Вот, значит, как. Алессио, Витторино и Генрих были друзьями. И тот фехтовальщик – это Алессио… И Генрих поручил ему защищать меня под личиной секретаря. И только ли секретаря? Тот страж, что спас мне жизнь, не был ли и он Алессио? А Витторино защищал меня в роли лорда-канцлера. Такая забота… Только потому, что у меня в итоге есть магическая сила? Почему меня надо контролировать? Отпустит ли он меня? Или все это тоже обман?
– Левокрыл! – позвала я без всякой надежды.
Но химера материализовалась посреди зала и пробежала мягким кошачьим шагом, стуча задними копытцами, ко мне. Невообразимое создание. Львиная морда понюхала мою руку, и я погладила его по носу, гриве, ослиным ушам. Лев довольно заурчал и забил хвостом-змеей.
– Ты ее однажды пришибешь, – посетовала я, наблюдая за муками гадюки, бьющейся то об пол, то о подлокотник трона. Но я была благодарна химере за компанию. В замке, где невозможно было доверять никому, только это странное создание, казалось, просто радовалось тому, что я есть.
В этот момент двери напротив тронного возвышения распахнулись, и вошли король, Верховный Жрец, его свита и придворные.
Химера лениво обернулась на них, зевнула и легла у моих ног.
Судя по тому, как все на нее уставились, она решила больше не прятаться.
– Леди Эллен… – Генрих пришел в себя первым. – У вас новый питомец?
Я восхитилась выдержке короля. Определенно в его лицевом параличе был свой плюс: можно было делать вид, что жена просто притащила непонятную зверушку в дом без его спроса. Впрочем, он ведь его уже видел. И должен был привыкнуть.
– Его зовут… – Тут я поняла, что так и не дала имени своему странному другу. – В общем, он будет жить с нами.
Король Генрих только хмыкнул, подходя ближе вместе с Верховным Жрецом. Жрец пригладил седую бороду и покачал головой.
– Ну надо же… И давно химера обитает в стенах этого замка?
– Я не знаю. До меня ее видел только маэстро Фермин. Он нас и представил друг другу. И с тех пор химера иногда приходит.
– Вы знали о ней, ваше величество? – спросил Жрец короля.
– Нет, – ответил Генрих. – До недавнего времени.
Он протянул руку, чтобы потрогать крыло левокрыла, но тот тихо зарычал.
– Осторожнее, ваше величество, а то откусит вам руку, – сказала я, смело поглаживая спину химеры.
Верховный Жрец задумчиво смотрел на меня, запустив пальцы в седую бороду.
– В одном очень древнем писании есть изображение химеры как символа пяти богов. Так же, как в одной химере сочетаются черты нескольких животных, едины боги, и их совместная сила способна творить чудеса. Боги знали, что могут вернуться через вас, леди Эллен.
Лев положил свою морду мне на колени. Я размышляла над словами Верховного Жреца, но не знала, правда ли это. Ведь химера никогда ничего мне не говорила. Она просто появлялась и исчезала. Казалось, это дух замка, а вовсе не символ пяти богов.
– Что ж… Все ли готово к ритуалу возвращения к пяти богам? – спросил Верховный Жрец у короля.
– Все, отче.
– Запомните, Генрих, что я сказал: самое важное – не дать Рахману завладеть горами, иначе он разбудит дух огненного дракона, а его не может победить ни один маг. Если он проснется, Рахман сотрет с лица земли всех, кто не склонится перед ним.
– Мы не позволим ему этого. С силами и артефактами, что вы привезли, с летательными аппаратами маэстро Фермина я планирую отвоевать ущелье, взять контроль над горами, а затем и спуститься с них на территорию Рахмана, чтобы окончательно разбить его черное войско.
– Да будет так, Генрих. Что ж… Пойдемте.
Глава 40
Ритуал возвращения к пяти богам был фантастически прекрасен: когда стемнело, по озеру пустили сотни чаш с пылающим огнем, зажгли костры на берегу. Песни, веселая музыка, угощения, от которых ломились столы, привлекали народ. Скоро на берегу было не протолкнуться, и левый, и правый от замка берега были заполнены людьми. Верховный Жрец на ладье благословлял всех, кто решал поклониться пяти богам. А когда склонились мы с Генрихом, то на озере вдруг появились силуэты каменных изваяний божеств. Мы с королем переглянулись: таких спецэффектов от Верховного Жреца мы не ожидали. Но он и не видел их, ведь они были за его спиной. Левокрыл ходил весь вечер возле меня, но, когда появились божества, химера лизнула огненным языком сначала мой лоб, потом короля и побежала от нас по поверхности озера к богам.
Народ встречал все удивленными возгласами, но, казалось, считал левокрыла частью развлечения. Химера обернулась напоследок, а потом растворилась на озере вместе с каменными богами. Только мы с Генрихом, похоже, понимали знаки богов. У меня отлегло от сердца. Значит, мы все делаем правильно. Возможно, это первый шаг к победе.
– Завтра рано утром вы отправитесь в путь, Эллен, – сказал мне король, когда праздник закончился и стражники помогали хмельным горожанам подняться с земли.
Город уже спал, костры догорали на берегу. Верховный Жрец и его свита удалились в замок.
