– А что я про презервативы знал?
– Говорил. И про электронную подпись говорил.
– Так про презервативы говорил или про электронную подпись?
– Только давай не надо меня путать! – мотнул головой Севастьян. – Презервативы как электронная подпись. У каждого преступника свой почерк. И электронная подпись.
– Кажется, что-то припоминаю, – пожал плечами Милованов.
– Ну вот, видишь, был такой разговор, – с чувством облегчения выдохнул Севастьян.
– И разговор был. И презерватив был. А откуда я узнал?.. Ты меня в чем-то обвиняешь?
Севастьян задумался. Подозрения к делу не подошьешь, а он взял да и вывалил все перед Миловановым. И это все на фоне ничем не подтвержденного факта, что Милованов подкрадывался к Яне. Это как минимум не профессионально.
– Да наболело! – махнул рукой он.
– Что наболело? – Милованов цепко смотрел ему в глаза.
– Да сговор этот ваш с Ириной. Заявление забрать, Жукова освободить. А если он снова к Яне полезет! И не остановится!..
– А он лез к Яне?
– А что там у него в трусах обнаружили?
– А что там у него в трусах обнаружили? – удивленно повел бровью Милованов.
– А ты не знаешь?
– Знаю!
Милованов полез в папку, не сразу, но вытащил заключение судмедэкспертизы.
– Выделения мочи на трусах обнаружены. А в моче примесь спермы. Легкая такая аномалия. Не имеющая никакого отношения к тому, в чем ты обвинил Жукова… Ты же говорил, что сперма у него может быть, вот эксперт ее и обнаружил. В допустимых количествах.
– Значит, я не так понял. – Севастьян озадаченно провел ладонью по затылку.
– Что с тобой не так, Сева? – вроде добродушно спросил Милованов, но в его голосе звучали металлические нотки.
– Что со мной не так?
– Снова пить начал?
– Да нет!.. Ну, с Жуковым да, было…
– А сегодня?
– Что сегодня?
– За руль пьяный собирался сесть. Ирина твоя говорила.
– Когда она тебе говорила?
– Да я звонил, спрашивал, когда вас ждать. Она жаловалась… С бутылкой водки к ней вышел.
– С бутылкой водки? – опешил Севастьян.
Телевизор он смотрел, программу передач листал, с пультом к Ирине и вышел. А она так странно глянула на этот пульт. И еще сказала, что он пьяный.
– Честно скажу, я бы на тебя обиделся, если бы не знал, что с тобой. – Милованов щелкнул пальцами по горлу.
– Я что, пьяный?
– Ну как бы тебе сказать…
– Не пил я сегодня! – мотнул головой Севастьян.
– Нет? – нахмурился Милованов.
– Да не пил я.
– Не пил или тебе кажется, что не пил?
– Да не пил… – пожал плечами Севастьян.
– Знаешь, что такое алкогольный психоз?
– Давай без шуток!
– Да какие уж тут шутки?.. Канарееву убили в районе восемнадцати. Пасечник твой собирал совещание в районе семнадцати, это верно, это было. Но какое там совещание, минут десять-пятнадцать. Брызгалов начал совещание в двадцать минут седьмого. До улицы Красина пятнадцать минут ходу, на машине и того быстрей. Разрыв между совещаниями практически час, полчаса туда и обратно. Как думаешь, у тебя было время убить Канарееву?
– Какой разрыв между совещаниями? – разволновался Севастьян. – Я в дежурке был, задержанного оформлял.
– Участвовал в оформлении, – кивнул Милованов. – Это заняло у тебя не более пятнадцати минут. Ты еще успевал убить Канарееву.
– К чему ты клонишь, Илья Данилович?
– И Дробнякову ты мог убить. С большой натяжкой по времени, но мог. А Чередникову ты мог убить без всяких натяжек. Да, она была жива, когда ты уезжал. Но ты мог вернуться. Очень даже мог. Поверь, я не нашел ничего такого, что могло бы опровергнуть это предположение.
– Но я не убивал!
– Вот и я думал, что ты не мог убить. Майор полиции, с положительными, в общем-то, характеристиками. Все время на виду. Да я и тебя знаю… Не подозревал я тебя. А если подозревал, то всего лишь потому, что должен был подозревать… Но этот твой психоз.
– Какой психоз? Нет никакого психоза!
– Скажи, ты пьян сейчас или нет? – резко спросил Милованов.
– Ну, я не знаю, – замялся Севастьян.
Он ведь когда гнался за человеком в брезентовке, почувствовал, что от него пахнет недавно выпитым алкоголем. А может, и не было никакого человека. Может, он преследовал собственные галлюцинации, потому и не догнал никого.
И не с пультом он за телевизором сидел, когда подъехала Ирина. Может, водку из горла хлестал, настраивая себя на пьянству бой.
– Давай так, сейчас мы с тобой пройдем в лабораторию, посмотрим твою кровь.
– И что? – осторожно, затаив дыхание спросил Севастьян.
– Ты же сейчас в отпуске?
– Ну-у…
– Пройдешь медицинское освидетельствование с проверкой психического состояния. Тебе же лучше, – сочувствующе вздохнул Милованов.
– Что мне лучше?
– Вдруг выяснится, что это ты убивал своих женщин. Это пожизненное. А так всего лишь принудительное лечение.
– А меня уже признали психом?
– Спокойно, Севастьян Семенович, спокойно! Тебе сейчас никак нельзя выходить из себя!
