– Не делайте этого, леди Эллен. Мы найдем иные способы. Король сегодня в ужасном настроении.
Лорд-канцлер вытер лысину.
– Конечно, он же понимает, что поступает жестоко, – упрямо ответила я.
Перед тем как выйти из королевских покоев, я оглянулась и окинула взглядом уютный интерьер. Кто знает, может, вернуться сюда мне уже не суждено.
Солнце обжигало, когда мы выехали из замка на городскую площадь. Король решил расправиться с Микеле публично, чтобы напомнить всем о том, что с ним нельзя шутить. Повсюду висели белые флаги с красными крыльями. На ярком слепящем солнце полотнища порой казались заляпанными кровью.
С тоской глядя в небо, на котором не было ни облачка, я мысленно прикинула, сколько еще дней остается до приезда Дика. Если он торопился, то первые корабли наверняка уже подплывали к портам Франкии. Если же что-то его задержало, то он может прибыть только через неделю.
Народ стекался на площадь со всего города, но для нас стража держала свободным проход к эшафоту, который делился на две части: на более высокой платформе должен был сидеть король, на нижней – проходить сама казнь. Микеле уже привезли в железной клетке, и народ забавлялся тем, что бросал в него гнилые овощи и фрукты. Семейство Белых Лилий восседало в первых рядах, сегодня они разоделись как на праздник. Вот кто будет моим основным соперником после падения семейства Черных Лилий.
Оливия смерила меня презрительным взглядом. Но я подумала, что, если подыскать ей мужа, я смогу нейтрализовать и стремления ее папаши навредить короне.
Если только король не сошлет меня саму в темницу за дерзость или не поставит невыполнимых условий для спасения Микеле: ночью мне то и дело снилось, что он меня то заставляет идти голой через весь город, то приказывает пройтись босиком по битому стеклу.
После меня появился Генрих, и публика, которая приход королевы никак не отметила, при его появлении разразилась приветствиями и рукоплесканиями.
Я посмотрела на Генриха и поняла, что не одна я сегодня не спала всю ночь. Король был бледен, выглядел усталым, на лбу пролегли глубокие морщины. Он мельком посмотрел на меня и сделал знак начинать.
Глашатай зачитал преступления Микеле Вислы. В гробовой тишине я услышала рыдания Маргариты и нашла ее в первых рядах. Муж поддерживал ее, но и сам был бледен и измучен.
Жалость душила меня, и, если бы я изначально не собиралась заступиться за Микеле, я бы непременно решилась на это сейчас.
Юношу вывели из клетки. Палач показал меч толпе, и она бурно его приветствовала. Палач повернулся к королю. Тот кивнул.
Микеле заставили опуститься на колени. Он сопротивлялся слабо. Палач стал приближаться к нему.
Я встала.
Палач заметил это, стал двигаться медленнее. Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, я сделала шаг к королю, опустилась перед ним на колени, стараясь не рухнуть, очень уж сильная была слабость в ногах. Мое сознание то ли от страха, то ли от жары мутилось. Все было слишком ярким, до рези четким.
Словно со стороны, я услышала свой голос.
– Ваше величество, я хочу использовать свое право первого помилования. Молю вас отменить казнь в обмен на иное, более мягкое наказание.
Я не хотела для Микеле полного помилования, потому что знала, что король на это не пойдет. Такая формулировка показалась мне наиболее подходящей.
После моих слов на площади повисла тишина. Я поклонилась королю в ноги, лишь бы не видеть его гнева. Теперь в глазах потемнело. Сердце билось в горле. Я слышала, как поднялся король. Прошел мимо меня.
– Микеле Вислы оскорбил мое имя, обесчестил девушку, пытался унизить королеву. И теперь она просит его помилования. Королева защищала вчера саму девушку и даже уговаривала меня помиловать Микеле Вислы. Я принял решение его казнить. Но королева продолжает молить о прощении. У королевы доброе сердце. Я же слишком рассержен. Решайте сами, что делать с этим мерзавцем: изгнать или казнить?
Я в смятении подняла голову и посмотрела на Витторино. У лорда-канцлера было довольное лицо. И тут я все поняла.
Они разыграли меня, как пешку в шахматах.
Королю нужно было создать эту ситуацию, но вовсе не для того, чтобы послушать меня и помиловать Вислы. А чтобы снять с себя ответственность за его смерть. А я послушно, как по нотам, исполнила свою роль в этом спектакле. Но при этом они еще и меня испытали: посмотрели, насколько решительно я иду к цели, что готова отдать ради спокойствия в королевстве и победы Генриха. Экзамен я сдала на отлично.
В толпе послышались противоречивые отклики. Кто-то кричал: «Казнить!» Кто-то – «Изгнать!»
Ко мне подошла леди Сандра и помогла подняться.
– Они вас использовали, – зло прошипела она.
– Знаю, – ответила я. – Но у меня не было другого выхода.
– Выход есть всегда. Вы просто поддались на их игру.
Но в этот момент крики «Изгнать!» стали брать верх. Уж не знаю, действительно ли столько сторонников было у Черных Лилий, или король Генрих и тут подсуетился, но в итоге казнь заменили женитьбой Микеле на Альмине и ссылкой. Странно, что местом ссылки был избран городок Гефест. Я знала о нем, там жила тетка короля.
