– Вы знали… – бросила я.
– Что вы вернетесь? Конечно. Это мой замок, – ответил он. Однако в глазах как будто появился блеск. Он, похоже, смеялся надо мной. Если смех вообще как-то мог отображаться у Генриха на лице. – Если позволите, я отведу вас в ваше крыло.
Я сдалась и кивнула. Если просто отведет, не пытаясь влезть мне в душу, то пусть.
Некоторое время мы действительно шли молча.
Потом Генрих сказал:
– Валери, та женщина, окончательно выздоровела. И передает вам благодарности.
– Которые я не могу принять. Я не имею отношения к ее выздоровлению.
– Я знаю.
Снова молчание.
– Но я также знаю, что вы были не обязаны к ней приходить. И проявили доброту.
– Это было всего лишь любопытство, – призналась я. – Я видела, как вы говорили с мальчиком, решила узнать, почему. Вот и все.
– Я знал, что у вас нет дара. Прежде чем согласиться на договор с вашим отцом, я постарался через шпионов выяснить все о вас, – все так же монотонно сказал король.
Я чуть не споткнулась на ровном месте.
– А я считала, что вы расстроились из-за этого! – возмущенно заметила я.
– Нет. Я расстроен из-за того, что вы так доверчивы. Больше никому не говорите, что бездарны. Иначе вас заклюют. Пусть лучше молва о чудесном исцелении Валери дойдет до замка, чем слух о том, что у вас нет магии, выползет из него. Не доверяйте никому.
– Мне сложно будет остаться с теми, кому нельзя доверять.
– Витторино надежен. Но и он не святой. У вас с ним случилась размолвка. Я улажу.
Король говорил коротко и сухо. Я еле поспевала за его энергичным шагом. Мы вышли в знакомое мне крыло по какому-то потайному переходу.
– Спасибо, что вывели меня оттуда.
– Доведу вас до двери, – ответил король.
Я было хотела взбрыкнуть или пошутить, что не потеряюсь, но сдалась, решив, что проще уступить королю. Понемногу ко мне возвращалась способность нормально мыслить, а ужас, навеянный словами Микеле, отступал. Раз король знает, что я бездарна, значит, я с самого начала в его власти. Необходимо довериться ему, иначе от страха перед будущим я могу сойти с ума.
– Микеле Вислы говорил со мной сегодня, – сказала я, когда мы уже приближались к моей двери.
Генрих остановился, посмотрел на меня странно, потом тихо сказал:
– Пойдемте в мое крыло.
И пошел впереди меня по коридору к двери напротив. Я потопталась нерешительно, размышляя, стоит ли, но в итоге повиновалась и последовала за ним. Король пропустил меня к себе, провел в кабинет и плотно закрыл дверь. Я с любопытством огляделась вокруг: кабинет был уютным, заставленным книгами, в углу потрескивал камин, шторы были чуть прикрыты, создавая приятный полумрак. Мебель шоколадного оттенка так и приглашала погрузиться в неторопливое чтение или спокойную беседу.
– Рассказывайте.
Я кратко изложила речь Микеле Вислы, избежав упоминаний о самом короле и его отце.
– Зачем вы ему дались? – было единственное, что спросил король, когда я закончила.
Я обиженно промолчала.
– Если все, что он сказал, правда, подумайте, зачем он сказал, что будет ждать вас.
– Чтобы использовать королеву…
– Нет.
Генрих смотрел на меня как-то иначе. Пустота в его глазах стала меняться на выражение мысли. Может, он так невыразителен, только пока не доверяет?
– Вы думаете о чем-то другом, – заметил он. – Подумайте, зачем вы нужны Микеле Вислы.
– Я не знаю, – устало ответила я. – Это какие-то ваши внутренние разборки, которых я не понимаю.
– Возможно, вы ему просто… приглянулись?
В детстве я стала свидетелем двух сцен ревности, которые отец устроил моей матери, хотя сам изменял ей направо и налево. Он тоже начинал с вопросов, потом предположений, а потом начинал утверждать, убеждая самого себя. Мать начинала дрожать еще на стадии вопросов. Это было невозможно остановить, можно было только попытаться сбежать, но это означало бы признание вины.
Похоже, это же начинает происходить сейчас. Эффект дежавю был слишком силен, и вопрос короля запустил необратимый процесс вхождения в позицию жертвы. Что бы я сейчас ни ответила, что бы ни сделала – все будет ошибочным. Он доведет себя до нужного состояния гнева, а потом изобьет меня. А если попытаюсь сопротивляться (а я попытаюсь), то меня ждет пыточная камера.
– Леди Эллен! – Я с трудом сфокусировала взгляд на короле. – Да что с вами такое?
В голосе проскользнули нотки раздражения.
– Я не знаю, – еле шевеля языком, ответила я. – Я думаю, он хочет использовать королеву, как фишку в игре.
– Вы бледны. Вам нехорошо?
Он дотронулся до моей руки, а я как ошпаренная отскочила в сторону.
– Не надо! Не трогайте! Отпустите…
– Я вас не отпущу в таком состоянии. Вы не в себе. Вас что-то напугало? Да отвечайте же!
Тут он схватил меня и слегка встряхнул. Я вышла из оцепенения.
– Отпустите!
Голос сорвался на крик.