И Севастьян согласился с этим, но на Милованова он смотрел, сжимая кулаки и зубы. Так вдруг захотелось выложить все, что о нем думает. А заодно спросить, где он находился в момент гибели Ольги Дробняковой. Уж не он ли на своей «Весте» сопровождал ее от Питомника? И Татьяну этот ублюдок мог убить. Но все свои преступления Милованов переложил на Севастьяна. С больной головы на здоровую. Может, и не совсем здоровая голова, но убить Севастьян не мог.
– Я понимаю, нервы на пределе, погибли дорогие тебе женщины, ты хочешь найти преступника. Еще этот алкогольный психоз… Но ты держись, Сева, держись! – подбадривал Милонов, с иезуитским благодушием глядя на него.
– А ты хитер бобер! – сквозь зубы выдавил Севастьян.
– Ну так что, идем? – Милованов решительно поднялся со своего места.
– А как же заявление?
– Да, конечно!
Милованов как ни в чем не бывало вернулся на место, открыл папку, вынул из нее уже заранее подготовленное заявление. Об отзыве заявления.
– Распишись, если нет претензий к Жукову.
– А если есть?
– А если убивает Харитонов? Если он уже в Загоровске? Кто защитит твою бывшую жену? Ее дочь?
– Ты серьезно думаешь, что Ирине угрожает опасность?
– А ты этого не понял?.. Харитонов на свободе, никто не знает, что у него на уме.
– Ну да, ну да.
– Кого ты сегодня видел в Загоровске?
– А если белую горячку?
– Ну, тебе видней.
– Мужчину видел. В зеленой брезентовой куртке. Но телосложение как у тебя, а не у Харитонова.
– Может, ты просто хотел увидеть меня? – Милованов попытался, но не смог скрыть усмешку.
– Я звонил тебе, мне сказали, что ты в Загоровск уехал.
– Кто сказал?
– Дежурный ваш.
– Заявление забираешь или нет?
– Заберу, – кивнул Севастьян.
А что, если он принял желаемое за действительное? Может, на самом деле Жуков и не содрогался в оргазме. Да и в любом случае сейчас не время выяснять с ним отношения.
– Тогда пошли! – Милованов снова поднялся.
– Кровь сдавать?
– К дежурному!
Севастьян не отставал от Милованова, он просто не мог предупредить и тем более подговорить дежурного. Севастьян открыл список исходящих в своем телефоне, но дежурный заверил его, что в это время ему никто не звонил и о товарище майоре Милованове не спрашивал. Звонок, может, и был, но до дежурного он так и не дошел. Странно все это, все очень странно.
– Делом тебе надо заняться, Севастьян Семенович, делом! – с сочувствием глядя на него, сказал Милованов. – Давай так, сегодня ты отсыпайся, а завтра с утра двигай в Подозерное, к Моровому озеру. Глянуть надо, вдруг Харитонов уже там.
– Ну да, – кивнул Севастьян.
Личного состава, как всегда, хроническая нехватка, с транспортом, обычное дело, проблемы. И участкового в Подозерном нет, чтобы отправить его к избушке Харитонова.
– Только, пожалуйста, Харитонова не задерживать! – Милованов строго смотрел на него. – Увидишь, позвонишь, сам без оружия не лезь… Ты слышишь, это приказ!
– А как же кровь?
– Да ну тебя к черту! – одним уголком губ усмехнулся Милованов и ушел – заниматься Ириной и освобождением ее мужа. А Севастьяна потянуло в рюмочную. Он и сам не понял, как оказался у заведения. Вовремя спохватился и повернул назад.
Отправился домой, за ключами от гаража. Милованов, может, и сволочь, но, в сущности, он прав, нельзя ему без дела. Зеленый змей-искуситель коварный, как нечего делать доведет до греха. Уже пустил по наклонному пути, если Севастьян теряет связь с действительностью. Водку из горла хлещет, а думает, что телевизор смотрит. И люди в зеленых брезентовках ему мерещатся. Девушки в спортивных костюмах.
Севастьян быстро перекусил, взял с собой несколько бутербродов, наспех наполнил термос чаем. И об оружии не забыл. Охотой, жаль, не баловался, но травмат у него имелся, и даже электрошокер, причем первого класса мощности. Четырехствольная «Оса» уже готова к применению, а парализатор надо бы подзарядить, можно от прикуривателя в машине.
В рулевое колесо он вцепился с такой силой, как будто держал за горло своего злейшего врага. И мрачно усмехнулся, глянув на термос в сумке. Вдруг там не чай, а водка? А если не парализатор сейчас на подзарядке, а какой-нибудь фонарик?
На подъезде к Питомнику и вовсе стало не до смеха. Водка в термосе вместо чая – это хорошо. Ну а если алкогольная зависимость вонзила нож в спину еще раньше? Севастьян вспомнил, как боролся с позывами, как появление Лизы помогло снять симптомы. Секс с ней заменил ему запой. Мозг сказал ей за это спасибо, а подсознание отомстило. Что, если он сошел с ума и уже не отдает отчета своим действиям? Если разобраться, он располагал возможностью по-быстрому сходить к Лизе, убить ее и вернуться в отдел. Вдруг он сумасшедший?
И Ольгу он мог убить. Хотя бы за то, что она оставила его в дурках. Обманула его подсознание, которое потом ей и отомстило… А Татьяну тогда за что? Не хотел на ней жениться, а она тащила под венец?.. И не насиловал он тогда Татьяну, а просто задрал подол платья. Даже колготки стаскивать не стал. Под экстраскорострела сработал. Как будто Татьяну и Ольгу убил один и тот же человек.