– Все, милая, пойдем.
Король Генрих повел меня к замку, растирая мне плечи. А я устало склонила ему голову на плечо. Завтра я узнаю, подействовал ли дождь. Завтра…
– Ваше величество…
Сквозь крепкий сон пробивался чей-то голос, но я не хотела открывать глаза. После вчерашних приключений болело все тело, а сил не было даже на то, чтобы отвернуться, когда кто-то раскрыл шторы и на кровать хлынул солнечный свет.
Я проворчала что-то и попыталась натянуть одеяло на голову. В конце концов, королева я или нет? Хочу выспаться!
– Ваше величество…
Беа склонилась надо мной, потрогала ладошкой лоб. Я улыбнулась, не открывая глаз. Как же приятно, когда о тебе заботятся!..
– Ваше величество…
А это голосок Алейны. Милая моя фрейлина, да простит мне капитан Уилкор испытания, выпавшие на твою голову по моей вине…
– Ваше величество, уже полдень.
Я мигом проснулась.
– Что?!
– Король Генрих велел дать вам выспаться, но мы забеспокоились. Вы слишком долго спали.
Теперь и ладонь Алейны легла мне на лоб.
– Я не больна.
Я вскочила с постели, девушки закрутились вокруг, помогая мне привести себя в порядок.
– Что слышно об эпидемии? – спросила я у Алейны.
– Она отступила окончательно.
Девушка заплетала мне косы по обычаям Альбиона, вплетая в них жемчужные нити. Но она избегала встречаться со мной взглядом.
– Что-то случилось? – спросила я, пристально глядя ей в глаза.
– Новости с фронта… не очень хорошие. А в городе бунт.
– Почему вы мне сразу не сказали?!
Не дав девушкам закончить прическу, я бросилась вон из покоев, сбежала по лестнице в холл замка, выбежала во двор, но стражники не пустили меня к выходу на мост.
– Его величество не разрешил вам покидать замок, – сказал один из стражей. – Это ради вашей безопасности.
– Я приказываю вам открыть ворота! – топнула я ногой.
Они даже не пошевелились.
– Все в порядке, можете открыть, – раздался позади меня голос Алессио.
Я обернулась. Алессио в неизменном своем черном камзоле с серебром стоял позади меня. Он поклонился мне, ворота открылись, и мы вышли. Я была неприятно удивлена, что слово секретаря сильнее, чем слово королевы.
– Почему они послушали вас? – спросила все-таки я.
– Меня назначили лордом-канцлером, – спокойно ответил Алессио.
– А что случилось с Валентином Ардо? – поинтересовалась я.
– Ему повезло. Он в темнице.
– В каком смысле повезло? – не поняла я.
Какая связь могла быть между везением и темницей?
Алессио вместо ответа посмотрел вперед, и мне не оставалось ничего другого, как посмотреть туда же. И едва я увидела стены Эмеральда, на которых красовались, как гирлянда, висельники, мне стало нехорошо. В городе стоял шум битвы, то и дело на стене появлялись новые жертвы, многие из них были в белых одеждах. Храмовники.
– Это король приказал?
Внутри все заклокотало. Да как он мог сделать из своих людей палачей?! Умывает руки таким образом?
– Король приказал найти всех, кто говорил против вас, но народ после излечения впал в гнев, и вместо того, чтобы привести виновных на королевский суд, жители Эмеральда устроили самосуд. Король пытается утихомирить их. Он торопится на фронт, но, пока тут все не успокоятся, не может все бросить.
– Пойдем. – Я решительно двинулась к городу. – Это надо остановить. И сейчас же!
– Если вы попадете под горячую руку народа, голова полетит с моих плеч, – попытался остановить меня Алессио.
– Не волнуйся, королю моя смерть не причинит страданий, – усмехнулась я.
Алессио махнул страже, чтобы сопровождала нас, и последовал за мной.
Мы вошли в город, суматоха и суета вокруг действительно пугали. Алессио вытащил меч из ножен и шел возле меня, готовый защищаться, если потребуется.
– Алессио, почему вы послушали меня, а не приказа короля? – запоздало поинтересовалась я.
– Потому что я видел вас в Виссарии, ваше величество. Вы вполне способны решать тяжелые задачи так же, как и король. Но он опасается за вашу жизнь, поэтому не дает возможности действовать.
Народ при виде меня останавливался сам. Я двигалась медленно, потому что нас в любой момент могли снести всадники или бегущие люди, но этого не происходило, все успокаивались.
– Королева! Это королева! – слышалось отовсюду.
Мы прошли довольно приличное расстояние, двигаясь вдоль стен, когда послышались крики торжества и проклятия. Нам навстречу тащили упирающегося Микеле Вислы. На шею ему уже набросили веревку.
– Остановитесь! – приказала я. – Никто не давал вам разрешения устраивать казни без суда!
Толпа стихла не сразу, а постепенно. Пленник поднял голову, посмотрел на меня с ухмылкой.
– Я смотрю, вас отмыли от дерьма, ваше величество. Но его запах будет преследовать вас еще долго…
Наследник Черных Лилий смотрел на меня с ненавистью.
– Этот последний, ваше величество! – крикнул кто-то из толпы. – Все ваши враги повешены!
Довольный вопль пронесся над людьми. В этот момент из-за угла выехал отряд Генриха. Король при виде меня натянул поводья и сделал знак людям остановиться.
