– Я не знаю, кто это! – прошипела ведьма. – Оно прячется!
Пес оскалил зубы. Бреннон оглянулся на консультанта – тот понемногу сбавлял шаг, пока наконец не остановился перед воротами. Клинок в его руке погас.
– Вы что, боитесь? – недоверчиво спросил Натан. – Это еще одна тварь из портала?
– Нет, – ответил консультант. – К порталу это никак не относится. Идемте.
Следы вели к крыльцу. На приоткрытой двери ярко пульсировали красно-золотые знаки. Консультант вошел первым. В холле было темно, хоть глаз выколи, но из гостиной струился теплый мягкий свет. Пес засопел. Лонгсдейл вдруг замер, как кролик перед удавом. Джен обогнула его и подкралась к дверям гостиной слева. Комиссар подобрался справа с револьвером наготове, хотя почему-то никакой опасности не ощущал. В ладони Джен вспыхнул огонек, и она бросила на Бреннона вопросительный взгляд. Натан кивнул, и они одновременно ворвались в гостиную.
– Вы?! – взвыл комиссар, с трудом затормозив на скользком полу; ведьма с криком отпрянула.
Валентина ван Аллен улыбнулась и поднялась им навстречу из кресла. Свет от огня в камине окрасил румянцем ее бледное лицо; белокурые волосы вокруг него были пронизаны сиянием, будто нимб.
– Я ваш лев рыкающий, – сказала вдова.
Она вдруг засветилась изнутри, словно жемчужина, и перед Бренноном на миг, как солнечная вспышка, явилась прекрасная высокая женщина, окутанная бледно-золотым ореолом. Она ослепила его, и он попятился. У ведьмы вырвался гортанный полувскрик-полувсхлип, она бросилась на колени перед гостьей, дрожа, поднесла к губам край ее юбки.
– Дитя, – нежно произнесла вдова и провела ладонью по волосам ведьмы. – Такое юное и уже такое воинственное.
Теплый взгляд темнейших синих глаз обратился к Бреннону, но он чувствовал лишь полную опустошенность, да еще сердце отчаянно бухало в груди, едва не лопаясь.
«Почему? – бессильно подумал Натан. – Как же так, Валентина? За что?»
Как он мог не понять сразу, что она не человек! Как она могла обманывать так долго!
– Мне жаль, – тихо сказала она; ее глаза были глубокие и прозрачные, как горные озера.
– А то ж, – горько отозвался Натан.
Пес неслышно вошел в гостиную, вытянул морду, принюхиваясь, и с опаской приблизился к ней. Валентина протянула к нему руку, и Лапа осторожно понюхал ее пальцы. Из холла донесся громкий вздох Лонгсдейла. Пес сел у ног Валентины, просительно глядя на нее, а Натан наконец услышал шаги – консультант приближался так медленно, будто его тянули силой. Когда он переступил порог, то Валентина взглянула на него, гневно вскрикнула, а консультант с диким воплем закрыл лицо руками и шарахнулся прочь, во мрак холла.
Сейчас она выглядела как обычно, почти так же, как всегда, разве что казалась похудевшей и усталой, но теперь Натан не знал, стоит ли этому верить. Вдова сидела в кресле поближе к огню, он стоял поодаль, опираясь плечом об откос длинного, в пол, окна. Оттуда тянуло отрезвляющим ночным холодом. Бреннон нуждался именно в этом – в отрезвлении и холодном рассудке. Потому что даже не знал, о чем спросить ее сначала.
– Кто вы? – наконец решился он.
– Трудно сказать. Вы, люди, зовете нас агуане, пантегане, брегостене… Вы дали нам так много имен за тысячи лет…
– Вам – это кому?
– Таким, как я.
– Конкретней, – процедил комиссар.
– Но я не могу ответить, – мягко сказала Валентина. – Вы придумали для нас столько имен, и я уже не знаю, что значат для вас эти слова и каким из них мне назваться.
– Просто объясните, кто вы. До меня дойдет, я понятливый.
Миссис ван Аллен поднялась, подошла к окну и распахнула створки. Рядом росла рябина, Деревце затрепетало и потянулось к Валентине всеми ветвями, обвило ими ее руку, словно длинными гибкими пальцами. Снег у корней растаял и водой ушел в землю. На ветках, которых касалась вдова, распустились крохотные почки и раскрылись темно-зелеными листочками.
– Я – это они. В земле и в воде, в траве и в листве, в горных лугах и в лесах – все это я. Везде моя часть.
Деревце прильнуло к ней, будто хотело обнять, а Натан вместо мороза ощутил тепло.
– Вы сердитесь на меня, – с нежностью шепнула вдова. – Я знаю. Простите меня, но я не могла вам сказать. Разве вы поверили бы?
– Так, значит, никакого мистера ван Аллена? – глухо спросил комиссар. – Никакого адвоката по уголовным делам? Кто же тогда ваши дети? Они вообще ваши?
– Они люди, – ответила Валентина, – потому что человеком был их отец. Виктор ван Аллен, адвокат. Почему вы в это не верите?
– Но… Но зачем?! – в смятении воскликнул Бреннон. – В смысле зачем вам… если он был просто человеком, то ради чего же вы… то есть такая, как вы… зачем таким, как вы, просто человек?
Валентина отвела глаза и выпустила веточки дерева. Рябина с шелестящим вздохом выпрямилась.
– Он знал. Знал и все равно не отказался.
