Подул слабый ветер. Джим услышал под ногами какой-то шорох и представил, что бабушка тянется к нему из-под земли костлявыми руками. Он посмотрел вниз и увидел лишь два сухих листа, прибитых к его ногам ветром.
Теперь его сердце грохало так, словно кто-то бил кулаком по боксерской груше. Джим отвернулся от могилы, ему не терпелось быстрее вернуться в машину, но Холли положила руку ему на плечо.
– Подожди.
Джим зло стряхнул кисть Холли и, чуть ее не оттолкнув, сверкнул глазами:
– Я хочу уехать отсюда.
Но Холли не испугалась, она снова взяла его за руку:
– Джим, где твой дедушка? Где он похоронен?
Джим указал на надпись рядом с именем и датами жизни Лены Айронхарт:
– Здесь, естественно, рядом с бабушкой.
А потом он увидел левую половину памятника. До этого момента он был настолько потрясен настоящей датой смерти бабушки, что совсем не смотрел левее.
Имя деда было выбито на отведенном ему месте:
ГЕНРИ ДЖЕЙМС АЙРОНХАРТ.
Ниже дата рождения. И больше ничего. Даты смерти не было.
Свинцовое небо опустилось ниже. Деревья сузили круг.
– Ты же говорил, он умер через восемь месяцев после Лены, – напомнила Холли.
У Джима пересохло во рту, он едва мог произносить слова, которые звучали не громче шороха песка в пустыне Мохаве.
– Какого дьявола тебе от меня надо? Я уже сказал… Восемь месяцев… Двадцать четвертого мая… На следующий год…
– Как он умер?
– Я… Я не… Я не помню.
– Он болел?
«Заткнись! Заткнись!»
– Я не знаю.
– Несчастный случай?
– Я… Кажется, у него был инсульт…
Его прошлое было похоже на дым в тумане. Теперь Джим осознавал, что редко предавался воспоминаниям. Он жил только настоящим, не понимая, что огромные пробелы в его памяти возникли потому, что в жизни было слишком много событий, о которых он даже не пробовал вспоминать.
– Ты ведь его ближайший родственник? – спросила Холли.
– Да.
– Значит, ты занимался похоронами.
– Да… Думаю, я, – нахмурившись, неуверенно кивнул Джим.
– Получается, ты просто забыл выбить дату его смерти на памятнике?
Джим смотрел на незаполненное место на надгробии и лихорадочно выискивал соответствующий пробел в своей памяти, но тщетно. Ему стало тошно, он хотел лечь на землю, свернуться калачиком и закрыть глаза. Заснуть и никогда больше не просыпаться, пусть на его месте проснется что-то другое.
– Или его похоронили в другом месте? – спросила Холли.
В пепельно-сером небе снова с криками появились две черные птицы. Они взмахивали крыльями, словно передавая Джиму сообщение, расшифровать которое было так же сложно, как уловить мелькающие в тумане его сознания воспоминания.
Теперь машину вела Холли, она вырулила с кладбища и проехала к парку «Тиволи».
После аптеки Джим захотел отправиться на кладбище. Он опасался того, с чем может там столкнуться, но в то же время ему не терпелось привести подложные воспоминания в соответствие с реальными фактами. Однако случившееся у могилы так потрясло Джима, что его горячее желание докопаться до правды заметно поостыло. Его вполне устроило, что Холли сама села за руль. Вероятно, Джим был бы рад, если бы она просто выехала из города, повернула на юг и навсегда забыла о Свенборге.
В маленьком парке не было служебного проезда, так что они припарковались у обочины и пошли пешком.
Холли подумала, что накануне, когда она смотрела на парк из машины, он казался более привлекательным. Хотя, возможно, это все из-за низкого, затянутого облаками неба. За лето – а солнце в центральных долинах Калифорнии жарит беспощадно – почти вся трава выгорела. Из неухоженных розовых кустов тянулись длинные стебли, редкие бутоны поблекли и роняли лепестки. Остальные цветы завяли, две скамейки явно давно не красили.
Одна только ветряная мельница содержалась в полном порядке. Она была более внушительная, чем мельница на ферме, выше футов на двадцать, и на высоте одной трети от земли ее опоясывал деревянный балкон.
– Зачем мы здесь? – поинтересовалась Холли.
– Не надо меня спрашивать, ты ведь захотела сюда зайти.
– Не сердись, милый.
Холли понимала: подталкивая Джима к правде, она рискует не меньше, чем если бы стала пинать ящик с динамитом, но выбора не было. Рано или поздно она все равно подорвется. Единственная надежда, что ей удастся привести Джима к правде раньше, чем Враг полностью завладеет его сознанием. И Холли чувствовала, что время уходит, а до цели еще далеко.
– Ты сам вчера включил это место в наш маршрут, сказал, что здесь однажды снимали кино. – Холли запнулась. – Постой-ка… А не здесь ли ты видел Роберта Вона? Он снимался в том фильме?
Поначалу Джим вроде как растерялся, потом нахмурился, оглядел маленький парк и направился к ветряной мельнице. Холли пошла за ним.
К мельнице вела выложенная плиткой дорожка. По обе стороны от дверей стояли каменные столбы наподобие трибун. Листы с информацией на их скошенных поверхностях были защищены плексигласом.
