– Все в порядке?
Я уловила легкое движение на лбу, словно король пытался нахмуриться.
– Да.
Мы снова легли, но осознание того, что я могу испытывать желание к королю, настолько меня ошарашило, что я проворочалась до рассвета, размышляя, считается ли это изменой жениху, сколько мне еще тут находиться, как скрыть это от Генриха, как потом смотреть в глаза Мише.
Но потом все-таки заснула.
Утром я решила, что все это было наваждением от избытка магии, что, конечно же, никакого влечения не было, что я просто испытала сильную симпатию к Генриху после его откровения. Это меня немного успокоило, но все же я решила пропустить вылет Генриха и летательных машин. Я теперь стеснялась смотреть на короля, словно он мог догадаться о моих ночных мыслях и желаниях. Лишь мельком я увидела мелькнувшие над палатками тени, бесшумные и быстрые.
Лучше дождусь его возвращения и проверю. К вечеру я буду уже поспокойнее и посмелее.
Но король и летчики из разведки не вернулись.
Глава 45
Днем я обедала под небольшим навесом вместе с женщинами, которые ухаживали за ранеными. Я стала замечать, что ко мне люди относятся очень хорошо и по-доброму. Было приятно общаться с моими помощницами не только о ранах и больных. Сама того не замечая, я время от времени бросала взгляд на горы, ожидая, что вот-вот вернутся король и самолеты.
Завершив обход после обеда, я пошла к замку. Снова собирался дождь, небо стало серым и мрачным. Здесь это было привычно: днем обычно стояла теплая и солнечная погода, а ночами часто случались грозы и лили дожди.
Крики и испуганный визг заставил меня обернуться. С гор стремительно приближалось черная лавина, вскоре послышался грохот. Все происходило так быстро, что уже в следующее мгновение стало видно, что верхом на черных странных существах с кожистыми крыльями и рогами, которые мне напоминали чертей, прибыл отряд в двести всадников. Их лица были закрыты железными шлемами, глаза красными точками горели в узких прорезях. Только после прибытия испуганные жители крепости смогли разглядеть маленький белый флаг у одного из всадников. Их вожак остановился перед командиром крепости, спешился и подал ему какую-то бумагу.
Едва была сломана печать, как раздался громогласный голос:
– Говорит Рахман, ваш будущий хозяин и повелитель. Ваш король захвачен в плен. Кто пойдет на переговоры со мной? Вам гарантируется безопасность.
Генрих в беде! Тошнота подкатила к горлу, на секунду все потемнело перед глазами. Но в следующее мгновение я увидела ясно единственный возможный путь для себя.
– Я! – быстрым шагом подошла я к главарю посланцев. – Я королева. Возьмите меня.
Вожак странно посмотрел на мое простое платье, белый передник, но, когда его взгляд остановился на скромной короне на моей голове, кивнул.
– Нет, ваше величество, пойду я, – вышел маэстро Фермин. – Я лорд-изобретатель.
– Я пойду, – возразил командир крепости. – Я командую этим гарнизоном.
– Я возьму королеву, – принял решение вожак. – Верну ее, когда мы обсудим выкуп за короля.
Он подхватил меня и подсадил на своего монстра. Сел ко мне, крепко взял за талию. От него пахло сыростью и серой. Я содрогнулась.
– Держитесь крепче, госпожа.
И мы взмыли в небо. Полет был мучителен, с нами летели вровень то один всадник, то другой, и все сверлили меня красными глазами. Я лишь надеялась, что мне действительно гарантируют безопасность. Создавалось впечатление, что и всадникам, и их средствам передвижения хочется мной перекусить.
Мы приземлились на пустынном плато, по которому ветер перегонял золу и пепел.
– Стойте здесь. Повелитель скоро прибудет, – сказал командир, и вся стая взмыла в воздух, оставив меня в полном одиночестве.
Время шло, но никто не появлялся. Я сняла передник, постелила на обожженный камень и села. Волосы во время полета сильно растрепались, и теперь я попыталась заплести косу, чтобы предстать перед Рахманом не растрепой, а королевой.
– Красавицы – редкое явление по эту сторону гор, – эхом раздалось вокруг меня.
Я встала, огляделась по сторонам, но никого не увидела.
– Вы не побоялись прийти. Вызвались на переговоры. Так любите мужа?
По-прежнему никого вокруг. Я не стала отвечать на вопрос и сказала:
– Покажитесь.
Мой голос тоже эхом пронесся по плато. Странно. Здесь открытое пространство. Откуда эхо?
– Это какой-то мираж? – спросила я. – Вы рядом, не так ли?
Эхо разносило мои слова, ударяясь о невидимые препятствия.
– А вы еще и умны. Это вдвойне приятно.
Пространство с одного края исказилось и дрогнуло, и из него на плато шагнул высокий, худой, одетый в черное человек. Его лицо было продолговатым, с мощной челюстью, высокими скулами. А глаза абсолютно красными, без черных зрачков.
– Рахман, – сказала я.
– Мы уже встречались? – спросил он.
– Нет. Но я много слышала о вас.
– И в ближайшее время услышите еще больше. Мне нужна Франкия. И я ее получу.
Я без страха смотрела в красные глаза, думая лишь об одном: как выручить Генриха?
