
– Нет, только слышал.
– Слышал?
– Я не спал.
– С чего это?
– Я читал, – покраснев, сказал Эдди.
– Что читал?
– Книгу.
– Какую?
Племянник уставился в пол, пламенея ушами и физиономией.
– Читал или смотрел? – ехидно уточнил комиссар.
– Читал… Но картинки тоже были!
– Ну, хорошо хоть уши остались незаняты. Что ты слышал?
– Кто-то прошел по коридору и спустился по лестнице. Шаги вроде были Пег… А может, мамины… Нет, точно Пег – мы все спустились в гостиную отсюда, а она прибежала со стороны кухни.
– Еще кого-нибудь видел? Или слышал?
– Нет.
– По-твоему, в доме были посторонние?
Эдди задумался.
– Ну вообще, – наконец заговорил он, – если так-то говорить, то залезть к нам нетрудно. Окна на первом высоко, но с лестницей доберешься. Но даже если к нам пробрался поджигатель – то зачем ему бить окна? Да еще и все разом. – Юноша поежился. – По ним будто кочергой прошлись – там осколки не больше моей ладони. За раз такое не сделаешь, разве что их несколько было. Дядя, спроси у Пег – она из кухни могла больше услышать.
– Хорошо. Эдди, вы когда-нибудь ходили в церковь Святой Елены? Общались с отцом Грейсом?
Племянник снова замотал головой.
– Около вашего дома крутился кто-нибудь незнакомый или странный?
– Никого не видел. Ну, соседи, дворник, а так – никого такого.
– Вспомнишь – скажи.
Бреннон тихо прикрыл за собой дверь и задумчиво постоял перед комнатой племянницы, размышляя, стоит ли снова тревожить девушку, раз она уже легла. Впрочем, изнутри доносились голоса, а Эдвин сказал, что с Пег ее компаньонка (которая натерпелась такого страху, что наотрез отказалась спать у себя, в одиночестве) и Джозеф-младший. И есть мизерный шанс, что Пег из кухни видела или слышала больше, чем все остальные. Ведь кто-то же, черт возьми, спугнул эту проклятую тварь!
Едва дядя вышел за порог, Маргарет выскочила из кровати и нырнула в халат.
– Ты куда?! – крикнул младший брат.
– Молчи, поганка!
Девушка бросилась к двери. Благо мисс Тэй напилась снотворного, и поднять ее не смогла бы даже пушка.
– Пег, мама же велела…
– Вот и сиди тут, делай вид, что я тоже здесь!
Она выскользнула из комнаты и заторопилась на звук голосов. Они доносились из гостиной; Маргарет, опасаясь все упустить, съехала по перилам, перебежала холл и затаилась за шкафом у входа в гостиную. Там, посреди разгрома, стояли дядя и консультант. Сердце сперва приятно замерло, а потом заколотилось с такой силой, что в ушах застучало. Мистер Лонгсдейл, похоже, не страдал от холода – сбросив сюртук и жилет, он показывал дяде остатки круга на полу.
– …дом защищали, – донесся до Маргарет мягкий низкий баритон, от которого она оцепенела и залилась жарким румянцем.
– А сейчас? – спросил комиссар. – Сейчас дом защищают?
– Да. – Консультант выпрямился, и девушка заметила светящиеся в полумгле глаза. – Я сделал все, чтобы оградить и дом, и вашу семью.
– Спасибо. Я в долгу. – Дядя хрипловато кашлянул и кивнул на паркет: – Так вы говорите, это защита от нечисти?
– И очень хорошо сделанная. Тем более странно, – Лонгсдейл нахмурился, – почему начертатель не смог проконтролировать свое же заклятие. Оно не должно было так взорваться, разве что от избытка вложенных сил.
– Думаете, он не рассчитал? Увлекся?
Маргарет закусила губу. Может, он из-за нее свалился без сил где-нибудь в подворотне!
– Судя по использованным методам, он слишком опытен для того, чтобы не уследить за процессом.
