С того дня, когда Саша своим уходом убил все веселье, прошла почти неделя. И что-то Насте начинало подсказывать, что все ее мысли о глупых ссорах и быстрых примирениях крайне нелепые. Было бы это так, то они с Максимом снова были бы вынуждены слушать душные химико-биологические споры и лицезреть, как Ира сначала смущается, а потом и возмущается каждый раз, стоит Саше прилюдно ее обнять или поцеловать.
Масштаб произошедшего начал доходить до Насти только сейчас. Как оказалось, она уже давно с легкостью заразилась от Максима болезнью под названием «А что, если…». И вот, инкубационный период прошел, и теперь появились первые признаки этого выдуманного недуга.
А что, если нужно оставить все как есть? А что, если нужно вмешаться? Как будет правильно? И где проходит эта личная граница Иры, за которую нельзя заступать? Пожалуй, Насте, как лучшей подруге, стоило бы знать ответы на все эти вопросы, но за все годы, что она знала Иру, за той не было замечено ни одного проявления мук сердечных. На все вопросы о том, кто же ей нравится, Ира всегда неизменно отвечала: «никто». И все ей верили, потому что знали: это чистая правда.
До этого момента подруга виделась ей исключительно как подростковый дневник с секретами. Розовый, плюшевый с блестками и маленьким замочком-сердечком, а внутри наверняка ничего серьезного – перерисованные с интернета картиночки, списки «топ-5 причин почему я хочу стать врачом, когда вырасту» и вклеенный конвертик с надписью «кто мне нравится» на нем и второй, «никто», в нем. Только вот Настя всегда теряла ключи от них и никак потом не могла открыть.
– Огонечек, о чем задумалась? – Максим заметил, что Настя подозрительно долго сидит, уткнувшись в распечатку, но ничего не пишет.
– Да так, над заданием, – соврала Настя.
– Я ни за что не поверю, что ты не можешь раскрыть скобки в предложении: «Я написала письмо бабуле вчера». Не можешь понять, что за время? Или не можешь вспомнить нужную форму глагола «писать»?
– Ладно, – она сделала максимально грустный вид и вздохнула, – ты меня раскрыл. На самом деле я думаю, где же найти парня, который будет меня любить даже червем.
– Ты серьезно? Я думал, мы уже давно исчерпали эту тему. – Макс опешил.
– Ага, – ухмыльнулась Настя, понимая, что он попал в ее паутину, сотканную актерским мастерством. Ничего она не переигрывает, просто до этого момента еще никогда не начинала играть по-настоящему. Эх, держись, московский театральный, через какой-то год мамочка будет в здании и возглавит рейтинг поступивших!
– Тебе правда нужен ответ?
– Да.
– Будь ты червем, я бы посадил тебя в банку с землей, травкой и цветочками, кормил, поддерживал нужный для червя микроклимат и бегал по всем бабкам-гадалкам и цыганкам, ища ту, что сможет тебя расколдовать.
– Неплохо… а если бы я была водным червем?
Пока Максим гуглил водных червей, чтобы убедиться, что такие существуют, и затем размышлял вполголоса о нюансах их содержания, Настя мысленно ликовала, что смогла отвлечь своего парня от истинных причин ее задумчивости.
Настя знала, что Макс уже успел поговорить с Ирой и это не принесло абсолютно никаких результатов. Да и на самом деле глупо было надеяться, что это сработает. Какие парни говнюки (Никольская была теперь уверена, что эта характеристика как нельзя лучше подходит Саше), лучше обсуждать с девушками, а не с другими парнями. Настя не знала наверняка, существует ли мужская солидарность, но была уверена, что женская работает так же надежно, как ее клапан в сердце, и уже репетировала фразы о том, какой же Лавров козлина и мерзавец, раз посмел обидеть такую прекрасную богиню, как Ира. Лучшие подруги на то и нужны, чтобы сначала вместе пищать, какой же он классный, а потом находить десятки недостатков и причин, почему он не заслуживает такую красотку, если вдруг накосячит или разобьет сердце.
За мыслями остаток пары пролетел незаметно. От поездки в очередное живописное местечко, куда обязательно надо захватить фотик, отделяли какие-то ланч и немного свободного времени. Собираясь на экскурсию, Настя решила, что во что бы то ни стало поговорит сегодня с Ирой и окончательно поднимет эту завесу тайны.
А потом все пошло не по плану.
Первым делом Настя собиралась сесть в автобусе вместе с подругой, но та ее аккуратно и тактично отшила, сославшись на их спутников, которых не стоит оставлять одних. Настя решила, что лучше уж оставит Макса одного, чем с Дианой, от которой непонятно чего ждать. Вдруг она начнет ему на шею вешаться? А надо ли это Насте? Конечно, нет. Возможно, у нее было много пороков, но глупость, по скромному мнению самой Никольской, никогда не входила в их число.
Так пропала первая возможность поговорить. Но Настина охота за откровениями на этом не прекратилась.
К замку Малахайд приехали за полтора часа до начала экскурсии. Обозначив точку сбора, сопровождающие, на этот раз Генри и Майк, отпустили ребят изучать окрестности замка самостоятельно.
