Повисло неловкое молчание. Никто не спешил провести Диане экскурс по событиям последних дней. Аверина уже встала из-за стола, чтобы прогуляться в гордом одиночестве по торговому центру, но Ира успела поймать знакомую за запястье и наконец прервала тишину, хотя ей и не хотелось об этом говорить. Незнание, как отреагирует Диана, пугало. Но Ира решила, что ей улетать уже меньше чем через 24 часа и что их она уж как-нибудь точно переживет.
– Помнишь Сашу, что к тебе клеился? – начала издалека Вишневская.
– Его, если захочешь, не забудешь, – кивнула Диана, возвращаясь за столик к своему недоеденному пончику.
– Я тебе задолжала одно объяснение, почему от него стоит держаться подальше. Короче, если опустить подробности и детали, он втихаря сфоткал меня полуголой, а потом разослал по школе эти фотки всем, кому только смог.
– Оу… вот же козлина редкостная… мне жаль… – Такого поворота событий Диана не ожидала. Саша еще на уровне интуиции показался ей крайне неприятным типом, но чтобы настолько… подобный поступок казался Диане верхом низости, как бы противоречиво это ни звучало.
– А эти двое, – Ира кивнула в сторону своих друзей, – уже какой день испепеляют меня взглядом и душат жалостью. Им кажется, что я в любой момент могу прыгнуть под машину или перерезать себе вены, – усмехнулась она.
Вишневская мысленно выдохнула, что от Дианы в ее сторону не последовало ни негативной реакции, ни осуждения, ни обвинений.
– Неправда, – возразил Макс.
– Мы просто хотим тебе помочь! – воскликнула Настя так громко, что все посетители кафе обернулись узнать, что происходит.
– Благими намерениями, Насть… благими намерениями… У вас плохо получается делать вид, будто ничего не произошло. Произошедшее меня сильно задело, но если я буду думать об этом каждый день, то скоро сойду с ума. Кажется, уже начинаю… И ваши взгляды… они мне лишний раз напоминают о случившемся. Так что давайте просто забудем об этом, как о страшном сне. – Ира издала нервный смешок, потому что поняла, что ее страшным сном на протяжении многих лет буквально было оказаться голой на глазах у всех. – Сделанного не воротишь, все дела. Мне раньше нужно было думать головой. Хорошо? – Она так боялась осуждения и обвинения со стороны друзей, потому что сама ежедневно занималась самобичеванием. Подтверждения своих навязчивых мыслей со стороны друзей она бы не вынесла.
Все молча кивнули.
– Спасибо. Никто не должен узнать, что случилось этим летом, – подвела итог разговора Вишневская, имея в виду не столько те три несчастные фотки, сколько случаи с Генри, о которых друзья не знали.
Она надеялась, что после этих слов и правда сможет оставить здесь все травмирующие события и не тащить их за собой мертвым грузом. В конце концов, будущее должно быть светлым и счастливым, на то оно и будущее. Даже у девочки, на чью долю свалилось столько неприятностей, из которых те три несчастные фотки были меньшим из зол. Даже у девочки, что успела возненавидеть себя. Даже у девочки, чьим детским мечтам о замужестве и крепкой дружной семье уже никогда не суждено сбыться.
Глава 29. Дежавю
Где тлел последний уголек,
замечется пожар.
Собрать чемодан с вечера, чтобы не носиться с ним в самый последний момент, догадался только Максим. Ради этого он не стал оставаться у Насти на ночь и вернулся обживать свою не обжитую до этого момента комнату, что крайне не понравилось его девушке. Макс был единственным из их троицы, кому сбор чемодана не доставил никаких хлопот и проблем. На все про все у него ушло меньше часа. Как он прилетел с полупустым чемоданом, не считая косметики и других вещей Ириши, так с таким же и должен был улететь. Больше всего места занимало серое худи, которое он уже и не надеялся увидеть вновь, но которое Ириша вернула ему несколько дней назад.
Макс понимал, что свято место пусто не бывает, поэтому складывал свои вещи как можно более компактно, на случай если девочкам нужно будет скинуть ему свои покупки, чтобы избежать перевеса или чтобы чемодан хотя бы закрылся.
Насте с Ирой только предстоял увлекательнейший аттракцион «попробуй уместить все, что накупила за четыре недели, в чемодан, который еще при прилете был забит под завязку». В ход пошли все навыки игры в тетрис и умения впихивать невпихуемое, последнее касалось преимущественно книг Никольской. Жаль, что вещи, в отличие от фигур тетриса, не исчезали, стоило заполнить ряд.
Остроты ощущений добавляло ограничение по времени. Между ланчем и отбытием трансфера его не слишком много. В идеале собираться нужно четко, быстро и без лишних телодвижений, но на деле…
Сначала Настя радовалась, что за эти недели так и не разобрала чемодан до конца – меньше вещей укладывать. Потом тщетно пыталась закрыть чемодан, понимая, что ничегошеньки у нее не выйдет. Затем пришлось смириться, что утрамбовать одежду книгами не получится и нужно позвать к себе Макса, желательно сразу с чемоданом, чтобы не метаться туда-сюда, как сказал бы папа, как вонючий ветер.
