ми. ‑ А она нам нужна? Она всё равно будет дёргаться, и не будет бить как следует.
— Вам обеим надо научиться медитировать, ‑ напомнила ей Даджа, поставив свой сделанный из ручки от метлы посох к стене. ‑ Отказываться — не вариант. ‑ У неё было неприятное ощущение того, что она знала, что именно ей следовало сделать. Эта перспектива делала её ворчливой. Она прибыла в Наморн для того, чтобы учиться, а не учить. ‑ Скажи мне, где я могу её найти.
Джори снова пожала плечами:
— Когда я оделась, её уже не было.
Даджа скрестила руки на груди:
— Ты знаешь, где она.
Джори замотала головой.
— Тебе меня не одурачить, ‑ сказала ей Даджа. ‑ Вчера Ниа знала, где ты была.
— Только она так может, ‑ весело сказала Джори. ‑ Я — нет.
Даджа вздохнула. Ей подумалось, что смыкать ряды против чужих людей для близняшек полезно.
— Больше никогда не лги мне, ‑ посоветовала она. ‑ Мне лгал мастер своего дела. По сравнению с Браяром твоя ложь очевидна как корова в грязной луже.
Джори упрямо насупилась.
Было ещё слишком рано для того, чтобы тягаться силой воли.
— Ну, ладно, ‑ сказала Даджа. Она подошла к камину, который ещё не почистили, взяла уголёк, затем поманила Джори к одной из стен.
— Встань лицом к стене и поставь посохом верхний блок, ‑ приказала она.
Джори повиновалась. Даджа поправила хватку девочки, угол наклона её посоха и позу. Когда всё было так, как Дадже требовалось, она отметила с помощью уголька положение верхнего и нижнего концов посоха — на стене, и расположение стоп Джори — на полу. Подвинув девочку на сажень вбок, она отметила на полу и стене правильное положение для среднего блока, затем сделала то же самое для нижнего блока.
— Домоправительницу удар хватит, когда она это увидит, ‑ заинтересованно сказала Джори, почти перестав дуться.
— Отправишь её ко мне. У тебя руки в правильном положении? ‑ Даджа проверила, как Джори держит посох. ‑ Держи его вот так. ‑ Она выдернула жар из пылающего кухонного очага двумя этажами ниже, пропустила его через своё тело в свою ладонь. Затем она ущипнула посох большим и указательным пальцами, выжигая на древесине метки, где Джори должна была располагать свои пальцы. Девочка взвизгнула, почувствовав жар, и увидев, как чернеет обожжённая древесина, но посоха не выпустила.
Даджа вернула заёмное тепло обратно в кухню, но оставила при себе достаточное его количество, чтобы получить ответ на свой вопрос. Её ладонь всё ещё была достаточно горячей, чтобы прожигать ткань, но не дерево. Она приложила ладонь к кисти Джори. Девочка улыбнулась:
— Тепло! ‑ воскликнула она. ‑ А другую?
Даджа обхватила ладонью холодные пальцы Джори и призвала столько жара, сколько хватило бы на то, чтобы вскипятить воду. Джори широко улыбнулась.
— Ну, рукавицы тебе на кухне никогда не понадобятся, ‑ заметила Даджа. ‑ Ты когда-нибудь бралась за горячий котелок голыми руками?
— Ты шутишь? ‑ спросила девочка. ‑ Никто мне не позволяет делать ничего, что может оставить шрамы на руках. Бабушка сердится даже когда видит, как я мою овощи — говорит, что мои руки потрескаются, и никто не поверит, что я из хорошей семьи.
Даджа улыбнулась:
— Ну, моя ладонь была обжигающе горячей, а ты лишь заметила, что она тёплая. Ты можешь не бояться брать горячие кастрюли голыми руками. Но не могу сказать, что будет с твоей кожей, когда ты что-то моешь. Так, я хочу, чтобы ты упражнялась ставить десять высоких блоков своим посохом, чтобы ладони и стопы были на отметинах. Потом десять средних блоков, потом — десять нижних. Когда закончишь, если я ещё не вернусь, начнёшь заново и будешь продолжать упражнения. Я пойду искать Ниа. ‑ Она направилась к двери.
