– Тебя сейчас разорвет от эмоций, Алисия, – обняла я ее, когда она, плача и смеясь, махала Максимилиану, провожавшему нас на одном из кораблей.
От счастья Алисия сильно похорошела. Глядя на нее, я подумала, что, возможно, Максимилиан разглядел в ней красавицу, которую до него никто не видел. Женщина, осознающая, что ее любит достойный мужчина, способна расцвести в одно мгновение.
– Ваше величество! Вы моя добрая фея. Это просто сказка! Сказка! Так не бывает! Я все боюсь проснуться и понять, что все это только сон! – восклицала Алисия.
– Глупенькая! Если усомнишься, спроси у меня, и я скажу, что это самая настоящая реальность.
Я не стала говорить ей, что быть королевой далеко не так просто, как кажется. Лишь пожелала про себя, чтобы Алисии не выпали такие тяжелые испытания, как мне.
Трюмы нашего корабля ломились от даров Виссарии и запчастей, которые закупил маэстро Фермин. Море было спокойным, как и в предыдущий раз, но плыли мы на день дольше из-за загруженности кораблей и необходимости держаться единой флотилией.
Музыканты развлекали нас веселой музыкой и песнями. Алисия иногда грустила, иногда сильно радовалась. Я с улыбкой наблюдала за ней. По мере того, как проходило мое ликование по поводу выполненной миссии, я снова со страхом смотрела в будущее. Сколько еще времени потребуется, чтобы подавить готовящийся бунт в Эмеральде, устранить соперников и решить вопрос с Храмом Всевидящего Ока и религией пяти богов? Сколько времени уйдет у Генриха и союзных войск на то, чтобы одолеть Рахмана? Я сильно скучала по Кате и Михаилу, но у меня появлялось ощущение, что они становятся призрачными, стираются из моей памяти. И вот я уже не могу точно припомнить запах любимого парфюма жениха, смех Кати… Я усилием воли представляла их в памяти, но они теперь были похожи на застывшие изображения, как на фотографиях. И я боялась, что я тоже исчезну из их памяти, превратившись в неживую картинку без голоса и запаха.
Погода начала портиться, когда мы вплыли из реки в озеро Эмеральда. Оно было таким огромным, что замок мы увидели не сразу. Небо темнело, затягиваясь тяжелыми тучами.
– Кажется, будет гроза, – заметил маэстро Фермин, посмотрев на чернеющий горизонт. – Надеюсь, мы успеем пришвартоваться к пристани? – обратился он к подошедшему капитану.
– Вполне успели бы, – сказал капитан, поклонившись мне. – Но, боюсь, что-то случилось в замке. Флаги приспущены. Мы уже послали голубей в замок и на дозорную башню города.
– Что это может быть? – спросила я в тревоге маэстро Фермина. – Это же не значит, что король…
Я не могла даже произнести этого слова. Генрих – моя единственная надежда на возвращение. Запоздало и совершенно не к месту я вдруг подумала, что даже не догадалась спросить у Верховного Жреца про черное зеркало. Генрих – единственная гарантия моей жизни в этом мире. Без него жить мне останется считанные часы.
– Необязательно, – поспешил уверить меня маэстро Фермин. – Вы сильно побледнели, ваше величество. Сядьте. Возможно, это в связи с кончиной архиерея? И народ до сих пор о нем скорбит?
Это предположение заставило меня выдохнуть.
– Но прошла уже неделя…
– Возможно, они до сих пор не избрали нового архиерея. Я не очень хорошо знаком с традициями Храма. Кто знает, – успокоил меня маэстро Фермин.
Мы приближались к замку и пристани. Над озером сгущались тучи. Были слышны далекие раскаты грома. Было душно и практически безветренно. Алисия взяла меня за руку, и я только тогда поняла, что стою, напряженно вцепившись в фальшборт судна.
– Ваше величество, – подошел капитан. – Боюсь, у меня плохие новости.
Мы с Алисией переглянулись.
– Что с королем? – спросила я и не узнала свой голос.
Из меня в одно мгновение ушла жизнь.
– Дело в другом. В городе началась странная эпидемия, сигнальщики с берега советуют пристать к дополнительной пристани за городом и разбить там лагерь. Похоже, дело опасное.
Я задумалась. Что это было? Правда или уловка? Могла ли за две недели вспыхнуть эпидемия? Или замок захвачен? Или случилось еще что-то? Или они ждут появления Микеле Вислы, и мне прибыть в замок означает занять позицию раньше и не дать перевороту завершиться? Почему нет новостей от Витторино? Он бы уже прислал весть, если б речь шла о болезни…
Я прикинула свои возможности: рисковать людьми Виссарии я не могла. Их определенно стоило хотя бы временно отправить за город, прежде чем переправлять на фронт. Но если я окажусь за городом, а мои враги – в столице, то я не смогу удержать позиции и потеряю Эмеральд и трон. Если же болезнь распространилась, то мне нужно было выяснить все детали, но, похоже, ее считали такой заразной, что боялись даже отправлять нам птиц. Если эпидемия началась, я рискую заразиться и умереть. Если же это уловка, я потеряю трон и погибну.
– Вот что, капитан. Спустите на воду шлюпку, пусть подвезет меня к дворцовой пристани и уходит обратно. Вы плывете вместе с остальными кораблями во второй порт и разбиваете там лагерь. Если кто-нибудь захочет присоединиться ко мне, я буду рада.