Макс уже через несколько минут стоял перед стеклянными дверьми первого блока и ждал, когда к нему выйдет Настя. Расположить в маленькой комнате два раскрытых чемодана оказалось задачей не легче, чем уместить все вещи Насти в них.
Все Настины книги тут же отправились в чемодан Макса.
– Ну смотри у меня, Огонечек, если их все до Нового года не прочитаешь!
– А то что?
– Будем вместе сидеть, и ты мне будешь их вслух сразу переводом читать.
– Да разве это наказание? – хихикнула Настя, передавая Максу очередную книжку.
Вскоре чемодан Макса из полупустого стал заполненным, а Насти – наконец-то закрылся. Очень легко привыкнуть к тому, что рядом есть парень, который сможет решить любую твою проблему.
– Вроде даже и взлетим, – резюмировал Макс, поднимая по очереди то свой, то ее чемодан. – Но долетим ли – уже совершенно другая история.
– Что бы я без тебя делала, – стоило Максу оставить в покое чемоданы, как Настя обвила его шею своими руками и отблагодарила за помощь мягким чувственным поцелуем.
– Ну не знаю даже, – ухмыльнулся Макс, отлипая от тикающей Насти (за эти недели он безумно полюбил маленькую особенность своей девочки), – оставила бы все книжки тут или платила за перевес?
В это время на другом конце кампуса Ира только начинала паковать чемодан. Она перебирала вещи и раскидывала их на две кучки: выкинуть или забрать с собой. Помня завет маминой подруги, Ира изначально везла с собой то, что не жалко будет оставить в одной из дублинских мусорок, чтобы освободить место для нового. Еще, по мнению все той же маминой подруги, выброшенные вещи работали не хуже монетки в фонтане. Женщина побывала в Париже и Милане трижды за последний год (и молодой богатый любовник ни при чем, это все магия одежды и помоек!). Правда, Ире идея возвращения в эту школу или любое другое место в Ирландии не так сильно импонировала, как возможность избежать перевеса.
За эти четыре недели Ира уже несколько раз дошла до мусорок, потихонечку выкидывая уже отжившие свое вещи. В основном это были трусы и носки, сейчас же начиналось глобальное расхламление.
Поддавшись какому-то иррациональному порыву, Ира разложила на кровати несколько комплектов одежды, от которых изначально не собиралась избавляться, но обстоятельства продиктовали другие условия. Второй такой же непонятный порыв – Вишневская сфотографировала вещи и скрыла фотографию из общей галереи.
Это фото отлично бы вписалось в один из немногих социальных проектов «во что я была одета, когда…», доказывающих невиновность жертв насилия и объясняющих, что одежда не имеет никакого значения.
Слева направо. От первого случая в блоке стаффов, когда она пришла к Марго за букетом, до последних, ночных. Прослеживалась тенденция в виде обратной зависимости: открытых мест и голых полос на теле становилось все меньше, цвета тускнели, но внимания со стороны Генри становилось все больше и больше.
Ира не заметила, как на глаза навернулись слезы. Не важно, во что ты одета. Не важно, как ты себя ведешь. Не важно, хочешь ты или нет. Без сожалений она смела одежду с кровати в кучку «на выброс».
Спустя парочку осторожных вылазок до мусорных баков кампуса и полностью прослушанный альбом Эда Ширана, под который Ира методично складывала оставшиеся вещи, чемодан был полностью собран. Вишневская взялась за его ручку и не без усилий приподняла. Или ей только показалось, что чемодан и правда стал полегче, чем когда она только прилетела, или же выброшенной одежды и правда больше, чем купленных сувениров. На крайний случай можно будет снова переложить часть вещей Максу. Ведь так? Она надеялась, что в его чемодане и жизни все еще осталось место для непутевой подруги, от которой одни проблемы и неприятности.
Она присела на кровать и набрала короткое сообщение.
Ира: Поможешь мне спустить чемодан?
Ответ не заставил себя долго ждать.
Максим: Я у Насти, сейчас приду, только зайду к себе за рюкзаком.
Макс и Ира подошли к первому блоку, где их уже ждала Настя с двумя чемоданами, рюкзаком и полным непониманием, где им искать трансфер до аэропорта.
– И куда теперь? – спросила Настя, когда Макс с Ирой поравнялись в ней.
– Наверное, как и когда прилетали, к Келли, – снова все разрушил Максим.
У дверей в главный корпус их окликнули.
– Хей, вы сегодня улетаете? А, да, глупый вопрос. Чемоданы, — хихикнула Марго. – Вы знаете, что вам нужно сначала к Келли? Давайте я с вами схожу. Но сначала вспомните, не забыли ли вы чего в комнатах? А то карты сейчас сдадите и не попадете больше туда.
За четыре недели эти ребята стали для Марго как настоящие младшие сестры и брат. Она очень быстро привязывалась к ученикам Эмеральда и грустила каждый раз, когда им было пора уезжать. А когда улетит та маленькая девочка, что постоянно вплетала маргаритки ей в волосы, она, кажется, вообще разрыдается от переизбытка чувств.