— Но я думала, что ты будешь учить меня драться этой штукой! ‑ воскликнула Джори. ‑ Я не хочу сидеть в круге и думать ни о чём, и пытаться не чесать, когда чешется. Ненавижу это!
— Упражняйся ставить блоки, ‑ твёрдо сказала Даджа. ‑ Снова и снова, чтобы всё соответствовало отметкам.
— Как я вообще чему-то могу так научиться? ‑ начала жаловаться Джори.
— Повторяя снова и снова простейшие движения, ты обучаешь им своё тело. Это — первый шаг. Начинай. Поговорим о медитации после того, как к нам присоединится Ниа.
Джори встала в позу верхнего блока:
— Ты её не найдёшь.
— А взрослые ещё говорят, что нынешняя молодёжь ничего не знает, ‑ парировала Даджа, качая головой. ‑ Если бы только эти взрослые знали о том, что ты, Джоралити Банканор, знаешь всё, это вернуло бы им надежду на будущее.
Даджа подумала, что может дойти до этого, и потому носила в кошельке на поясе своё новое провидческое зеркало. Она вынула его, и очистила свой разум от всего, даже от звуков, издаваемых упражняющейся в блоках Джори. Даджа вспомнила, как она ощущала Ниа, затем выдохнула в зеркало. Её дыхание сконденсировалось на металле, затем медленно испарилось. Когда поверхность снова прояснилась, Даджа увидела Ниа в комнате с деревяшками, где она прежде отыскала им посохи.
Убрав зеркало обратно в кошелёк, Даджа потрусила вниз по лестнице.
Она обнаружила зевающую Ниа за изучением горстки деревянных пуговиц. Они выпали из пальцев девочки, когда Даджа вошла в комнату.
— Я не буду! ‑ закричала Ниа. Она упала на колени, пытаясь собрать раскатившиеся деревянные кругляши. ‑ Это не медитация! Никто никогда не говорит о том, что во время медитации дерутся!
— Значит, они не знакомы с Посвящённым Скайфайром, ‑ сказала Даджа, подбирая подкатившуюся к её ноге пуговицу. ‑ Ты не можешь решить, что тебе не нравится, после первой же попытки.
— Ещё как могу, ‑ сказала Ниа, упрямо выпятив подбородок и зыркнув на Даджу снизу вверх. ‑ Мне всё это не нравилось ещё до того, как мы закончили тот урок. Я — не Джори! Она всегда увлекается, и начинает бить сильнее, а потом она всегда сожалеет об этом, но от этого пальцы не перестают болеть, и мне нравился другой способ, когда мы сидели и считали… почему ты так на меня смотришь?
— Хочу увидеть, как далеко ты сможешь растянуть это предложение, ‑ созналась Даджа. ‑ Честно говоря, я думаю, что ты говорила бы вплоть до завтрака.
Какое-то время Ниа просто смотрела на Даджу, явно сбитая с толку. Наконец она сказал:
— Ты ведь действительно не такая, как все, так ведь?
Даджа улыбнулась:
— Такая, но я не думаю, что тебе понравилось бы общаться с теми, на кого я похожа. ‑ Она снова посерьезнела. Она знала, к чему всё идёт, и её сердце бунтовало. Она хотела для себя больше времени, а не меньше — чтобы работать над перчатками Бэна, и может быть даже над костюмом, в котором он мог бы ходить через огонь. «И вообще, я не хотела быть наставницей», ‑ сказала она себе.
«Дети в Капчене хотят то же, что и ты», ‑ говорила её Тётя Хьюлуими. «Они могут это получить, потому что они — всего лишь каки. Наши дети не получают то, что получают каки, так что решай. Ты Торговка, или ты — как?»
