– Король не из тех людей, что заводят любовниц. Все бы знали, если бы он проявлял интерес к девушке. Здесь какая-то ошибка. Может, это просьба о помощи? Речь идет о беременности вне брака. И девушка просит королеву о помощи.
– Но как я узнаю, чья это куколка?
– Их делают похожими на будущих матерей.
– Рыжие волосы… Я знаю только одну девушку, дочь купца из королевского совета. Альмина, кажется. Я подошла к ней на городском празднике, спросила, почему она грустна, но она не стала со мной говорить.
– Может, сейчас созрела? – Витторино покрутил куклу в руке. – Я ее разыщу и приведу к вам. Если вы и здесь сможете кому-то помочь, думаю, к вам начнут проявлять симпатию. Вам придется поработать, ваше величество.
– Готова сделать все, чтобы король одержал победу над халифатом, – честно ответила я.
Витторино внимательно посмотрел на меня и кивнул.
– Признаться, поначалу я боялся, что вы намерены сбежать или навредить королю. Но чем лучше узнаю вас, тем больше понимаю, что вы всерьез настроены ему помогать. Поэтому так им интересуетесь. Почему?
– У нас с ним договор.
– Он вас отпустит? Если победит? – Витторино почесал лысину. – Эх…
– Только не говорите, что так ко мне привязались, что будете грустить, – засмеялась я. – По-моему, вы будете счастливы, что проблема в виде королевы-иностранки самоустранится.
– Возможно… – неопределенно ответил Витторино.
Но он был чем-то недоволен. А я не стала вникать. Мало ли что не устраивает лорда-канцлера в наших с королем договоренностях. Я понимаю его желание пристроить короля, но Генрих либо скрывает свою симпатию к кому-то даже от своего приближенного советника, либо вовсе равнодушен к женскому полу. И, похоже, он не из тех людей, кто будет заключать брак только для продолжения династии. А может, он физически не может иметь близости с женщиной и поэтому выбрал себе преемника из знати? Предположений было море. Но проверить их я никак не могла.
Когда вернулся Алессио, Витторино послал его за Альминой.
– Не лучше ли нам переместиться в мою гостиную? – спросила я. – Там более доверительная обстановка.
– Нет. – Витторино задумчиво прошелся по кабинету. – Вам лучше показать, что это деловой разговор, а не болтовня с подружкой.
– Если девушка беременна, то ей будет проще довериться…
– Ваше величество, она сама пошла на хитрость, проникнув к вам в покои и оставив куклу. Значит, готова вам все рассказать. Кстати, уволю охранников. Они ненадежны.
Я недовольно вздохнула. Но Генрих просил довериться чутью Витторино, и я решила пойти навстречу лорду-канцлеру.
Я ожидала увидеть испуганную и заплаканную девушку. Каково же было мое удивление, когда Альмина вошла в кабинет твердой походкой, с высоко поднятой головой и не поприветствовала меня глубоким реверансом, а лишь слегка и даже как-то насмешливо присела. Я растерялась, встретившись с ней взглядом. И тут же мысленно поблагодарила Витторино за идею с кабинетом. Я сидела за столом, Альмина стояла. Это хоть как-то сохраняло мою позицию и демонстрировало мой более высокий ранг.
Витторино тоже почуял эту уверенность в себе и бросил куколку на стол перед Альминой небрежно и равнодушно.
– Ваша, леди Альмина?
Альмина улыбнулась.
– Моя.
– Может, объясните нам, как она оказалась в спальне королевы? – Лорд-канцлер говорил сурово и сухо. Проходя за спиной Альмины, он нахмурился. Я сделала более надменное лицо и получила его одобрительный кивок.
Алессио сидел за своим столом и что-то записывал. Казалось, он не имеет ко всем нам никакого отношения.
– Я ее положила на кровать королевы, – надменно произнесла Альмина и задрала подбородок еще выше.
– Ну, и как я должна понимать ваше послание, леди Альмина? – мягко спросила я.
По ее поведению я уже понимала, что мои подозрения оправдались. Но получить подтверждение все равно было удивительно.
– Что вы не можете сделать короля счастливым. А я могу! Он любит меня, а я люблю его. И вам лучше вернуться в Альбион, потому что я подарю ему сына!
Альмина еще шире расправила плечи.
Итак, я оказалась права. Генрих все-таки не был монахом-затворником, каким его пытался обрисовать Витторино. Это радовало, значит, он здоров. Но и огорчало. Подтверждение тому, что мужчины всегда думают одним местом и редко кто из них протерпит долго без женщины, огорчало. Я подумала о Михаиле. Как скоро он забудет меня и увлечется кем-то другим?
На Витторино было больно смотреть. Красивое, гармоничное лицо лорда-канцлера перекосилось. Он встретился со мной взглядом глубоко потрясенного человека. И я поняла, что теперь допрос ведет королева, а лорду-канцлеру было необходимо время, чтобы прийти в себя.
– Король, однако же, женился на мне, а не на вас. Он объяснил вам причину?
– Конечно! Вы ему нужны только для победы. Но он поклялся мне, что с вами не спал, потому что вы ему противны. Альбионки холодные рыбины и ничего не смыслят в любви, – выпалила Альмина, явно повторяя слова короля.
– А вы смыслите и поэтому зачали от женатого монарха? – все так же спокойно спросила я.