Генрих тут же разжал пальцы, и я вырвалась из его рук, бросилась к двери. Я в отчаянии дергала за ручку, пытаясь открыть дверь. Проклятый король ее заблокировал магией.
– Вы меня здесь не запрете! Не удержите! – кричала я в гневе на него за силу и в досаде на себя за то, что слишком слаба перед магией.
Ужас обжигал мне спину, как будто за мной мчался огнедышащий дракон.
– Я и не пытаюсь, – невозмутимо ответил Генрих. – Дверь открывается в другую сторону.
Я чертыхнулась, толкнула дверь от себя, и она легко открылась. Вся красная от схлынувшего возмущения и прихлынувшего стыда, я бросилась по коридору, желая оказаться на противоположном от Генриха конце королевства.
Я псих. Любое взаимодействие с мужчиной из этого мира неизменно будоражит детскую травму. И я в каждом из них вижу жестокое лицо отца, вижу его желание сломать меня. Надо брать себя в руки. Мне удалось преодолеть страх перед мужчинами в другом мире, пора поработать и над страхами в этом. Иначе я рискую показаться неуравновешенной перепуганной козой, а не спокойной королевой. Но одно прикосновение короля, и весь мой контроль унесло к чертям собачьим, особенно после того, что рассказал Микеле Вислы.
Теперь я отмокала в горячей ванне, пытаясь успокоиться и подумать, как поработать над своими детскими травмами в условиях страшной сказки, в которой я снова оказалась. Гораздо проще с ними бороться там, где нет магии и люди адекватны.
Но, может, это тоже испытание. Пройду его, закрою травму, вернусь обратно еще более здоровой.
– Ваше величество… – Нисия осторожно вошла в ванную комнату, неся стопку полотенец. – Нужно ли вам что-нибудь еще? Ужин скоро поднимут.
– Нисия, расскажи мне про старого короля. Про отца Генриха. И про его мать.
Девочка присела около ванны на колени и задумалась.
– Первый брак короля был неудачным, хотя они прожили долго, почти семь лет, но детей не было. Лекари подтвердили бесплодие королевы, брак аннулировали, вопреки уговорам жрецов, и король женился во второй раз.
– А с первой женой что стало?
– Не знаю, – честно пожала плечами Нисия. – Вторая жена родила долгожданного наследника, но через три года заболела и скончалась. Король очень быстро женился еще раз, но та жена упала с лестницы и сломала шею через два месяца после свадьбы. Вскоре он женился опять, но королева скончалась через два года, родив девочку.
– У Генриха есть сестра? – удивилась я.
– Нет, девочка умерла совсем малышкой. Потом он посватался к вашей сестре. Но после женился в пятый раз. И… я не помню, что случилось с пятой женой, но она тоже быстро умерла. Шестая скончалась четыре года назад, король пережил ее всего на несколько месяцев.
– Ты еще была совсем ребенком…
Нисия кивнула, потом прислушалась, чуть наклонив голову.
– Кажется, кто-то пришел, ваше величество.
Я отпустила ее, а сама встала из ванны и завернулась в пушистое, мягкое полотенце. После ванны Нисия делала мне массаж, и я, разморенная горячей водой и маслами, которые служанка всегда капала в воду, уже предвкушала, как расслаблюсь под ее руками.
Мурлыча, я надела халат, который напоминал во Франкии полноценное платье, только простого кроя, без твердых поясов и воротников, распустила влажные волосы по плечам и вышла из ванной комнаты.
И по дороге в будуар услышала голос короля. От его рокота мне стало холодно.
– Я доложу, ваше величество, что это срочно, – робко отвечала ему служанка.
И Нисия столкнулась со мной нос к носу, когда я вышла в гостиную.
– Вы сегодня меня преследуете, ваше величество? – спросила я, увидев короля, стоящего ко мне спиной. Генрих повернулся. На мгновение (а может, мне показалось?) я увидела удивленное выражение на его лице, но он тут же отвернулся снова.
– Вы не одеты. Я подожду, пока вы не приведете себя в порядок.
– Ваше величество, я устала и не собираюсь переодеваться.
Я чуть не рассмеялась. Надо же, какой скромник. Вот уж чего от Генриха я не ожидала, так это стыдливости. Или это воспитанность?
Генрих предпочел не поворачиваться.
– Витторино нашел вам секретаря. Я прошу вас примириться с Витторино. Он готов, но так горд, что может не сделать первый шаг.
– А моя гордость вас не так волнует, – ядовито заметила я.
– Совсем не волнует. Вы сюда не гордиться приехали. А помочь мне победить, – отрезал король.
– Вообще-то, это недобровольное путешествие, а у нас с вами сделка, – напомнила я.
– Если хотите обрести свободу, вам необходимо подружиться с Витторино. – Король повернулся ко мне вполоборота. В профиль он вдруг чем-то напомнил своего отца, и я отступила назад. – И еще вам следовало бы устроить собрание для дам, чтобы перезнакомиться с ними. Жены часто руководят мужьями, а вам нужны сторонницы.
– На этом все? – холодно спросила я.
Его менторский тон начинал меня раздражать. Хорошее настроение улетучивалось. Те же самые слова можно сказать иначе, без резкого и равнодушного тона, без надменности в лице. И они прозвучат иначе. Хотелось снова заорать, что я не намерена ему подчиняться. Я еле сдерживалась.