Король снова поставил меня перед фактом. Но я не стала спорить и сопротивляться. Груз перенесенных испытаний и накопившаяся усталость заставили меня смириться. В конце концов, мне все равно придется пойти ему навстречу. Так или иначе.
– А вы?
– Я улечу сегодня же. Я и так надолго оставил войска. Не берите с собой леди Алейну. Она, кажется, еще не пришла в себя после испытаний. Возьмите только самое необходимое. Вы должны прибыть через три дня к крепости Инивара. Там и увидимся.
Я кивнула. Что ж, придется подчиняться, если я хочу выбраться отсюда. Но держать ухо востро: если Генрих меня предаст, я ему этого не прощу никогда.
Утром я отправилась в путь с отрядом, больше похожим на войско. Из служанок взяла двух девушек, Беу оставила с Валери в замке. Мой багаж был скромен для королевы: я везла только удобные простые платья, теплые плащи. Ехали верхом, хоть поначалу я и побаивалась садиться на лошадь. Но теперь все враги Генриха в столице были либо казнены, либо арестованы, и мне некого было опасаться.
Первый день пути прошел очень спокойно и даже весело. Нас везде принимали с радостью, дорога была ровная и удобная, мы прошли больше, чем намечали, и заночевали, разбив лагерь на крутом берегу реки Мо.
Выйдя из своей палатки на закате, я заметила огромную птицу, пролетевшую над нами. Был ли это Генрих? Я не знала. Но я верила, что он действительно беспокоится за нас.
Второй день пути был немного омрачен непогодой: время от времени начинался дождь, дорогу развезло, колеса повозок то и дело увязали в глинистой почве. Около полудня капитан отряда дал приказ устроить привал.
Но установка шатров в таких условиях занимала много времени. Мы все промокли и замерзли. В тот день мы дальше не продвинулись. Всю ночь шел дождь, который я пыталась остановить, но не смогла. Наутро стало понятно, что мы никуда не поедем: почва чавкала под ногами, и копыта лошадей увязали в ней.
– Плохо дело, – услышала я разговор двух охранников возле своего шатра. – Если так пойдет, до Инивары и за неделю не доберемся.
– Капитан послал уже весть в крепость. Ничего, постоим, поохотимся, порыбачим.
– Дурак ты… Храмовники организовали отряды по всей Франкии. Знаешь, сколько они отдадут, чтобы перерезать горло королеве? Мне теперь в каждом кусте они мерещатся…
Я зябко закуталась в шерстяной плащ. Этот солдат был прав. Несмотря на то, что большинством населения возвращение к прежней религии было принято хорошо, храмовники все равно удерживали под своей властью достаточно людей, чтобы сеять смуту и провоцировать беспорядки. Это был острый переходный момент, но момент необходимый. Впрочем, я была спокойна: отряд был большим, до сих пор никто не отваживался напасть на нас. А уж тем более в такую непогоду: ведь до нас еще надо добраться…
Принесли ужин, по моему приглашению ко мне присоединился капитан отряда. Он рассказывал походные байки, пытался меня всячески развеселить. Но сырость, поездка и нехорошие мысли о том, что Генрих меня собрался как-то контролировать, мешали прочувствовать юмор его острот.
– Вы печальны, ваше величество, – отодвинув от себя блюдо, произнес капитан, цедя вино из кубка.
– Я беспокоюсь, что мы застрянем в пути надолго, а мне бы хотелось поскорее прибыть в Инивару. Король дал мне три дня на дорогу.
– Эти дожди не будут идти долго, поверьте. Когда льет так сильно, то дождь быстро заканчивается. Вот увидите, завтра будет светить солнце.
– Будем надеяться.
– Ну, вот вы и улыбнулись, ваше величество! – Капитан поднялся. – Пойду проверю часовых. Завтра, как закончится ливень, начнем сворачивать лагерь.
Я проводила его и решила готовиться ко сну. Лучше хорошенько выспаться на случай, если завтра будет ранний подъем.
Служанки расчесали мне волосы, заплели косу, я избавилась от тяжелых украшений. Было так промозгло, что я легла спать прямо в платье, в которое переоделась к ужину. Раздеваться до рубашки не хотелось.
Я уже собиралась пригреться и забыться сном, но в лагере поднялась суета. Что-то лязгало, ржали кони, слышались крики. Я поднялась на ложе, прислушиваясь, потом накинула плащ и вышла из шатра.
Стояла глубокая ночь, лил дождь, костров не было. Тьма была такая, что не было видно ничего. Зато слух обострился, и звуки, доносившиеся до меня, совершенно определенно не были мирными.
– Ваше величество! – Возле меня появился один из моих охранников, словно тьма выплюнула его из своей пасти.
– Что случилось?
– На лагерь напали! Окружили со всех сторон, кроме реки. Не бойтесь, нас много, мы отобьем наглецов.
Но тут раздался оглушительный хлопок, и в ночном небе открылось золотое Око. Мы с охранником, как завороженные, уставились на него. В озарившем лагерь свете я увидела мощный натиск неприятеля и отступление отряда короля.
– Плохо дело…
Охранник хотел сказать что-то еще, но тут стрела прошила его горло, и он, схватившись за нее, осел к моим ногам.