По пути назад, летя над горами, я думала, что же делать. В ушах свистел ветер, а мне казалось, я слышу в нем стон короля:
«Нет, Эллен! Нет!..»
Слезы холодили щеки. Генрих… Я не могу пожертвовать тобой. Ты нужен Франкии, а я… я не нужна никому. Глупо полагать, что я смогу вернуться, если за спиной у меня будет твоя гибель. Совесть не позволит мне быть счастливой, если я не буду знать, что и ты счастлив.
Меня высадили около крепости, где уже ждали какие-то незнакомые люди. Но вот один мужчина вышел ко мне навстречу, неся факел, и я узнала капитана Уилкора.
– Капитан!
Я бросилась ему на шею, глотая слезы. Он мне казался сейчас таким родным, таким близким.
– Ваше величество… – Капитан смущенно погладил меня по спине. – Я приехал, как только узнал. Со мной все командующие войсками.
– Да… – Я отстранилась и вытерла слезы. – Король в плену, я видела его. А еще…
И я сбивчиво рассказала о войсках халифата.
– Плохо дело… Пойдемте в замок. Такие дела лучше не решать в темноте на улице. Да и дождь вот-вот пойдет.
Мы пошли в крепость, а я не могла поверить, что только что побывала по ту сторону гор и видела, что ждет нас всех в ближайшее время. Все эти люди, спящие в своих домах, и раненые в шатрах надеются на победу. И все эти надежды напрасны. Мечты, которым сбыться не суждено.
– Как там леди Алейна? – спросил меня капитан Уилкор, пока мы шли к крепости.
Я даже не сразу поняла, о ком он. Хотела укорить его, что он думает не о том, что у нас есть проблемы посерьезней самочувствия его невесты, но не смогла. Я сама думала поначалу лишь о том, как увидеть Генриха живым и здоровым. А не о том, что он в плену.
– Хорошо, – кивнула я, опуская тот момент, когда мы с леди Алейной провели несколько часов по грудь в дерьме. – Она полностью поправилась и с нетерпением ждет вас. Мы должны как-то спасти всех, капитан. Иначе…
Озарившееся радостью лицо капитана помрачнело.
– Конечно, ваше величество.
Когда я вошла в зал, меня встретили траурным молчанием, но все мужчины, как один, встали.
Я коротко описала им позорные условия капитуляции от Рахмана. Рассказала, что король, напротив, просил меня не сдаваться. Потом устало опустилась в кресло и замолчала, с тревогой вглядываясь в их лица.
Первым взял слово капитан Уилкор.
– Войска Альбиона поступят так, как решит ее величество, – заявил он. – Но, если хотите знать мое мнение, как человека, который сражался несколько раз бок о бок с королем Генрихом… Этот человек не заслуживает того, чтобы его бросили на съедение Рахману.
– Предлагаете капитулировать? – спросил маэстро Фермин.
– Нет. Я предлагаю воспользоваться тем, что сейчас наши войска удерживают ущелье, и попробовать отвоевать его величество, когда того приведут на передачу.
– Рахман не дурак. Он наверняка узнает о том, что мы скапливаем войска в ущелье. А может, этого и добивается, – возразил капитан крепости Инивара. – Тогда он нападет на нас с тыла, перейдя сквозь горы.
– Иногда стоит пожертвовать королем, чтобы выиграть бой, – заявил один из командиров из крепости Астая.
– Даже в игре в шахматы королем не жертвуют, – возразила я. – Но иногда жертвуют королевой.
Тут все посмотрели на меня как-то странно.
– Что вы предлагаете, ваше величество? – сухо спросил начальник армии Виссарии.
– Я согласна с планом капитана Уилкора, только с одной поправкой. Я поеду вместе с отрядом на обмен. И мы укрепим тыл. Нападение непременно будет, возможно, мы все погибнем, но… я не верю в обещание Рахмана сохранить наши жизни. Те земли пустынны и выжжены, люди заколдованы им и превращены в марионеток. Это не жизнь. Король надеется принести себя в жертву, но я ему этого не позволю. Потому что единственный, кто может спасти Франкию, это Генрих. Если потребуется, вы отдадите меня за короля.
– Нет, ваше величество, – покачал головой капитан Уилкор.
– Это против чести любого командира, – добавил глава крепости Астая.
– Когда прибудут войска Верховного Жреца? – спросил кто-то.
– Последнее сообщение было два дня назад. Они должны скоро прибыть, но могут не успеть…
– Все равно, – поднялась я. – Сейчас решается судьба не только Франкии. Но и остальных стран. Все вы видели войска Рахмана. И знаете, что им неведомы жалость и милосердие. Кто еще считает, что капитуляция бессмысленна и не спасет нас?
Многие подняли руки.
– Кто согласен, что короля нужно спасти любой ценой?
Снова лес рук.
– Даже ценой жизни королевы, – добавила я тихо.
Для себя я все решила. Эти упрямцы не позволят себе выменять короля на королеву. Но я могу. И если потребуется, я предложу себя или добровольно сдамся в плен в обмен на Генриха. Но сначала нужно попробовать вариант, предложенный капитаном Уилкором. Вот только смогу ли я помочь своей магией?
Глава 46
В последующие часы мы детально обсуждали план распределения войск. Когда добралась до своих покоев, я уже падала с ног от усталости. Но из кресла в приемной комнате вдруг поднялась пожилая женщина, и я не сразу узнала тетушку Генриха.
