Настя легла рядом, нырнула Максу под руку и устроила голову у него на груди. Судя по выражению лица и вздоху, тот был недоволен, что она не стала нормально сушить волосы.
– Это тебе за чертовку, – хихикнула Никольская. – И не могу я сейчас достать фен, стены картонные, мы всех перебудим.
За весь день у Насти не выдалось возможности обсудить с Максом свой дневной разговор с Ирой, но сейчас она наконец-то смогла поделиться всем и ждала обратной связи.
– И ты в это веришь?
– Да. – Уж чего, а такого ответа она точно не ожидала.
– Звучит как редкостная бредятина, – нахмурился Макс.
– Ну, не знаю, мы же тоже скрываемся в некоторой степени. Как по мне, все логично.
– Это разное. Чего ради он пошел на такие жертвы? – Макс не стал шутить про абсолютную нелогичность женской логики.
– Ну не зна-а-ю даже, – протянула, зевая Настя. – Она ему нравилась, а влюбленные постоянно совершают всякие глупости.
– Ты пару минут назад рассказала, из-за чего они перестали общаться. Сама себе противоречишь. Ок, симпатия, желание или даже страсть, но влюбленностью с его стороны тут вообще не пахнет.
– Ну… – Настя не нашла, что возразить, ей по-прежнему хотелось верить в безобидную версию Иры. – Может, не стоит тогда искать логику везде? Поступки и мысли очень часто нелогичны, нужно просто понимать это.
– Огонечек… – Макс прижал Настю к себе, уткнулся носом ей в макушку и вдохнул аромат кокосового бальзама для волос. – Порой ты взрываешь мне мозг.
Макс привык относиться в этой жизни ко всем проблемам как к школьным и олимпиадным задачкам. Есть условие, из которого нужно вычленить «дано». Есть вопрос, на который нужно найти ответ. И есть решение, где в формулу надо подставить значения. Пара минут, и ответ готов. Но сейчас раз за разом ничего не сходилось. Каких-то данных недоставало. Какие-то, как сегодняшний разговор с Настей, были будто из другой задачки и лишь путали. Да и формула никак не находилась. Но попытки он не мог оставить, это, казалось, было делом чести.
Почему-то вспомнилась зимняя поездка в математический лагерь при МФТИ. Из Москвы их вывезли на какую-то базу отдыха в лесу, где связь и интернет ловились у одного сотового оператора. В конце смены им провели Олимпиаду. Вожатые знали, что надеяться на интернет в этой глуши – гиблое дело, но все равно собрали у всех телефоны. Писали в командах, каждая из команд занимала одну из комнат в отведенном отряду крыле. Решенную задачу нужно было защищать у одного из членов жюри. Кто первый защитил все пять – победил. По комнатам вожатые, они же члены жюри, не ходили, потому что знали, что списать все равно неоткуда. Однако у одной из девочек команды, где Макс был капитаном, был с собой планшет с отсеком для сим-карты, у второй – симка оператора, того самого, чей интернет ловил даже в лесу. И они явно были настроены на нечестную победу. Оставалась последняя, самая сложная задача, которую забрал себе Макс. Девочки в два счета нашли решение в интернете и пытались подсунуть ему планшет с уже готовыми решением и правильным ответом. Но на самом деле они только мешали, он сам хотел разобраться во всем. В конце концов, он нашел решение, и их команда победила. А тот ответ из интернета оказался неправильным.
Сейчас Максим был в одной команде с Настей и Ирой. И девочки снова объединились против него и начали тыкать в нос планшетом с якобы правильным решением. Он чувствовал, что их ответ снова неверный. В тот раз за победу каждый в их команде получил по серому худи с эмблемой института на спине (то самое, которое забрала несколько дней назад Ириша). Но что же стояло на кону на этот раз? Может, все же стоило, как и Настя, позволить пустить себя по ложному следу, чтобы потом в глубине души надеяться, что жизненная аксиома о непотопляемости правды вновь сработает?
Глава 24. Зеркальный лабиринт
Она прошла, как каравелла по зеленым волнам,
Прохладным ливнем после жаркого дня.
Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она,
Чтоб посмотреть, не оглянулся ли я.
До конца летнего сезона в Эмеральде оставалось две недели. Как и все в этом мире – не важно, хорошее или плохое, – эти летние каникулы заканчивались, и приближение учебного года теперь для всех ощущалось очень остро. На этих выходных должны были прилететь последние новенькие. Старенькие же уже потихонечку паковали чемоданы и готовились к возвращению домой. Группы постепенно расформировывали. Учителя собирались с силами, чтобы отвести последние пары.
Осенняя хандра накрыла изумрудную школу. Август подходил к своему логичному завершению, и природа уже начала оплакивать неизбежность сентября. Жара так же резко исчезла, как и появилась. Новый день встретил ребят проливным дождем, сильным ветром и пузырящимися лужами.
