– Нет! – прошипела Маргарет. – Пусть горит!
Он все еще орал. В прозрачную стену ударилось горящее тело, и по ней заскребла обгоревшая, черная, скрюченная рука. Девушка вздрогнула и впервые почуяла запах. К горлу подкатила тошнота, мисс Шеридан прижала к губам кулачок.
– Возьмите. – Энджел протянул ей щедро надушенный платок. – Запах довольно неприятный, иные инквизиторы помоложе и то не выдерживали.
Маргарет уткнулась в платок. Из огня доносился непрерывный сиплый визг. Девушка невольно прижалась к Энджелу.
– Зрелище тоже неприглядное. – Он взглянул на Маргарет: – Вы хотите уйти?
– Нет, – процедила мисс Шеридан в платок.
Вонь уже стала нестерпимой. Маргарет крепче сжала руку Энджела и сглотнула наполнившую рот кислую жижу. Редферн бережно притянул девушку к себе и обнял, точнее, обвил обеими руками.
– Вам необязательно смотреть до конца, – мягко шепнул он.
В огне мелькнуло жуткое, уже неузнаваемое, почти нечеловеческое лицо. Маргарет уткнулась Энджелу в плечо.
– Смотреть нет, – выдавила она. – Но я хочу дождаться конца. Я хочу знать, что он умер так… так… так, как должен.
– Я могу ускорить…
– Не надо! – свирепо вскинулась Маргарет и встретилась взглядом с Энджелом.
Она видела его нечетко, потому что от вони слезились глаза, и не поняла, действительно он улыбнулся, или ей померещилось.
– Хорошо, – тихо сказал Энджел.
…Маргарет казалось, что Душитель горел долгие часы. Визг сменился воем, вой – скулежом, скулеж – едва слышными стонами. Лишь после нескольких минут тишины Энджел жестом велел огню угаснуть. Мисс Шеридан робко подняла голову с надежного плеча и покосилась в сторону моста.
Круг прогорел дочерна. Внутри лежало нечто скорчившееся, отдаленно похожее на человеческое тело. Девушка не смогла сдержать дрожь, и Энджел вдруг прикрыл ее глаза ладонью. Маргарет слабо дернулась, потому что это было последнее, чего она от него ожидала.
– На сегодня с вас хватит впечатлений, – сказал Энджел. – Пора отвезти вас домой.
– А это? – Маргарет, не глядя, указала на останки.
– Пусть будет. Комиссару должно хватить для опознания. Впрочем, могу оставить ему записку.
– Здесь? – вяло удивилась девушка, опираясь на руку Редферна, чтобы спуститься с мостика.
– Нет, – с усмешкой отозвался Энджел, – в департаменте, когда заберу свои вещи.
Стоя ясным утром над дырой в земле, оставшейся от церкви Святой Елены, Бреннон едва мог поверить, что все происходившее ночью было на самом деле.
– М-да, – задумчиво изрек Двайер, – а Риган в Томлехлене пропустил все веселье. Малыш расстроится.
– Угу, веселье, – пробурчал комиссар. – Обхохочешься.
Полицейские плотным кольцом оцепили паперть. За живой оградой толпились зеваки (откуда их столько берется в разгар рабочего дня?); епископ Уитби тщетно пытался прорваться внутрь, яро переругиваясь с шефом полиции через локти и плечи полицейских. Бройд скорее вяло огрызался, одновременно вникая в доклад комиссара, который тот набросал на коленке во время ночного бдения у остатков церкви. Бреннон надеялся, что после этого шеф не сдаст его в ближайшую дурку.
– Ну че? – спросил он у спины консультанта; Лапа нюхал что-то у края ямы, пока Лонгсдейл перекапывал лопаточкой кучу праха или пепла.
– Ну, по крайней мере, здесь относительно безопасно, – заключил он, оборачиваясь к комиссару.
Бреннон ему искренне позавидовал – Лонгсдейл был единственным, кому удалось поспать хотя бы семь часов. Натан, помня о необходимости сна, отпустил консультанта в койку сразу, как только из департамента прибыли первые полицейские.
– Прах следует тщательно собрать, вывезти из города и захоронить в безлюдном месте. Думаю, глубины в десять ярдов будет достаточно.
– А тут? Ну, вот это все. – Бреннон обвел рукой паперть.
– Яму можно засыпать. Но строить тут что-либо в ближайшие тридцать лет я не рекомендую.
Бреннон покосился на епископа, издающего звенящие вопли, и вздохнул. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем церковники затеют великую стройку, дабы «очистить от скверны это место»?
– Как Рейден?
– Кто? – рассеянно переспросил Лонгсдейл, ссыпая в пакет горсть праха.
– Рейден. Ваш дворецкий. Он хреново выглядел вчера, вам не показалось?
– Да? – с удивлением протянул консультант. – Сегодня он долго спал.
– Неудивительно, – процедил Бреннон.
Валентина обещала позаботиться о девушке, но кто их знает, этих ведьм, что им можно, а что нельзя? Надо будет зайти, проверить…
– Сэр!
Комиссар обернулся на панический оклик. Сквозь оцепление пробрался Финнел и бросился к ним, буквально излучая отчаяние.
– Сэр! Вам нужно в департамент, срочно! Улики…
– Опять?! – зарычал Бреннон.
Финнел опал с лица и попятился:
– Сэр, это та коробка! Ну та, которую вы привезли из дома Грейса, когда в него ночью кто-то влез! Сэр, мы не виноваты! Мы в оба глаза…
– Что вы себе тыкаете в оба глаза, если ни черта не видите ни одним?! Двайер, за старшего! – крикнул Бреннон. – Я в департамент!