Я не понимала, почему на смену радости, что моя догадка оказалась верной, приходило раздражение. Наверно, я все-таки поверила в короля Генриха настолько, что начала считать его кристально честным. И теперь, уличая его в интрижке с незамужней девушкой, я злилась, что он таким не был. Что он снова встал на один уровень с остальными мужчинами этого мира. И если он и впрямь говорил такое Альмине, то лицемерие короля снова навевало сомнения в честности его обещания отпустить меня.
Я не злилась на Альмину. Странно, но ее вызывающее поведение меня никак не задевало. А вот слова короля обо мне – да.
– Лорд-канцлер, – перебила я Альмину, зачем-то снова заговорившую о том, как она любит короля и как он ее любит, – а не пригласить ли нам сюда его величество?
Витторино был уничтожен окончательно: на лысине крупными каплями выступил пот, плечи опали, взгляд был как у побитой собаки. Он кивнул и вышел из кабинета.
– Садитесь, леди Альмина, – пригласила я девушку. Она замолчала и села. – Почему вы не сказали мне тогда, на празднике? Зачем было усложнять, если можно было поговорить?
Альмина попыталась сохранить молчание, но потом, покрутившись на сидении, все-таки заговорила снова:
– Потому что тогда я еще не была уверена, что он обрадуется новости о ребенке. Но он был рад.
Я никак не ответила ей. Что я могла сказать? Конечно, беременность поднимала любую фрейлину на новый уровень. Но делала ли она ее королевой? Нет.
Генриху по-прежнему нужны войска моего отца. Пока он не победит, я королева. А потом я добровольно уйду с этого поста. И пусть поднимается она. И если ребенок к тому времени родится, король просто признает его законным сыном. Короли могут все.
Потянулись томительные минуты ожидания. Я знала, что король у себя в крыле, занят с секретарем после совета. Поэтому Витторино и Генрих должны были скоро войти в кабинет, а у меня не было совершенно никаких идей по поводу дальнейшего моего поведения. Только глухое раздражение. Алессио в гробовой тишине некоторое время скрипел пером, потом вернул его в чернильницу.
Наконец раздались твердые, уверенные шаги Генриха, и мы с Альминой поднялись.
– Вы меня просили прийти, леди Эллен.
Король спокойно подошел ко мне, потом кивком сухо поприветствовал Альмину, равнодушно скользнув по ней взглядом, как по мебели.
Девушка сначала растерялась, но потом обратилась к нему первой, нарушая все правила этикета:
– Ваше величество, я была вынуждена все рассказать королеве. Теперь не нужно скрываться.
По лицу вошедшего Витторино я догадалась, что он ни слова не сказал королю. Почему? И усмехнулась, когда поняла: лорду-канцлеру самому хотелось увидеть, как будет раскрыта интрижка Генриха.
Выдержка Генриха сразила меня наповал. Он сначала повернулся ко мне, но, заметив, что все участники беседы уставились на него, ровно ответил:
– Не понимаю вас, леди Альмина. Может, вы мне объясните?
Тут он посмотрел на меня.
– Леди Альмина говорит, что вы любите друг друга. И мне стоит поздравить вас со скорым появлением сына, – безучастно ответила я.
– Какого еще сына? – Взгляд Генриха вдруг опустился на мою талию, потом снова поднялся. – Вы ждете ребенка, леди Эллен?
Я часто заморгала, не понимая, о чем он.
– Ты же говорил, что не спал с ней! – в отчаянии вскрикнула Альмина. Она побледнела, испуганно глядя на короля. – Ты говорил, что любишь меня, а она просто нужна тебе для победы. Ты же… соблазнил меня, а теперь смотришь так, будто я пустое место!
Она разрыдалась, опускаясь в кресло.
– Я ничего не понимаю. Леди Альмина, даже моя жена обращается ко мне на вы. Кто дал вам право…
– Ты дал! Ты сам сказал… что я для тебя… единственная… – сквозь всхлипы ответила Альмина.
– Королева далеко не ревнивица, она понимает, что я не стал бы соблазнять девушек, имея под рукой ее, – сухо бросил король.
Меня это все начинало злить и утомлять одновременно. Генрих раздражался, но не похоже, чтобы он питал чувства к Альмине. А та была в глубоком потрясении.
– Ваше величество, – тихо спросила я, – вы имели связь с леди Альминой?
– Нет. А вы… – Он снова обеспокоенно посмотрел на мой живот.
– Нет! – возмущенно ответила я.
И поняла, что Генрих подумал, что я прошла через зеркало, будучи в положении. Теперь оставалось выяснить, что происходит с леди Альминой.
– Леди Альмина, успокойтесь. Алессио, подай воды, пожалуйста.
Я приблизилась к рыдающей любовнице короля и села в соседнее кресло.
– Нам нужно серьезно поговорить. Я верю вам. Но я также верю и королю. – Тут я посмотрела на Генриха. – Почему вы так уверены, что именно король – отец ребенка?
– Потому что он приходил ко мне в сад. Говорил со мной, а потом… вот… – Альмина показала на живот. От слез лицо девушки покраснело, невольно, мне стало ее жаль. Она была юна, красива, доверчива. – Я поняла, что зачала. И сначала испугалась. Но потом он снова пришел, обрадовался, сказал, что выгонит вас очень скоро. И сделает королевой меня. А я не выдержала. Сделала куколку. Пришла к вам. Потому что я хочу родить наследника, а не бастарда.