— Я не понимаю, как при всех ваших проблемах вам удается так замечательно выглядеть, — неожиданно сказала Мэгги.
Констанция кратко поблагодарила ее и достала свою чековую книжку. К их полному изумлению, она сказала, что эти деньги принадлежат им по праву, так же, как и многим другим. Ни на один момент они не усомнились, что она была искренна.
— Я правильно сделал, что рассказал Констанции? — Лэдди с опаской посмотрел на них.
Раньше он никогда не говорил о бизнесе вне дома. Он боялся, что они не обрадуются, если он пригласит ее, но сейчас, насколько он понял, ее появление изменило их жизни.
— Да, Лэдди, ты все сделал правильно, — сказал Гус.
Все вздохнули легко. Еще несколько часов назад Гус и Мэгги были так напряжены, а сейчас казалось, что никаких проблем и не было.
Он должен рассказать им, как хорошо сегодня ответил на уроке.
— Сегодня я все сдал на отлично. Знаете, я боялся, что не запомню слова, но я все выучил, — произнес он с сияющим видом.
Мэгги кивнула, не зная точно, что сказать.
Констанция решила вмешаться:
— Знаете, сегодня мы работали в паре с Лэдди и очень хорошо рассказали свой диалог, — сказала она.
— Локоть, лодыжка и горло? — спросил Гус.
— О, не только, еще колено и подбородок, — сказала Констанция.
— Il ginocchio е la barba, — крикнул Лэдди.
— Вы знаете, Лэдди очень надеется увидеться с этой семьей в Риме, — начала Мэгги.
— О, мы знаем об этом, конечно. И следующим летом мы все поедем в Рим и обязательно встретимся с ними. Синьора все организует.
Констанция уехала. Они сели втроем за стол. Роза всегда хотела, чтобы они жили вместе, и она знала, что так и будет.
Фиона
Фиона работала в кафе, которое находилось в большом городском госпитале.
Она часто любила повторять, что не нужно работать медсестрой, если не чувствуешь призвания помогать людям. Она видела бледные, встревоженные лица людей, ждущих своей очереди, посетителей, пришедших к своим больным родственникам и друзьям, детей, шумящих и плачущих, которым передалась тревога их родителей.
Время от времени случались и хорошие вещи. Например, один мужчина радостно кричал: «У меня нет рака, у меня нет рака». И он расцеловал Фиону, а потом бегал и пожимал всем руки, и люди улыбались, радуясь за него. Хотя у некоторых из них был рак, но он в ту минуту не думал об этом. И людям становилось легче, у них появлялась надежда на собственное выздоровление.
Фиона продавала чай, кофе, печенье, и посетители заговаривали с ней, чтобы отвлечься от тревожных мыслей. Она всегда была веселой, и здесь это было очень нужно. Огромные очки делали ее глаза большими, волосы она туго завязывала в пучок на затылке. В комнате ожидания всегда было тепло, поэтому Фиона носила футболки и короткую черную юбку. Она покупала футболки, на которых были написаны дни недели, и многие люди находили это забавным. «Бывает, я не в курсе, какой сегодня день, а посмотришь на Фиону — и все понятно», — говорили одни. «Жалко, что там не написано январь, февраль, март», — говорили другие. Фиона всегда становилась предметом обсуждения.
Иногда Фиона тайно мечтала, что однажды какой-нибудь красивый доктор остановится, заглянет в ее огромные глаза и скажет, что именно эту девушку он искал всю свою жизнь. Но этого не происходило. У докторов были свои подруги, тоже врачи или дочери врачей, образованные люди. Они не будут смотреть в глаза девушке, носящей футболки и подающей кофе в бумажных кружках. «Хватит мечтать», — говорила она себе.
Фионе было двадцать лет, и с каждым днем ее иллюзии рассеивались. Она просто не создана для любви. Посмотреть только на ее подруг Гранью и Бриджит Дьюн. Им стоит выйти из дома, и они тут же знакомятся с парнями и иногда остаются у них на ночь. Фиона знала об этом, потому что часто прикрывала их.
«Я остаюсь у Фионы», — было самым лучшим объяснением.
Мама Фионы ни о чем не догадывалась. Она была очень строгих правил и считала, что хорошие девушки обязательно дождутся замужества. У самой Фионы были другие взгляды. Если молодые люди влюблены друг в друга, тогда можно вступать в близкие отношения. Но так как с ней такого не случалось, у нее не было возможности применить теорию на практике.
Иногда, смотрясь в зеркало, она понимала, что в ней нет ничего отталкивающего. Возможно, она была слишком маленькой и хрупкой, и очки немного портили ее, но люди говорили, что очки ей идут и она в них очень мила. Но как узнать, что они думали на самом деле?
Гранья Дьюн говорила, что она хорошенькая, но она могла говорить это просто из вежливости. В действительности она только и думала о том мужчине, который годился ей в отцы! Фиона не понимала этого. У Граньи было столько парней, зачем она выбрала этого старика?
А Бриджит считала, что Фиона выглядит потрясающе, потому что у нее нет лишнего веса. Ведь сама она скорее встанет на весы, чем съест сандвич. И у Бриджит было полно поклонников. И это были не только молодые люди, с которыми она знакомилась в туристическом агентстве. Бриджит говорила, что она никогда не смешивает работу и личную жизнь. В общем, обе сестры пользовались популярностью у мужчин, и как у них так получалось, для Фионы было огромной загадкой.