На завтрак, а потом и на пары из своих уютных комнат выбирались через силу. Ребята находились на разных стадиях принятия ливня. Одни решили, что глаза их обманывают и дождь не такой уж и сильный (а может, захотели начать утро с бодрящей пробежки вместе с друзьями). На парах они сидели в полностью вымокших футболках и топах. Девочки выжимали воду с волос прямо на пол кабинетов. Другие, кто смог здраво оценить угрозу, додумались надеть что-то из верхней одежды или взять с собой зонт, хотя он и не особо спасал из-за сильного ветра. Толстовки, бомберы и куртки сушились теперь на спинках стульев, а зонтики – в раскрытом виде на полу в конце учебных комнат. Но мокрая обувь у всех высохнет нескоро, потому что резиновые сапоги никто точно не догадался с собой взять.
Преподаватели смотрели на своих подопечных и вздыхали. Тех, кто решил, что дождь ему нипочем, а теперь сидел в мокром и мерз, было больше. Кажется, скоро медпункт будет переполнен.
Перерыв уже давно закончился, ребята успели немного обсохнуть. Но в учебных комнатах по-прежнему стоял веселый гул негромких разговоров. Вторую пару никто не спешил начинать, как будто эта небольшая отсрочка сможет остановить мгновенье и продлить лето. Разве хочется в пятницу, тем более в последние дни каникул, заниматься английской грамматикой? Для Амелии и Джессики вопрос был риторическим. Они преподавали в этой и других языковых школах не первый год, чтобы понимать, что на грамматику ни у кого никогда нет настроения. Так что они обе, каждая в своей учебной комнате, вместо раздачи распечаток с нудными заданиями запустили «Кахут», благодаря чему время пролетело незаметно.
Не успели одногруппники Иры и Дианы собраться, как Аверина уже пулей вылетела из кабинета под проливной дождь. Такой тяги к химико-биологическим знаниям не понимала даже Вишневская, радующаяся сейчас, что учебная комната и столовая находятся в одном здании и даже не придется выходить на улицу, только пройти пару метров по светлому, а главное, сухому коридору.
За ланчем Ира почти сразу встретилась с друзьями.
– Нет, это просто возмутительно! – Вместо приветствия Никольская громыхнула подносом.
– И что на этот раз? – Ира подняла взгляд от своего супа с фрикадельками на севшую напротив подругу.
– Ничего. – Макс сел рядом с Настей.
– Это для тебя ничего! – тут же рассердилась она. У него явно талант – одним словом умудриться обесценить все ее переживания! – Это ж надо было додуматься дать задание составлять анкеты как для сайта знакомств, а потом еще и провести что-то вроде экспресс-свиданий до кучи?!
Ира рассмеялась, Настя же с каждой секундой становилась все мрачнее и злее. Она хотела наступить под столом подруге на ногу, но та очень вовремя убрала свою под стул.
– Вот видишь, Ириша тоже не видит проблем.
– Я вам больше скажу, – Вишневская наконец-то вернулась в состояние, при котором может произнести больше трех звуков подряд, – Ириша занималась сегодня тем же самым. – Она порылась в рюкзаке и достала оттуда вчетверо сложенный лист формата А4. – Вот, – Ира разложила и пододвинула его к друзьям, – мы с Дианой друг другу анкетки рисовали.
– Охотно верю, – Настя хмыкнула, рассматривая кривую рожицу из закорючек на месте, где задумывался небольшой рисунок вместо фотографии, – ты даже левой пяткой в безлунную ночь лучше нарисуешь.
– Ой, да кто бы говорил. Забыла, как я тебе все альбомы по ИЗО за шоколадку рисовала? – защитила Диану Ира.
Настя смирилась с поражением и сделала вид, что суп волнует ее куда больше, чем анкеты, знакомства и экспресс-свидания. И не важно, что это все не по правде, а Макс до сих не запомнил имена их одногруппниц, не говоря уже об их увлечениях.
Черный пододвинул листок к себе и начал изучать непонятный почерк Дианы. Половина букв выглядели одинаково, но он все же смог разобрать почти все слова.
– Ладно, ищешь человека, с которым можно будет поговорить о науке, но богатого мужа, Ириш, серьезно?
Ира уже открыла рот, чтобы возразить, что строчка про богатого мужа – выдумка Дианы, не имеющая ничего общего с реальностью. И что, если для полного счастья ей не будет хватать чужих денег, значит, она точно где-то свернула не туда. Но Настя ее опередила.
– Каждая уважающая себя девушка ищет себе богатого мужа, – хихикнула Настя, которая написала себе в анкету точно такую же строчку.
– Тогда ты в пролете, Огонечек. Не думаю, что научные сотрудники в физтехе получают миллионы.
– А может, все-таки в айти, а не в науку? – жалобно поинтересовалась Настя.
– Нет, только наука, только физтех, только хардкор. Отращу волосы, чтоб зализывать их на одну сторону, куплю самые уродские очки без диоптрий, которые только найду, и буду одеваться как Веник из «Папиных дочек»!
– О нет, – прошептала Никольская в ужасе.
– А еще… – Макс выдержал драматичную паузу, – буду шутить про эбонитовые палочки и про то, что изучение космоса процветает, только чтобы найти способ, как сослать всех гуманитариев в ближайшую черную дыру.
– Ой, фу! Фу-фу-фу-фу! – зажмурилась и затрясла головой Настя.