– Вы любите мужа? – спросил Рахман.
Я снова ушла от прямого ответа.
– Если бы не любила, думаете, я бы явилась сюда, к вам?
Ухмылка скользнула по его лицу.
– Ваши требования? – спросила я.
– Сначала я хочу вам кое-что показать.
Рахман взмахнул плащом, и пространство вокруг поменялось. Мы стояли теперь на самой высокой башне его крепости, а внизу текли золотисто-алые реки, похожие на лаву. И тысячные войска маршировали к горам.
– Скоро Франкия падет. Так или иначе. Как видите, на нашей стороне преимущество в силе. А мои новые летучие отряды с подземными демонами позволят нам легко перейти через горы.
Мое сердце болезненно сжалось. Глядя на массы передвигающихся войск, я думала о том, как мы были наивны, соскребая со всех соседних стран военную помощь. Нам никогда не заиметь столько солдат.
– И все они послушные, исполнительные, их воля принадлежит мне. Они легко могут пожертвовать собой, потому что не чувствуют боли, – похвастался Рахман.
Я содрогнулась.
– А теперь пойдемте, ваше величество.
Я последовала за магом вниз по винтовой лестнице. У меня было только одно желание: поскорее увидеть короля, убедиться, что он жив. Я еще не знала, что буду делать. Одно ясно: война проиграна. Нам не победить Рахмана. Особенно сейчас, когда Генрих в плену. Я чувствовала полнейшее бессилие и отчаяние.
Мы спустились в подвал башни. Рахман отпер низкую деревянную дверь с массивными коваными петлями и пропустил меня вперед. Я вошла и сразу увидела Генриха, стоящего на коленях: руки короля были в цепях, прикованных к стене, на шее железный ошейник. Мое сердце замерло от боли, таким уязвимым он показался. Король поднял голову, узнал меня, и на его лице появилась тревога.
– Эллен! Что ты тут делаешь?
Вместо ответа я бросилась к нему на шею и крепко обняла. Генрих не мог обнять меня, ему не позволяли цепи, но он дернул за них, пытаясь прижать меня к себе.
– Почему ты здесь?
Он прижался к моей щеке, голос его дрожал.
– Для переговоров. Я должна заключить договор, чтобы вызволить тебя отсюда.
Я шептала ему об этом на ухо, едва не плача. Как объяснить Генриху, что эта война проиграна? Как принять это самой?
– Послушай меня, Эллен, ты должна продолжать. Не вздумай капитулировать из-за меня, к нам должны прийти скоро силы, собранные Верховным Жрецом…
– Все кончено, Генрих, – прервала его я. – У Рахмана тысячи людей, крылатые демоны, они легко перейдут через горы. Нам не сдержать их. Мы можем лишь попытаться заключить договор, чтобы остаться в живых…
– Эллен, нет. Это гибельно для Франкии. Послушай меня, заклинаю, послушай… – жарко зашептал он мне на ухо. – Моя жизнь ничего не значит. Спаси остальных. Верховный Жрец поможет тебе вернуться в твой мир, только не сдавайся, удержи наши границы. Прошу тебя, умоляю… Спаси Франкию.
– Я тебя здесь не оставлю, никогда. Ни за что.
– Оставишь! Это приказ! – Он отстранился от меня. В глазах короля стояли слезы. – Я тебе приказываю не сдаваться!
– Ты нужен этому миру, Генрих… Без тебя Франкия погибнет. Все погибнут. Весь мир… Я не могу пожертвовать тобой. Прости.
– Пойдемте, ваше величество. – Голос Рахмана прозвучал в камере так внезапно, что я вздрогнула. – Обсудим вашу капитуляцию.
Я встала с колен, Генрих посмотрел на меня холодно и сказал:
– Если ты предашь Франкию, Эллен, я тебя прокляну.
И столько ненависти было в его взгляде, что на мгновение во мне заиграл гнев, вспыхнула обида. Но я тут же подавила их. Он боится за свой народ. Боится стать причиной его гибели.
– Я не дам тебе погибнуть напрасно, Генрих. И можешь делать со мной все, что хочешь. Но сначала я тебя освобожу. И помни: ты не виноват. Во всем виновата буду я одна.
Я повернулась к нему спиной и вышла из камеры, высоко подняв голову, а мне в спину, словно холодные ножи, врезались его отчаянные крики:
– Нет, Эллен! Не делай этого! Ты всех погубишь! Эллен!
Это был вопль человека, который осознает всю безысходность своего положения, но не хочет с ней смириться.
Я выслушивала условия капитуляции в подавленном состоянии. Это был не просто конец династии Мартел, а конец Франкии. Мне нужно было выиграть время, чтобы все обдумать. Необходимо было вызволить Генриха любой ценой, дать ему возможность побороться за страну, чтобы он мог умереть свободным. На большее я не надеялась. Просто хотела выиграть время, дать королю возможность сразиться прежде, чем нас накроет мрак.
– Я должна посоветоваться с командирами войск, одна я не могу принять условия. Дайте мне несколько дней.
Я сама не знала, на что надеялась, но мне нужно было время, чтобы смириться с неизбежным.
Рахман усмехнулся.
– Но имейте в виду, что, если вы не явитесь в условленное место и время, короля обезглавят. И я начну наступление.