– Я еду с вами, – тут же вызвалась Алисия.
– Нет, Алисия!.. – Я с улыбкой взглянула на девушку. – Ты теперь невеста короля-регента и едешь с капитаном в порт, а затем возвращаешься к тетушке в Гефест. И ждешь, когда я тебя вызову. Не могу рисковать тобой. Я обещала Максимилиану позаботиться о тебе.
Алессио вызвался ехать со мной, маэстро Фермин тоже, но я назначила его проследить за грузом. Вдвоем с Алессио мы сели в шлюпку, и шестеро матросов опустили весла в воду. Нас подвезли к безлюдной пристани: сигнальщики стояли в стороне и не приближались.
– Почему вы не испугались и поехали со мной, Алессио? – спросила я у секретаря, когда мы поднимались на пристань.
– Я поклялся королю, что буду служить вам, что бы ни случилось, – нехотя ответил мой молчаливый секретарь.
– Непривычно, – сказала я, когда лодка отплыла, оставив нас на пустом деревянном пирсе. – Здесь всегда так шумно и оживленно…
Я заметила, как Алессио сжал ладонь на рукояти меча. Странно, он не брал папок с документами, оставил все на корабле, а оружие взял. Хотя сейчас, похоже, меч пригодится.
Похоже, в Эмеральде действительно эпидемия: никого на улицах, тихо… Так необычно!.. Если бы не сигнальщики, я бы подумала, что город оставлен.
Мы шли к замку, замечая лишь тишину и пустоту вокруг. Гром гремел все громче: приближалась гроза.
Первые крупные капли упали на каменный мост, когда мы приблизились к воротам замка. Я уже начала сомневаться, что там кто-то есть, как в воротах приоткрылась небольшая дверца, и наружу выглянула Валери.
– Ваше величество!
Она торопливо пропустила нас внутрь, и стражники тут же закрыли дверцу на засов. Я огляделась. Двор замка пустовал, из конюшен выглянул сын Валери, но снова скрылся. Стражники держались от нас на расстоянии.
– Что происходит, Валери? – спросила я, пока мы пересекали двор.
– Мор, ваше величество. Кровавый мор в городе. У нас в замке больных мало, но болезнь распространяется. Поэтому мы закрылись от горожан. Больных разместили в отдельном крыле. За ними ухаживают несколько добровольцев.
– Витторино? – коротко спросила я.
– Болен, – вздохнула Валери.
– Как быстро появляется болезнь?
– Примерно на следующий день после контакта с больным.
Я быстро приняла решение.
– Проводи меня в то крыло. Принесете туда чистой питьевой воды, и если я не выйду оттуда через два дня, значит, я тоже заболела. Алессио, пошлешь тогда весть королю Генриху.
– Я с вами.
– Нет, Алессио. Это приказ.
– Я иду с вами.
Упрямый секретарь не отставал ни на шаг.
– Да как же так, ваше величество, – всплеснула руками Валери. – Ведь это опасно!
– Опаснее ничего не делать. И потом, вспомни, я королева, а есть поверье, что прикосновение к монарху излечивает.
У меня была только одна надежда: что моей магии хватит, чтобы излечить больных. Я даже испытывала некое облегчение от того, что это не переворот. С болезнью еще можно договориться. С предателями – нет.
Чего я не ожидала, войдя в крыло-изолятор с ведром воды, так это кисловатого запаха гниющей плоти вперемешку с запахом человеческих экскрементов. Запоздало поняла, что не спросила у Валери, как именно проявляется болезнь. У меня на шее был легкий шарф, я намотала его на рот и нос, чтобы дышать через него: шарф был пропитан приятными духами, это временно спасало от дурноты, подступающей к горлу от зловония. Окна были закрыты очень плотно. Возможно, боялись заражения через воздух. Я пошла на запах. Алессио с водой последовал за мной.
Вскоре показались первые тела: мертвые лежали рядом с еще живыми. Было сложно даже отличить живых от безжизненных тел: они были так истощены, что едва могли дышать. Лица многих залиты кровью, одежды испачканы ей же. Понемногу я начала замечать повторяющиеся признаки болезни: кровавые слезы, кровь из носа и ушей, а также кровавый понос и рвота. Я присаживалась возле еще живых, черпала ковшом чистую воду, желала выздоровления человеку и давала ему напиться. Некоторые не могли глотать. Вода проливалась мимо. Они были уже на последнем издыхании.
– Ваше величество, – услышала я слабый стон и тут же узнала голос.
– Витторино! Наконец-то я нашла тебя! – Я присела возле него, несмотря на то что пол был весь в грязи, зачерпнула ковш воды и поднесла к губам больного. – Пей, Витторино.
Но вода проливалась мимо. Я не сдавалась, уговаривала его сделать хоть маленький глоточек. Наконец мне показалось, что он все-таки смог что-то проглотить. Тогда я взяла его за руку и рассказала все свои приключения в Виссарии. Тихим голосом, как рассказывают сказку ребенку перед сном.
– Это хорошо. Хорошо. Вы берегите его… Берегите…
На лорда-канцлера было больно смотреть. Обычно такой полный достоинства и важный, он очень сильно изменился от болезни. Я бы не узнала его, если бы он не заговорил.