– Но кто он, черт возьми, такой? – с раздражением спросил дядя. – Что ему тут было надо? Откуда этот тип вообще… Лонгсдейл, – неожиданно оборвал он сам себя, – а вы уверены, что обгоревший скелет в храме принадлежит отцу Грейсу?
– Теперь уже не уверен, – после долгой паузы ответил консультант.
– Что, если наш патер был человеком, просвещенным по этой части, – комиссар ткнул носком ботинка в дугу на полу, – и после визита нечисти решил затаиться?
– Вы думаете, он убил чернокнижника-Душителя, оставил его тело в церкви и нанес на двери замок, чтобы ифрит не вышел?
Маргарет зажала рот руками.
– В целом же это логично. Такое возможно? Мы ведь не нашли у него никаких книг или еще чего-нибудь такого… Ну, такого.
– Он мог хранить это все в церкви. – Консультант подошел к оконному проему, и слабые зимние сумерки выхватили из полутьмы его профиль, широкие плечи и черные волосы. Маргарет едва не прослушала, что он говорит. – Так что ничего удивительного. Вообще едва ли он стал бы держать дома такие вещи.
Дядя поскреб бородку.
– Тоже верно. Но тогда как Душитель ухитрился провести свой ритуал прямо под носом у Грейса, в его же храме? Почему там были кости детей?
Девушка ойкнула. Вот что выносили полицейские из церкви тогда, когда она увидела ифрита впервые!
– Может, Грейс был сообщником Душителя?
– Тогда какого черта патер притащился сюда и так бился, что аж надорвался, защищая этот дом от ифрита? Семья Марго никогда не была с ним знакома.
– В раскаяние вы не верите? – с усмешкой спросил Лонгсдейл.
Комиссар громко фыркнул:
– Еще чего! Восемь лет был сволочью, а потом перестал? Нет, тут что-то другое…
– А, кстати! Я наконец установил, что замок нанесли на двери примерно в то же самое время, когда погибла жертва.
– А точнее? Раньше, позже?
Консультант покачал головой:
– Точнее вам никто не скажет. В тот же день, если хотите, не раньше.
– Интересно… А отпечаток? Вы же говорили, что каждый колдун оставляет личный след в этих своих…
– Это не колдун, – мягко возразил Лонгсдейл, и дядя изумленно на него уставился. – Это человек. Но это один и тот же человек.
– В смысле?
– Тот, кто поставил замок, и тот, кто сегодня защищал дом от ифрита, – это один и тот же человек.
«Господи!» – Маргарет уткнулась лбом в шкаф. Как же она не догадалась?!
– И вы говорите об этом только сейчас?!
– Но я же…
– Он вам знаком?
Повисла пауза.
– Я не знаю, – наконец пробормотал Лонгсдейл.
Девушка подняла голову. Вид у него был совершенно растерянный.
– В каком это смысле? – раздраженно спросил комиссар. – Что значит – не знаю?
– Я не знаю, знаком он мне или нет.
– Как так может быть? Вы его или знаете, или нет, третьего не дано.
– Но я не могу понять, – почти жалобно сказал консультант. – Я не могу понять, знаю его или нет.
– Ну охренеть, – процедил дядя.
Лонгсдейл отвернулся к окну, и Маргарет увидела закрепленные на его ремне ножны под трехгранный клинок.
5 января
Натан с чашкой кофе в руке прислонился к оконному откосу. Внизу, у входа в департамент, кишели зеваки и журналисты. Двери распахнулись, стая пираний взволновалась, и к ним степенно вышел Бройд в сопровождении двух самых дюжих полицейских. Бреннон хлебнул кофе. Шеф решил наконец сделать официальное заявление, как всегда, избавив от мороки самого комиссара. Натан не любил выступать перед публикой и к тому же считал, что Бройд внушает ей гораздо больше доверия из-за респектабельной и благообразной внешности, чего о своей роже комиссар никак сказать не мог. До него донесся смутный шум, но он не стал открывать окно – содержание речи ему было известно. Шеф полиции намеревался сообщить прессе и любопытным, что в городе завелся безумный пироман, а также – что дело Хилкарнского душителя вновь открыто, и мы просим всех сознательных граждан…