Утро было очень загруженным, и она ни разу не присела. Мусорная корзина без конца наполнялась чайными пакетиками и стаканами, так что нужно было то и дело выносить ее. Сражаясь с большим пластиковым ящиком, она выронила корзину. Молодой человек встал и поднял ее.
— Позвольте, я подержу, — сказал он.
Он был темноволосый и довольно красивый. Под мышкой он держал мотоциклетный шлем, как будто боясь оставить его где-то.
— Было бы здорово, — сказала она, — это очень мило с вашей стороны.
— Я ничего такого не сделал, — ответил молодой человек, — к тому же отвлекся от других вещей.
Она надеялась, что с ним не случилось ничего плохого, он выглядел очень молодым и подтянутым. Но затем Фиона догадалась, что он ожидает новостей.
— Это очень хороший госпиталь, — сказала она. На самом деле она даже не знала, так ли это, но она всегда старалась поддержать людей, дать им надежду.
— Правда? — В его голосе слышалось нетерпение. — Я просто привез ее сюда, потому что эта больница близко.
— О, у госпиталя отличная репутация, — Фионе не хотелось заканчивать разговор.
Он показал на ее майку.
— Giovedi, — произнес он.
— Прошу прощения?
— Это по-итальянски четверг, — объяснил он.
— О, правда, а вы говорите по-итальянски?
— Нет, но я хожу на курсы итальянского два раза в неделю. — Было видно, что он очень гордился этим. Он ей понравился и хотелось продолжить разговор.
— А кого, вы сказали, вы привезли сюда? — спросила она.
Лучше узнать все в самом начале. Если это была жена или подруга, нет смысла интересоваться дальше.
— Мою маму, — сказал он, и его лицо помрачнело. — Она в реанимации, а я жду здесь.
— Она попала в аварию?
— Что-то вроде того. — Ему не хотелось разговаривать об этом.
Фиона снова перевела разговор на курсы итальянского языка.
— Это трудно? А где проходят занятия?
— В Маунтинвью, в местной школе.
Фиона была изумлена.
— Разве это не совпадение! Отец моей лучшей подруги преподает там.
— Да, мир тесен, — согласился парень.
Она почувствовала, что начала докучать ему, к тому же ее ждали посетители.
— Спасибо, что помогли с мусором, это было очень мило с вашей стороны.
— Вы очень приветливы.
— Я уверена, у вашей мамы все будет хорошо, здесь отличные врачи.
— Надеюсь на это, — сказал он.
Фиона принялась разливать чай и кофе, при этом каждому улыбаясь. Может, она была слишком скучным человеком?
— Я скучная? — спросила она у Бриджит в тот же вечер.
— Нет, ты же просто вспышка. Тебе нужно вести свое собственное телевизионное шоу. — Бриджит посмотрела на молнию на своей юбке. — Знаешь, они просто неправильно их вшивают. Не могу же я быть такой толстой, чтобы эта юбка на мне трещала. Это просто невозможно.
— Конечно, невозможно, — солгала Фиона и тут же осознала, что, может быть, Бриджит тоже врет ей. — Я надоедливая и скучная, — сказала бедная Фиона, как-то в один момент все поняв для себя.
— Фиона, ты стройная, не может быть, чтобы никто в этом мире не хотел быть с тобой. И хватит ныть, что ты скучная, ты никогда такой не была. — У Бриджит никогда не хватало терпения выслушивать подобные вещи.
— Я разговаривала с парнем, и он чуть ли не начал зевать уже через две минуты после нашей встречи, — у Фионы был очень расстроенный вид.
Бриджит смягчилась.
— И где ты познакомилась с ним?
— На работе. Его мама лежит в реанимации.
— Ну а что ты хотела? У него такая ситуация, а ты ожидала, что он будет развлекать тебя разговорами?
Фиона лишь наполовину успокоилась.
— Он изучает итальянский язык в той школе, где работает твой отец.
— Хорошо. Слава богу, что хоть кто-то нашелся, а то они боялись, что не смогут собрать нужное количество для класса; все лето папа ходил сам не свой, — сказал она.
— Во всем виноваты мои родители. Дома мы ни о чем не говорим, ничего не обсуждаем. И что я могу интересного рассказать?
— О, ты заткнешься, Фиона, сколько можно? Ни у кого родители не разговаривают с детьми. Вот у меня папа уходит в свою комнату сразу после ужина. Я удивилась, что он не спит, а сидит за своим маленьким столом, листает книги, рассматривает итальянские тарелки и картины на стене. А солнечными днями он сидит на диване и смотрит в окно, как будто видит что-то перед собой. Разве это не глупо?
— Что мне ему сказать, если я снова увижу его? — спросила Фиона.
— Моего отца?
— Нет, того парня.
— Боже, ну спроси, как его мама. Я могу пойти с тобой, сесть рядом и подсказывать тебе.
— Это неплохая идея… У твоего папы есть итальянский словарь?
— Их должна быть у него целая куча, а зачем тебе?