«А разве я бы отказался?» – горько подумал Натан. Разве смог бы отпустить, не запирая в человеческом теле, как в клетке, другое существо? Другое, настолько другое, что и представить нельзя…
«А ради меня, Валентина? – едва не спросил он. – Ради меня вы бы согласились жить в клетке?»
– А я так и не смогла, – вдруг совсем тихо добавила миссис ван Аллен. – Ни уберечь, ни защитить… Он погиб во время нашего побега из Меерзанда.
Бреннон закрыл окно. Он хорошо понимал, когда следует заткнуться и молчать.
В гостиную вернулась ведьма с подносом, на котором стояли чай, печенье и сливки; за ней шел пес, а за псом, на почтительном расстоянии – консультант. Он остановился за освещенным камином полукругом, настороженно глядя на Валентину. Она тоже заметно подобралась, как кошка при виде собаки. Хотя тут было еще что-то – комиссар шкурой ощутил исходящую от вдовы неприязнь, словно само присутствие консультанта было для нее чем-то вроде скрипа гвоздя по стеклу. Валентина вернулась в кресло перед камином, Лонгсдейл отступил еще дальше во тьму. Натан развернул свое кресло так, чтоб следить за этими двумя. Джен разлила по чашкам чай и опустилась на пол у ног Валентины. Пес вытянулся поперек ковра, мордой к вдове, разложив хвост по ботинкам комиссара.
– Зачем вы сюда пришли? – начал Бреннон.
– Из-за ифрита. Я больше не могу его сдерживать.
У ведьмы вырвался восхищенный вздох.
– А раньше могли? – заинтересовался комиссар.
– Не очень, – призналась вдова. – Зимой я намного слабее. Но он, по крайней мере, знал, что я здесь, и опасался.
– Опасался вас?
Миссис ван Аллен скромно кивнула.
– Но что вы можете ему сделать? Его же нельзя убить, как мне тут сообщали.
– Меня тоже, – сказала Валентина так, что Натан вздрогнул. – Будь сейчас весна, я бы превратила его в ничтожную призрачную тень, и он это знает.
– А изгнать? Изгнать обратно можете?
Вдова покачала головой:
– Я не властна над тем, что за пределами этого мира.
– Портал лежит между той стороной и этой, – подал голос Лонгсдейл. – Он часть этого мира и той стороны одновременно.
Комиссар поразмыслил.
– Значит, вы утверждаете, что ифрит избегал охотиться так часто, как ему нужно, потому, что боялся вас?
– Утверждаю, – с улыбкой сказала Валентина.
– Тогда почему он съел Фаррелов?
На лицо вдовы легла тень.
– Я не смогла вмешаться, – тихо ответила она. – Зимой я очень быстро устаю.
– От чего?
– Я пыталась защитить остальных.
– Остальных? – не сразу уловил Бреннон. – Кого остальных?
– Остальных людей. Они приходили в мое кафе…
– Вы, – медленно произнес комиссар, – заманивали людей в свое кафе, чтобы защитить их от ифрита?
Вдова кивнула, и Натану тут же вспомнились неиссякающие толпы посетителей в «Раковине». Они буквально осаждали кафе с утра до ночи, и полицейские жаловались, что привычные кофе и обеды надо вырывать с боем.
– Каждый, кто входил в кафе, ел мой хлеб и пил мою воду, уносил на себе мою метку.
– Как клеймо на скотине, – заметил Бреннон. – Чтобы волк знал, кого нельзя трогать.
Пес недовольно шлепнул его хвостом. Валентина залилась слабым румянцем.
– Вы носили такое же, когда бились с упырями!
Бреннон уловил в ее словах упрек и почувствовал укол совести. В конце концов, она же пыталась помочь.
– Это вы помешали Джейсону Муру и отцу Грейсу довести ритуал до конца.
Голос консультанта раздался над ухом так неожиданно, что комиссар едва не уронил на пса чашку с чаем.
– Да, – с достоинством произнесла миссис ван Аллен. – Я надеялась, что напугала их достаточно сильно. Но, к сожалению…
– Вы напугали? – переспросил комиссар. – Вы напугали этих двоих? – Он поднялся и навис над вдовой. – То есть все это время вы знали, кто такой Душитель, – и ничего не сказали? Вы молчали столько лет…
– Но я не знала, кто это, – удивленно ответила Валентина. – Я даже не разглядела их лиц и тем более не спросила имен. Я просто внушила им страх, как я думала, достаточно сильный, чтобы отбить у них желание повторять подобные…
– Как это вы не знали? – ошарашенно спросил Бреннон. – Как вы могли не знать, кого…
– Но, Натан, – несколько напряженно отозвалась вдова, – я не слишком хорошо различаю людей. Вы довольно-таки одинаковые… кроме некоторых. К тому же тогда я только что приехала в Блэкуит.
Комиссар опустился в кресло. Наконец ему стала ясна причина, по которой Мур остановился в полушаге от цели, – и теперь лишь одно вызывало у Бреннона бессильную злобу на себя самого: как он не догадался сопоставить приезд семейства ван Аллен в Блэкуит в ноябре пятьдесят шестого и несостоявшийся ритуал. А ведь мог! Должен был, видя все странности этой женщины, которыми она пичкала его почти две недели!
– А Виктор ван Аллен, – процедил Натан, – он был некоторым?
Пес поднял голову и осуждающе покосился на него. Валентина опустила глаза.
– Простите. Я не знала, что Мур все же посмеет…
– Это был не он, – сказал Лонгсдейл. – Это другой чародей человеческого племени.