Ира ничуть не удивилась, что первым, что она увидела, оказались надгробия и кресты. Снова кладбище, на этот раз рядом с полуразрушенным зданием, которое, скорее всего, когда-то было часовней. Она ожидала, что и от замка остались одни руины, после Черного замка она была готова ко всему. А потом она снова заметила белку. Удивительным образом эти зверьки появлялись в поле зрения каждый раз, когда Диана шла рядом. Либо Аверина работала как магнит для белок, либо Вишневская раньше не замечала, сколько же здесь водится различной живности.
Стоило пройти пару метров по дорожке, усыпанной мелкими светлыми камушками, так и норовившими попасть в обувь и стать причиной мерзких мозолей, как из-за деревьев показались две серые круглые башенки, в которые можно было заточить парочку принцесс. Целые и неподвластные векам и ветру. Стены замка наполовину скрывали ползучие растения, цеплявшиеся за каждую неровность каменной кладки. Перед замком цвели деревья и кустарники, отчего тот выглядел как локация из детской сказки. Рядом не хватало только кареты, запряженной тройкой лошадей.
Настя решила, что свободное время перед экскурсией – прекрасная возможность увести Иру куда-нибудь в живописный уголок под предлогом небольшого фотосета и поговорить. Но Вишневская отказалась фотографироваться, сославшись на то, что Максим с Дианой станут моделями куда лучше, чем она.
– Тем более я даже не красилась сегодня. Если я и тяну на модель, то только для каталога магазина «Низкие цены».
– Но тебе не нужен макияж, чтобы быть красивой. – Настя не теряла надежды.
– Как бесстыдно ты мне льстишь.
– Ну Ира-а-а… я хочу пофоткать именно тебя.
– Нет, я сегодня без железного костюма.
– Гений, миллиардер, плейбой и филантроп, как Тони Старк?
– Шокированный, напуганный и растерянный старшеклассник, как Питер Паркер. Хотя нет, скорее даже как Эм-Джей. Давай лучше я вас с Максом сфоткаю. Смотри, какой газон тут ровный, давайте обложку «Виноваты звезды» повторим.
Из всей фразы Настя уловила лишь предложение, перед которым не смогла устоять. При всей тяге постоянно фотографировать окружающих ей всегда очень хотелось, чтобы нечто подобное ей предложили в ответ. Ира даже не стала пытаться разобраться с Настиной шайтан-машиной, вместо этого передала его на время Диане на хранение, взяла Настин телефон и начала руководить друзьями и подсказывать, как им лучше лечь. В отличие от Вишневской, Аверина быстро поняла, какие кнопки нужно нажимать на фотике, а какие колесики лучше не крутить, и, чтобы не скучать, принялась фоткать окрестности замка.
Повтором постера фильма спонтанная парная фотосессия не ограничилась. Настя и Макс сидят на траве на фоне замка. Настя сбегает по ступенькам винтовой лестницы за одной из башен, как будто за ней гонится злая мачеха-ведьма. Макс и Настя обнимаются на фоне полей и деревьев. Макс стоит около куста и указывает на яркие цветы, будто говоря: мам, в твоем магазине не хватает таких!
Не успела Настя опомниться, как на ее телефоне появились десятки удачных кадров, которые можно выложить во все соцсети, и даже парочка фотографий, которые можно поставить как парные аватарки. Но в этом мире за все приходится платить, поэтому платой за услуги фотографа и прекрасные снимки оказалась еще одна утраченная возможность поговорить.
Замок оказался внутри гораздо меньше, чем казался снаружи. Их экскурсионная группа с трудом разворачивалась в этих комнатках с резной мебелью и картинами в золоченых рамах. Кое-где расстояние между двумя соседними бархатными шнурами ограждения едва составляло метр. После случая с сигнализацией Настя боялась этого красного бархата, как огня. Зато всем было отлично слышно экскурсовода. Всем, кроме Насти. Ее мысли, как же выловить Иру, с легкостью перекрывали монотонный бубнеж, полный дат и каких-то имен.
Никольская не сводила глаз с подруги. Та вряд ли что-то понимала, но неизменно шла за экскурсоводом в числе первых и постоянно фотографировала что-то. Правда, Настя с трудом верила, что Ира потом когда-нибудь снова взглянет на фото резного камина, украшенного небольшими колоннами, или игрушечной колесницы, запряженной двумя такими же игрушечными белыми лошадками.
Время от времени Никольская пересекалась взглядами с Сашей. Тайра Бенкс учила улыбаться глазами, но Настя ее никогда не слушала. Умение уничтожать одним взглядом казалось ей куда полезнее. И, судя по тому, насколько поспешно Саша отводил глаза, у нее это прекрасно получалось. Мысленно Настя посылала его далеко и надолго. Не для него эту ягодку, вернее сказать, Вишенку, растили. И не важно, что Никольская своими руками сорвала эту вишенку с дерева и осторожно передала Лаврову прямо в руки.
После экскурсии по замку ребятам дали немного времени на посещение сувенирного магазина. Настя увидела в этом новую возможность поговорить с подругой, но та стремительно затерялась вместе с Дианой среди полок, стендов и витрин. Ира как будто чувствовала приближение неизбежного разговора и пыталась выклянчить у времени небольшую отсрочку.