– Сэр, есть совпадение! Первую жертву опознали!
– Это Колин Мерфи, – отдуваясь, на бегу выпаливал юноша. – Пивовар. Жена и сын здесь. Заявили о пропаже на следующий же день, первого ноября. Уф-ф-ф!..
– Выдохни, парень. – Бреннон поправил галстук и пригладил волосы. – Хорошо поработал. В мой кабинет их.
– Спасибо, сэр! Есть, сэр!
– Это тридцатое октября, – сказал Лонгсдейл. Он без труда поспевал за комиссаром и даже не запыхался. Пес трусил рядом, иногда оглядываясь на экипаж, увозивший мисс Шеридан. – Дата исчезновения первой жертвы. А нашли вы ее второго ноября.
– Я догадался, – буркнул Бреннон.
– Это Самайн.
Комиссар круто повернулся на каблуках. Последний раз он слышал это слово от деревенских кумушек лет тридцать назад. Консультант смотрел на него ясными голубыми глазами малолетнего дебила.
– Вы что, смеетесь?
– Мне нужно поднять все дела о смертях и исчезновениях за октябрь, – заявил этот недоумок. – Особенно за три дня до Самайна.
– Вам нужно, – процедил Бреннон, – заняться одеждой жертвы. Ваш отчет появится у меня на столе через два часа. Время пошло.
– Но!..
Комиссар развернулся и устремился в свой кабинет. Полисмены прятали в усах усмешки. Спиной Бреннон чувствовал обиженный взгляд консультанта, но комиссар считал жесткие методы воспитания самыми действенными. Захлопывая дверь в кабинет, он заметил краем глаза, что Лонгсдейл скрылся в морге.
Вдова Мерфи была кругленькая крепенькая дама с волевым подбородком, и Бреннон сразу понял, что допрос будет нелегким. Ее крупный красномордый сынок неуверенно мялся в углу, не решаясь лезть поперек мамки в пекло.
– Где мой муж?! – бросилась в бой вдова.
– Усоп, – ответил комиссар. – Две недели назад.
– И вы все это время держали его здесь?!
Бреннон обошел миссис Мерфи и сел в кресло.
– Как вы посмели?! Вместо того чтобы вернуть его нам, его скорбящей семье, вы оставили тело на поругание вашим мерзким мясникам! Всякие грязные воры, убийцы и бог знает кто еще лежат рядом с ним, а вы…
– К сожалению, мэм, поскольку ваш дорогой супруг лишился лица, мы не сразу его опознали.
Вдова поперхнулась, ее отпрыск заерзал на месте.
– Вы… вы имеете наглость…
– А так как его обнаружили в крайне неподобающем виде, то это вызывает множество вопросов относительно вашей семейной жизни.
Вдова испустила тонкий пронзительный звук, похожий на свист чайника.
– В ка… каком это смысле?
– Ваш муж замерз насмерть, – невозмутимо отвечал Бреннон. – Вы выгнали его из дома, и он скончался от холода на озере. Это доведение до смерти и карается…
– Я не выгоняла! – взвизгнула миссис Мерфи. – Он ушел сам!
– Сам? Ночью? В такой холод? Он, конечно, прикладывался к бутылке, как мы установили…
– Да он пил как сволочь! И каждый раз, как напьется, его тянуло гулять! Где мы его только не находили! А сколько раз его приводили соседи, когда он влезал к ним в сад, в сарай или ломился в дом!
– И той ночью его тоже потянуло на воздух?
Миссис Мерфи засопела.
– Он опять набрался, – наконец неохотно сказала вдовушка. – Уже пришел, приплясывая, паскуда! Я его уложила спать, потом разбудила к ужину, но где там! Встал хмельной. За ужином нагрузился так, что от одного запаха шатало. Бродил по дому, бродил, мы уж все двери заперли, да только пока мы – я и Брайан – засовы ворочали, этот гад в окно утек! Только хлопанье ставней и услыхали. И с тех пор о нем ни слуху, ни духу, две недели как.
– Он что-нибудь говорил? Может, странно себя вел?
– Это вы на что это намекаете? – Вдовица воинственно выставила подбородок.
– На то, что сынок ваш наследует папаше, а раз уж тот такой горький пьяница, то в морозную ночь грех не ускорить события.
Брайан Мерфи захрипел. Его матушка, изрядно потеряв румянец, откинулась на спинку стула.
– Вы увидели, что ваш муж лыка не вяжет, вывели его из дому, закрыли дверь, а поскольку он у вас любитель гулять, то соседи…
– Нет!
– Соседи не обратили на него внимания. Ну, а сам он по пьяни дорогу домой не нашел. Где вы, кстати, живете?
– У озера, – пробасил Мерфи-младший. – В квартале, который к востоку от рыбацкой деревни.
– Ткни пальцем, парень. – Комиссар двинул к нему карту, и тот ткнул. Бреннон вонзил в карту булавку.
– Он и не буянил никогда, – вздохнула миссис Мерфи. – Только все хотел гулять. Воздухом, говорит, дышал, для бодрости духа. Вот и тогда все бродил по дому, бродил да бормотал.
– Что бормотал?
– Звон ему мерещился, – снова вступил в беседу сын покойного пивовара. – Мол, звенит что-то вокруг, и надо ему сходить да посмотреть, что это такое. Уж больно музычка приятная.
Бреннон сцепил пальцы под подбородком и устремил на семейку долгий, тяжелый взгляд исподлобья.
– Надеюсь, сейчас вы вспомните все детали того вечера. Пока я не дал ход подозрениям насчет вашей роли в этих событиях.