— Ты уверена, что не хочешь попробовать с посохом? ‑ спросила Даджа, хотя уже знала, каков будет ответ. ‑ Это как уроки танцев, только по-другому.
Глаза Ниа наполнились слезами.
— Мне жаль, что я такая трусиха, ‑ сказала она, хлюпнув носом.
Даджа вздохнула:
— Ты не трусиха, ‑ мягко сказала она своей ученице. ‑ Ты просто не знаешь, в чём именно ты храбрая.
— Я — трусиха, ‑ настаивала Ниа, заливая щёки слезами. ‑ Она вытерла лицо рукавом. ‑ Джори говорит, что я всё время пищу и дёргаюсь, что я всё время прячусь, что я не возражаю…
Дадже не нравилось, что она так долго разговаривает с девочкой, стоящей на коленях. Она села, и помогла собрать с пола пуговицы.
— Самая храбрая особа из всех, кого я знаю, боится темноты. Она всегда спит при свете ночной лампы, но пригрози её друзьям? Она вдруг думает, что является двенадцатифутовым медведем, и нападает на того, кто пугает её друзей. Есть разные формы храбрости. Ты найдёшь свою. ‑ Она почувствовала, как в груди зарождается вздох, и проглотила его. Ниа и так уже была достаточно расстроена: Даджа не хотела позволять девочке думать, будто она не рада её учить. ‑ Хотя поиски храбрости в окружении заведённой Джори не кажутся полезными. Мы вернёмся к медитации, которую пробовали в начале.
Ниа перестала собирать пуговицы и нахмурилась:
— Но Джори. Она ёрзает и доводит меня до крика.
— Я отведу это время для медитации Джори, ‑ сказала Даджа, протягивая Ниа горсть пуговиц. ‑ Мы с тобой будем медитировать в час перед ужином.
— И я могу дышать, и считать, и сидеть, и не получать по пальцам? ‑ с подозрением спросила Ниа. ‑ Мы будем тихими?
— Тихими как мышки, ‑ сказала Даджа. ‑ Вспомнив свои первые ночи, проведённые на борту корабля её семьи, она поправилась: ‑ Вообще-то даже тише мышек.
Заверив Ниа, Даджа ушла обратно к Джори. На пути к задней лестнице, она заглянула в кухню. В большом очаге ревел огонь, согревая весь дом. Анюсса раскатывала тесто для пирожков, а Фростпайн помешивал котелок, в котором варилась гречка на молоке с приправами. Анюсса засмеялась каким-то его словам, и посмотрела на него определённо флиртующим образом.
Даджа улыбнулась, и пошла дальше. Резкая, вспыльчивая кухарка стала ей нравиться больше — далеко не всем людям Фростпайн был по душе.
— Ну? ‑ потребовала Джори, когда Даджа вошла в классную комнату. ‑ Ты ведь не нашла её? Я так и думала. ‑ Её волосы начали выбиваться из косы; щёки налились румянцем, свидетельствуя о том, что она упражнялась.
— Мы с Ниа договорились на другое время, ‑ сказала Даджа, поднимая свой посох из ручки метлы. ‑ Мы с ней будем медитировать вечером. А с тобой мы будет продолжать встречаться здесь, в этот час.
— Как обучение бою на посохах поможет мне овладеть моей магией? ‑ нервно спросила Джори, когда Даджа закрутила свой лёгкий посох двумя руками и вышла в середину комнаты.
— У нас вся зима есть на то, чтобы проработать этот вопрос, ‑ сказала ей Даджа. ‑ Видишь ли, идея заключается в том, чтобы ты так привыкла к этим трём блокам и трём ударам, что твоё тело будет двигаться, но разум будет свободным. Тогда уже будет не важно, если кто-то тебя бьёт. Ты будешь в равновесии, в своём духе и своей магии. Тогда-то и начнёшь учиться контролю, чтобы быть способной втягивать и выпускать магию по необходимости. А пока…