– Леди Эллен, – приветствовала она меня. – Поклонилась бы, но спина болит после долгого путешествия.
Я со слезами бросилась к ней, обняла за колени.
– Ну-ну, девочка, – похлопала она меня по плечу. – Не думала, что мой приезд так тебя расстроит.
Я, всхлипывая и задыхаясь, объяснила ей свое безвыходное положение. Она молча гладила меня по спине, и мои рыдания угасали.
– Что же мне делать? – глухо спросила я, уткнувшись лицом в ее юбки. – Я так боюсь за жизнь Генриха, что не могу ступить и шагу, а мне нужно пройти весь путь до халифата и молиться, чтобы он был жив, когда я выйду из ущелья.
– Деточка, деточка…
Она погладила меня по волосам, и я вдруг вспомнила сторожа Анисыча. Он тоже так любил делать. «Деточка, – говорил он. – Головушка красивая, но упрямая. Весь мир перевернешь, если что решишь».
– Я тебя сразу узнала, Эллен… Грустные синие глаза северной королевы сложно спутать с чем-то еще. Ты постоянно ходишь с болью в сердце. С сомнениями на душе. Ты боишься. А все, что тебе нужно, это отбросить сомнения. Если ты выбрала путь, Эллен, иди по нему. Не сомневайся, не отступай в сторону, не возвращайся назад. Выбери веру в себя и иди. Ты добрая девочка с изрезанным сердцем. Но оно почти излечилось. Тебе осталось только одно: решить, на что ты готова пойти ради любви. И отправиться в этот путь. Никто не говорит, что он будет легким, никто не гарантирует, что не будет больно. Но если ты решила, то иди без сомнений.
– В отсутствии сомнений есть что-то безумное, – всхлипнула я.
– О, да… – Тетушка подняла мое лицо за подбородок и вытерла мне слезы платком. – Но немного безумия тебе сейчас не помешает. Ведь и отвагу считают безумием.
– Так что же мне делать, тетушка? – спросила я.
Как было бы хорошо переложить принятие решения на плечи другого!
Но тетушка хитро улыбнулась, ее морщинистое лицо в свете огня напоминало кору дерева.
– Поверь, кроме тебя никто не знает верный путь. Его знаешь только ты. Ну, а теперь, милая, иди спать. Я тоже устала с дороги. Иди.
Я поцеловала ее морщинистую руку и отправилась к себе.
Утром нужно было уезжать вместе с капитаном Уилкором к ущелью. После завтрака я тепло попрощалась со всеми, кто оставался в крепости Инивара. Маэстро Фермин вышел со мной из крепости, чтобы проводить до лошадей.
– Я не видела тетушку Генриха за завтраком, – вспомнила я вдруг. – Передайте, что я не хотела ее будить. Она вчера была усталой с дороги.
– Тетушку короля? – уточнил маэстро Фермин, немного бледнея.
– Да. Она приехала вчера. Мы поговорили, а потом я пошла спать.
Я взяла перчатки у служанки и начала их натягивать на руки.
– Это невозможно, ваше величество. Я совсем забыл из-за несчастья с королем сказать вам вчера, что пришло сообщение о ее кончине.
– Это ошибка, маэстро Фермин. Она вчера была здесь, – возразила я.
Но маэстро так странно смотрел на меня, что я не стала больше настаивать. Вот увидит тетушку в крепости, сам все поймет. В этой суете каких только конфузов не случалось.
Некоторое время мы шли к лошадям молча.
– Вот бы нам повезло и пошел дождь, когда будем вызволять Генриха, – мечтательно произнесла я. – Без него я не могу применить магию воды.
Маэстро Фермин помог мне сесть на коня, но удержал поводья.
– Ваше величество, – серьезно сказал он. – Вода повсюду.
В этот момент заиграл рожок к выступлению, и изобретатель отпустил поводья, помахав мне на прощание.
Я думала о его словах всю дорогу. Вода, если задуматься, действительно есть повсюду. В воздухе, в горах, в земле, в людях… Но сумею ли я извлечь ее или взаимодействовать с ней в такой форме?
К вечеру мы прибыли к ущелью. Горы теперь были не где-то вдали, как в крепости Инивара, а нависали над головой огромной безмолвной угрозой. Мы передохнули несколько часов в крепости Астая, сменили лошадей, подковали их специально для похода, переформировали отряды и тронулись в путь по ущелью.
Мое сердце билось тревожно и часто. Жив ли Генрих? Успею ли я спасти его?
«Выбери веру в себя и иди вперед», – повторяла я про себя слова тетушки Генриха всю дорогу, как молитву.
Забавно, что именно отряд капитана Уилкора, состоящий из альбионцев, пошел спасать короля Франкии. Жаль, что Верховный Жрец не успеет прибыть с войском. Как, наверно, испугается маэстро Фермин, когда столкнется с тетушкой Генриха…
Такие разные мысли иногда крутились в голове, когда я пыталась отвлечься. Но потом неизменно возвращалась снова к Генриху. Жив ли он? Успею ли я?
И главный вопрос: смогу ли? И существует ли выход из положения без потери короля и королевы?
Мы приближались к выходу из ущелья. Мое сердце то замирало, то пускалось вскачь. Попасть в плен к Рахману в случае необходимости вместо короля. А дальше… Я надеялась, что Генрих примет правильные для Франкии решения, а не бросится вызволять меня.