– Попробуйте сперва доказать…
– Впрочем, вы ведь понимаете, как легко оспорить завещание алкоголика. Родичи обдерут вас до нитки, если захотят.
Миссис Мерфи сглотнула. Похоже, эта мысль ее тоже мучила.
– Ну ладно, – неохотно сказала вдова. – Он вернулся навеселе, но не шибко. Лег вздремнуть, пока мы с Хеди, это горничная, грели ужин. Часам к восьми стали его будить, а он все ворочался и бормотал про какой-то звон и колокольцы. Наконец Брайан его растолкал. Сели есть, он давай к графину прикладываться. И рожа такая, будто все прислушивается к чему.
– А вы что-нибудь слышали?
– Куда нам, – ядовито отозвалась миссис Мерфи, – мы столько не выпьем. После ужина он все шатался по дому, искал что-то, на соседские дома в окна таращился. Пил опять же. И все искал, где звенит. Хотя звенело только в его залитой бренди башке! – вспыхнула женщина. – Наконец, часам к одиннадцати, он уже насосался, ну и понесло его. Полез искать свои колокольчики, только его и видели.
– Зачем вы заперли двери и окна после его ухода? – Вдова уставилась на комиссара с таким трепетом, что он порадовался собственной догадливости. – Не хотели, чтоб муж возвращался? Надеялись на морозную ночь, а?
Женщина потупилась.
– Если б вы знали, что такое пьянь в семье… Да наша пивоварня только на мне и Брайане и держалась!
– Сознаетесь?
Миссис Мерфи вскинулась.
– Жутко было, – вдруг пробасил Брайан. – Холодиной с озера тянуло и жутью какой-то… Я и запер. Ну его. Я в гостиной лег, услышал бы, если б отец домой ломился.
Вошел констебль Келли и прошептал на ухо комиссару несколько слов. Бреннон дождался, пока он выйдет, и обратился к сынку Мерфи:
– Итак, вы не дождались возвращения отца?
– Нет.
– А как вы объясните следы от выстрела из дробовика на вашей двери, причем изнутри?
Мерфи-младший побагровел так, словно вот-вот лопнет, запустил пальцы в рыжие лохмы и шлепнулся на стул, как куль с тряпьем.
– Дверь, – пояснил комиссар Лонгсдейлу; тот хмуро изучал следы дробин, пока пес обнюхивал стены и садовую дорожку.
– Озеро видать прямо от порога, сэр, – сказал Келли. – И из половины окон.
– Очень близко, – пробормотал консультант.
– Допросить всех соседей и, по возможности, вообще жителей квартала, – велел Бреннон. – Особенно насчет того, что они слышали ночью и было ли у них чувство тревоги.
– Слушаюсь, сэр.
Комиссар наклонился к Лонгсдейлу:
– Вы говорили, что оно еще не может вылезти из озера. А меж тем сынок Мерфи услышал, как оно подошло к дому и постучалось, да так впечатлился, что пальнул из дробовика.
– Вы были правы, а я нет, – отозвался Лонгсдейл. – Мне следовало изучить одежду жертвы.
Бреннон удивленно помолчал. Он чувствовал себя как укротитель льва, который отважно ворвался в клетку и увидел в ней котенка.
– Ладно, – пробурчал он. – Я тоже погорячился. Однако впредь не указывайте мне, что делать, при моих подчиненных.
Консультант рассеянно кивнул и вышел на крыльцо.
– Видите? – Он ткнул пальцем в темные пятна на дереве. – Здесь оно коснулось двери. Доска промерзла насквозь.
Комиссар протяжно присвистнул.
– На одежде усопшего я нашел следы. То, что мистер Кеннеди принял за ушиб от падения, – это такой же отпечаток, как здесь. На одежде остался след от прикосновения, точно напротив сердца и легких. Я очень, очень крупно ошибся. Особенно насчет природы этой твари.
Пес тихо зарычал. Они спустились с крыльца; Лонгсдейл присел и провел пальцами по дорожке.
– Здесь оно шло.
– Мы можем пройти по его следам?
Консультант взглянул на небо – сумерки уже сгущались, и на востоке проступила тонкая розоватая дымка.
– Но, скорее всего, не успеем до темноты.
– Я не предлагаю шарить по его берлоге в ночи, – сказал Бреннон. – Посмотрим, куда ведут следы. Как вы думаете, лед на озере цел?
Лонгсдейл задумчиво потер подбородок.
– Не знаю. Ранее мне казалось, что это существо копит силы, чтобы выбраться из заточения подо льдом, для этого и отбирает жизненную силу у людей. Однако эта теория неверна, и в нее не укладывается выбор жертв. Будь это так, тварь опустошила бы рыбацкие деревни или этот квартал.
– Вы такое видели? – после паузы спросил Натан. Пес, опустив морду к земле, шел по следу. – Опустошенные деревни?
– Да, – отозвался консультант.
– И что?
– В каком смысле?
– Что вы делали?
Лонгсдейл угрюмо оглянулся на дом.
– Можно только убить.
«И как, черт подери, это сделать?» – подумал Бреннон. След вел к озеру. Люди опасливо смотрели на полицейских из-за оград домов и чуть слышно перешептывались. Улица спускалась к берегу Уира.
– Часто у вас такие холодные зимы? – спросил консультант.
Комиссар пожал плечами:
– Всякие случались. В год, когда меня призвали в армию, люди, бывало, мерзли насмерть прямо на улицах или в поле.
– А установить периодичность холодных зим…
– Да кто же вам ее установит? Можно стариков порасспросить, но они-то вам порасскажут.