А следом вдруг грянуло:
– Слава королеве! Слава королеве!
Оглушенная криками толпы, я еле дошла до экипажа, поддерживаемая леди Сандрой. Но и после возвращения в замок мне не было покоя. Маргарита Вандомская ждала в замке возле входа на мою половину. Сегодня она была в черном, готовилась носить траур по своему сыну. Почему она здесь?
– Леди Маргарита, – слабо поприветствовала я ее.
Честно говоря, я была не готова выслушивать ее благодарности, мне хотелось в прохладную ванну. Но она вдруг вцепилась мне в руку, словно гарпия когтями.
– Если думаешь, что я пришла благодарить тебя, то ошибаешься. Я не так глупа. Я вижу, что вы делаете. Уничтожить моего сына, женить его на купеческой дочке, заставить признать бастарда, сослать его с глаз долой… Но вы еще не знаете, на что я способна, ваше величество. За такое унижение вы заплатите!
Она брызгала слюной, глаза ее возбужденно блестели.
Леди Сандра хотела было вмешаться и отцепить от меня нервную и разозленную подданную, но я остановила ее. Не в моем характере сбегать от выяснения отношений. Маргарите стоило бы это понять.
– Вы бы предпочли, чтобы его обезглавили сегодня? – спросила я, глядя ей прямо в глаза.
Да не может быть, чтобы мать желала смерти сыну ради какой-то призрачной борьбы за власть!
– Он стал бы мучеником, стал бы жертвой, а сейчас он преступник. Вы опозорили наше имя!
– Ваше имя ничего не стоит без продолжения рода, – резко ответила я. – Подумайте еще раз над своими словами, леди Маргарита.
– Вы альбионская змея, которую подбросили во Франкию для раздора и разрушения! – с ненавистью прошипела она.
– А вы – одержимая властью интриганка. За угрозу мне вы легко можете оказаться на плахе.
– Вы этого не сделаете, – рассмеялась Маргарита. – Вы славно повеселились сегодня, переманили на свою сторону народ, показали им, какая вы милосердная. Хитро сыграно. Только вы теперь в заложницах у собственной доброты. И запомните: одного спектакля недостаточно. Нужно гораздо больше, чтобы завоевать сердце народа.
– Я прислушаюсь к вашему совету.
Я вырвалась из ее цепкой хватки и вошла в свои покои. Проклятия Маргариты были приглушены закрывшейся дверью. Она была права. Я ничего не могла ей сделать. Теперь, когда жизнь ее сына в безопасности, весь гнев из-за его падения из фаворитов короля в изгои обрушится именно на мою голову. Маргарита прекрасно понимала, что может безнаказанно наговорить мне гадости. Самое страшное уже произошло, а королева действительно связала себя по рукам и ногам, заступившись за семейство Вислы.
Витторино ждал меня, но я не могла больше терпеть этот розыгрыш, молча подошла и залепила ему пощечину.
– Вон. Я слишком устала от ваших игр, – прошипела я и пошла в свою спальню.
Лицо лорда-канцлера вытянулось, но он промолчал и вышел.
Я приняла охлаждающую ванну, и гнев потихоньку стал угасать.
Итого: плюс один кровный враг, плюс один обиженный лорд-канцлер, плюс одно раздраженное семейство Белых Лилий, плюс один восторженно приветствовавший меня город, плюс один в пользу короля за всю игру. Я положила голову на край мраморной ванны, облицованной мозаикой из самоцветов, вспыхивавших в полумраке то красным, то зеленым, то оранжевым цветами. В воде плавали лепестки пионов и роз.
Мои любимые цветы… Я прикрыла глаза, вспоминая букеты, которыми меня завалил Михаил, когда пришла пора пионов. Белые, бордовые, красные, почти черные, розовые…
– Ждешь ли ты меня? Ищешь ли? – вслух спросила я.
Через неделю должна была состояться наша свадьба. Когда этот срок пройдет, надеяться на возвращение станет еще тяжелее. Чем больше времени будет проходить, тем больше я буду отчаиваться. И тем меньше верить, что он меня ждет.
Нисия робко вошла в ванную с полотенцем.
– Его величество велел доложить, что хочет говорить с вами.
– Передай ему, что я говорить с ним не желаю.
Я нырнула в воду с головой, чтобы не слышать возражений Нисии. Когда вынырнула, девушки уже не было. Я вылезла из ванны, закуталась в полотенце, прокралась к гостиной и прислушалась.
– Не плачь, девочка, король на тебя не сердится. Иди, принеси госпоже ужин, – услышала я голос лорда-канцлера.
Потом, видимо дождавшись, когда Нисия выйдет, он обратился к королю:
– Ее величество умна. Вы должны были попросить ее прямо, как тогда.
– Она бы не пошла на это. Она непредсказуема, Витторино. Это меня и раздражает. Я не спал всю ночь, думал, она не соберется с духом.
Голос короля звучал устало.
– Леди Эллен очень храбрая девушка. Вам стоит ценить ее.
– Я не знаю, зачем нам ее подсунул глава Альбиона. Я уеду, и леди Эллен вырвется из-под контроля. И станет плести интриги против нас.
У меня внутри все заклокотало. Отбросив полотенце, я начала одеваться.