Они подошли к стенду, расположенному слева от двери. Он сообщал посетителям парка, что в долине Санта-Йнез ветряные мельницы используются для помола муки, перекачки воды и выработки электроэнергии с начала девятнадцатого века и до наших дней. Далее шла история данной конкретной мельницы с незатейливым названием Нью-Свенборгская мельница.
Читать все это было до одури скучно, и Холли перешла ко второму стенду просто потому, что в ней еще не умерла репортерская тяга к новой информации, во многом благодаря которой она и стала приличной журналисткой.
Заголовок мгновенно привлек ее внимание: ЧЕРНАЯ МЕЛЬНИЦА: КНИГА И ФИЛЬМ.
– Джим, посмотри сюда.
Тот подошел и встал рядом.
На стенде оказалась фотография книги Артура Уиллота, на обложке которой определенно была изображена Нью-Свенборгская мельница. Холли с нарастающим интересом прочитала текст.
Оказывается, Уиллот жил в долине Санта-Йнез, только не в Свенборге, а в Солванге. Будучи преуспевающим юношеским писателем, он выпустил пятьдесят две книги и скончался в 1982-м на восемьдесят первом году жизни. Наиболее известная и часто переиздаваемая его книга – роман о мельнице с привидениями. Герой романа, маленький мальчик, узнает, что привидения на самом деле пришельцы из космоса, а на дне пруда уже десять тысяч лет лежит их звездолет.
– Нет, – тихо, но раздраженно сказал Джим, – нет, глупость какая-то, этого не может быть.
Холли вспомнила свой сон: она в теле Лены Айронхарт поднимается по лестнице в верхнюю комнату, где видит десятилетнего Джима. Он стоит, прижав руки к бокам, потом поворачивается к ней и говорит: «Мне страшно! Помоги! Стены! Стены!» Возле его ног на синем блюдце горит желтая свеча. Холли только сейчас вспомнила, что рядом с блюдцем лежала книга в цветной суперобложке. Точно такой же обложке, как на стенде. «Черная мельница».
Джим отвернулся.
– Нет, не может этого быть, – повторил он и с тревогой посмотрел на покачивающиеся над ними ветки деревьев.
А Холли читала дальше: двадцать пять лет назад, как раз в тот год, когда Джим Айронхарт переехал к родителям отца, снимали фильм «Черная мельница». Нью-Свенборгская мельница была основным местом натурных съемок. Киношники даже вырыли рядом с ней пусть и мелкий, но вполне настоящий пруд, а после съемок оплатили работы по восстановлению прежнего облика парка.
Джим медленно поворачивался на месте, хмуро глядя на деревья и кусты, на тени, залегшие под ними в этот пасмурный день.
– Что-то приближается, – сказал он.
Ничего подобного не чувствуя, Холли решила, что Джим просто хочет отвлечь ее внимание от стенда.
Фильм, видимо, провалился, потому что Холли никогда о нем не слышала. Похоже, он стал событием только для Свенборга – и даже для Свенборга стал событием лишь потому, что был поставлен по книге, которую написал житель долины.
В последнем параграфе исторической справки помимо всего прочего перечислялись пять исполнителей главных ролей фильма. Из первых четырех Холли знала только Эммета Уолша – он был ее любимцем. А пятым был тогда еще неизвестный Роберт Вон.
Холли подняла голову и посмотрела на возвышающуюся над ней мельницу.
– Что же здесь происходит? – воскликнула она, перевела взгляд на низкое серое небо и снова посмотрела на обложку книги Уиллота. – Какого черта здесь происходит?
– Он идет! – в ужасе крикнул Джим, но в то же время в его голосе слышались странные нотки, словно он истомился в долгом ожидании.
Холли проследила за его взглядом и увидела в дальнем конце маленького парка какое-то шевеление. Как будто кто-то рыл к ним ход, толкая перед собой горку земли и дерна шириной в ярд. И эта горка очень быстро приближалась.
Холли бросилась к Джиму и схватила его за плечи:
– Останови его!
У Джима расширились зрачки.
– Он идет!
– Джим, это ты, это все ты.
– Нет, не я… Враг, – словно погружаясь в транс, сказал Джим.
Холли оглянулась: нечто неслось к ним под парковой дорожкой, оставляя за собой вздыбленный асфальт.
– Черт тебя дери, Джим!
Джим следил за приближением смерти с ужасом и, как показалось Холли, с вожделением.
Враг повалил скамейку, и она исчезла под землей.
Между ними оставалось всего футов сорок, и расстояние стремительно сокращалось.
Холли схватила Джима за грудки и сильно тряхнула, чтобы заставить посмотреть ей в глаза.
– Я видела в детстве этот фильм. Как он там назывался? Не «Пришельцы с Марса», но что-то вроде того, там инопланетяне сооружали порталы в песке и засасывали людей.
Холли оглянулась. Тридцать футов.
– Джим, ты хочешь нас убить? Забацаешь портал в земле, чтобы нас засосало? Как в том фильме, после которого тебе снились кошмары?
Двадцать футов.
Джим дрожал и обливался потом. Похоже, он не слышал ни слова, но Холли закричала ему в лицо:
– Ты хочешь убить и меня, и себя? Хочешь свести счеты с жизнью, как Ларри Каконис? Признаешь поражение и покончишь со всем этим? Позволишь одному из твоих кошмаров погрести тебя под землей?