…коробка ждала его на столе. Полицейские испуганно шарахались от комиссара, пока он мчался к себе, не обращая внимания на блеяние дежурного «Глаз не спускали, сэр!». Мнение об их глазах Бреннон огласил, едва ворвался в департамент. И вот она, бесценная коробка с единственной ниточкой к чертовому безымянному пироману… Натан сорвал крышку. Коробка оказалась пуста. На дне сиротливо белел листок бумаги. Бреннон схватил его и развернул.
«Вы найдете вашего Душителя на мосту над рекой Туинн, в восьми милях от северной окраины города. И впредь не берите чужое без спроса».
Натан в бессилье выругался и швырнул записку обратно. Может, консультант сумеет что-нибудь из нее вытащить с помощью своих колдовских штучек. Он распахнул дверь и рявкнул в лестничный пролет:
– Эй вы! Кто-нибудь из местных слепошарых – рысью за Лонгсдейлом, к церкви! И достаньте Кеннеди из его норы – едем к Туинн за Душителем!
Снизу донесся стремительный топот, а комиссар уловил легкий запашок гари. Оглянувшись, он увидел дымок из коробки, сцапал ее и едва не швырнул в стену – от записки остался легкий светлый пепел.
– Это место назначения. – Лонгсдейл провел пальцем вдоль черной выжженной линии. – Заклятие, позволяющее соединить две максимально похожие точки в пространстве. Но я не слышал, чтобы место назначения использовалось таким способом.
– Чертов свихнувшийся пироман, – процедил Бреннон.
Черное скрюченное тело лежало в центре идеального круга. Пепел и утренний снежок слегка припорошили труп и венок изящных символов, выжженных на дереве. Кеннеди исследовал тело, пес вынюхивал что-то у конца моста, ведьма, слегка пошатываясь, бродила среди кустов.
– Это он? – спросил Бреннон.
– Это труп мужчины, который в крайне общих чертах соответствует данному вами описанию Джейсона Мура, – ворчливо сказал Кеннеди. – Но вполне вероятно, что это просто не причастный к делу бедолага.
– От чего он умер?
Патологоанатом фыркнул изо всех сил:
– По-вашему, я могу это определить, когда труп в таком состоянии?
– Его сожгли до или после смерти?
– Узнаем после вскрытия, – сказал Лонгсдейл. – Я возьму образцы его тканей и сравню с волосами Мура.
– Вы сможете, несмотря на то, что он такой… обугленный?
Консультант кивнул. Кеннеди смерил его пронзительным взглядом, словно подозревал в краже из церковных кружек для пожертвований.
– Эй! – окликнула комиссара Джен. – Вот следы копыт и колес. Здесь стоял чей-то экипаж, запряженный одной лошадью. Следы ведут в город.
– Ну хотя бы по воздуху он не летает, – буркнул Бреннон. – Аки дух святой. Еще что есть?
Джен молча посмотрела на него, будто раздумывая, стоит ли говорить. Потом присела на корточки и жестом поманила комиссара поближе. Он наклонился и увидел в снегу рядом с мужскими следами отпечатки изящных узких ботиночек, которые подошли бы не всякой женской ножке.
– Она была с ним, – тихо сказала Джен. Комиссар сжал зубы. – Мне жаль, сэр.
– Может, не она.
– Тогда кто? Кому еще он стал бы показывать…
– Господи, – прошипел Бреннон. – Не говори, что он показал это Пег.
– Мог и не показать. По крайней мере, нигде поблизости нет следов рвоты, а ее хотя бы стошнило. Но она тут была.
– Какого черта он потащил девчонку сюда ради такого зрелища?
Джен пожала плечами:
– Откуда нам знать? Может, он сумасшедший. Я бы не удивился.
– Господи, – повторил Бреннон. – Господи боже мой!
Полицейские обернулись. Пес оставил в покое мост и подошел к комиссару, внимательно посмотрел в лицо.
– Черт, – прошипел Натан. Ведьма устало глядела на него. – Ты в порядке?
– Бывало и хуже. – Она поднялась, опираясь на холку Лапы, и сунула руки в карманы пальто. – Я хочу кое-что… – Девушка порылась в кармане и протянула Бреннону смятую бумажку.
– Что это? – Комиссар расправил листок, но смысла записей не уловил.
– У меня осталось немного крови этого чародея. На его одежде. Слишком мало, чтобы его выследить или заколдовать, но кое на что хватило, – хмуро сказала Джен. – У нас в лаборатории есть запасы нашей крови – моей и его. – Она резко кивнула в сторону консультанта. – Нужно для зелий и заклятий. Я решил проверить, просто на всякий случай, ну, мало ли. – Ведьма прикусила губу. – Это родичи.
– Кто?
– Они – кровные родственники. Он, этот пироман, и… и вон. – Джен ткнула пальцем в Лонгсдейла, ссутулилась и отвернулась.
Бреннон разгладил бумажку, аккуратно сложил и достал бумажник. Убрал ее внутрь. Неторопливые обыденные действия всегда помогали сосредоточиться и успокоиться. Особенно когда от новостей хотелось завыть, как волк на луну.
– Братья? – наконец спросил он. Ведьма покачала головой. – Кузены? Дядя и племянник?
– Дальше, – возразила Джен. – Это не близкородственная связь. Я не могу понять какая. Общие наследственные маркеры одинаковы, но они не настолько близкие родственники. Я не могу ему сказать. – Ведьма отвернулась. – Я не знаю как. Как ему можно сказать это, если он… он такой…