– Этот человек будет заключен под стражу, – сказала я. – И над ним будет проведен суд. Нельзя вершить самосуд. Вы же понимаете?
– Но они шли против вас! – крикнул кто-то из толпы.
– Они шли против короля. Послушайте…
Я понимала, что сейчас сделаю опасный шаг. Но этот шаг мог подготовить почву для приезда Верховного Жреца.
– Отчасти они говорили правду. Я не отреклась от религии пяти богов, потому что чувствовала, что Храм Всевидящего Ока имеет своей целью не объединение людей, а раздоры. Храмовники поняли это и стали настраивать против меня вас. В отъезде короля они увидели прекрасную возможность захватить власть, вступили в заговор с Микеле Вислы. Храм Всевидящего Ока не дал нашей стране ничего, кроме раздоров, гнева и кровавого мора. Верховный Жрец помог мне заключить союз с Виссарией и Измиром, потому что знает, в какой мы все опасности из-за халифата Омейя. Он не просил ничего взамен, но я думаю, вы все понимаете, что я попрошу вас вернуться к религии пяти богов. Я обещаю, что, если вы посчитаете нужным верить во Всевидящее Око, никто не станет вас преследовать. Но думаю, разница очевидна для всех нас. Ваши деды и прадеды верили в богов и поклонялись им. Я не прошу вас принять новую веру, а лишь прошу вернуться к старой.
Молчание было мне ответом. А потом раздался хохот Микеле Вислы.
– Иноверка! Сама призналась! Грязная альбионская шлюха! Ты морочишь нам голову! Торгуешь душами народа! Это ты сеешь раздор, а не Храм!
Я молча смотрела на него. Вступать в словесный поединок с поверженным противником – не самое мудрое решение. По приказу Алессио люди передали Микеле Вислы страже, и того увели. Король приблизился к нам на коне.
Горожане все еще нерешительно топтались. Моя речь ввела их в замешательство. По знаку короля Алессио помог ему поднять меня коня.
– Королева задала вам вопрос, – звучно сказал король, обняв меня за талию. – Подумайте над ним. Вернитесь в свои дома, обсудите с близкими. Я хочу вернуться в старую веру. Сегодня прибудет Верховный Жрец. Когда он будет проводить ритуал на озере, вы можете присоединиться ко мне.
Он развернул коня и поехал к замку.
– Вы ослушались моего приказа и вышли, – заметил он.
– Я просто увидела, что вы испытываете некие затруднения с тем, чтобы усмирить народ, – съязвила я.
– Вы слишком много на себя берете, Эллен. Я понимаю ваше желание помочь, – поспешил смягчить первую фразу Генрих, – но вы рискуете собой, и порой необдуманно. Я обещал вам свободу после победы, но если вы будете рисковать собой, то можете до победы не дожить.
Я промолчала, но потом все-таки спросила:
– Архиепископ Гамас?
– Повешен, – сухо ответил король. – Его вздернули раньше, чем я успел до него добраться. Мерзавцу повезло.
Я удивилась, услышав в голосе короля еле сдерживаемую ярость. Хотела спросить, как он планировал разобраться с Гамасом, но король не дал мне заговорить, добавив после молчания:
– Я уже провел утром совещание королевского совета. Дождемся Жреца, и в путь.
– В путь? – переспросила я.
– Да.
Генрих въехал во двор замка, конюх помог мне спуститься, следом спешился король.
– Вы поедете на фронт, – добавил король. – Со мной.
– Зачем? – удивленно спросила я.
– Ваша целительная сила нужна моим воинам.
– Я не поеду. Это опасно. Вы сами только что говорили… И потом, я нужна здесь!
Он все-таки понял, что отпускать меня нельзя… Что же делать? Паника накатила внезапно. Ужас от того, что король меня теперь никогда не отпустит, слепил и глушил голос разума.
– У вас будет надёжная защита, вы будете в тылу, а не в авангарде. Эллен. Я бы никогда не подверг вас опасности, но не могу оставить без присмотра…
– Я не маленький ребенок! Я нашла вам союзников!
Я чуть не плакала от обиды. Я столько перенесла, а он перечеркивает это одним решением, увозя меня с собой, как куклу. Потому что в столице я больше не нужна.
– Я знаю и благодарен, но…
– Я тебе не вещь! Ты не посмеешь мной распоряжаться!
Злость пересилила обиду.
– Ты королева, Эллен, и будешь делать, как решит король.
Генрих сжал кулаки.
– Не хочу больше выполнять твои приказы. А если я тебе что-то должна, можешь посадить меня в тюрьму!
Злость кипела во мне раскаленной лавой. Строит из себя защитника… Не я ему нужна, а моя магия!
– Я хочу тебе помочь, защитить!
– Мне твоя помощь не нужна! Сама могу себя защитить!
Я метнулась в сторону, сначала хотела войти в замок, но поняла, что меня сейчас взорвет от гнева, и бросилась в конюшни.
– Лошадь мне!
Адриано как раз держал под уздцы оседланную лошадь. Я забрала у него поводья.
– Эллен…
Король попытался меня остановить, но я поднялась в седло и выехала на мост. Съехав с него, я обернулась и увидела, что Генрих собирается преследовать меня на своем вороном.