– А какие у нее губы! – злобно говорила Валери и складывала свои уста уточкой.
А позже скалясь с ехидцей добавляла:
– Калира девчонка не промах, думаю она воспользуется ситуацией и сделает то, что не удавалось многим.
И брызгая ядовитой слюной, я просто была уверена в ее токсичности, Валери уходила, оставляя меня с огромными непролитыми слезинами в глазах.
Долгими ночами я пыталась себя успокоить, рассуждая логически:
– Ну познакомился он с этой красавице Калирой, ну даже пусть она ему понравилась или он даже от нее без ума. Когда? Скажите мне когда у этого градостроителя пограничных форпостов есть время на нежности и ухаживания? Когда? Когда?
– Между построением и шпаклевкой стен или же установлением железных ворот, или же построением башньбойниц? Когда, когда он находит время на телячие нежности, про которые мне каждый день напоминала злюка Валери?
Иногда доводы разума меня переубеждали в обратном и я свято верила, что моему любимому чуду просто не до этого. Но иногда семя, посеянное и сдобренное россказнями Валери, могло прорости и тогда я полночи рыдала, забывшись и заснув лишь под утро. И целый день была похожа на зареванную зеленую лягушку, которую не счастливый смех и шутки Миртуши, ни интересные рассказы и суждения о жизни представителей эльфической короны прошлых столетий нашего придворного советника Даниила не могли развлечь и отвлечь от грустных дум.
Несколько изменило мое подавленное в последние недели состояние мое новое магическое достижение. Я в полной мере начала овладевать стихией огня. Благодаря, постоянно болящему за любимым человеком сердцу, я научилась с его помощью разжигать магический огонь, который когда мне было больно, маленькой искоркой загорался в районе сердца и после этого мне ничего не стоило как с помощью брызжущих из него магических огненных искр совершать определенные действия.
Так как я оказалась бабочкой – эльфом с редким направлением целителя не только людей, но и самих цветочных эльфов, что было очень редко в нашем волшебном мире, то мое предназначение начало вырисовываться.
К нам в особняк было доставлено несколько сотен эльфов, раненных в боях с дэвами около Радужного леса. Да, большая часть их была убита, но самые магически сильные получили только травмы и ранения, которые были совместимы с жизнью, но доставляли огромную боль.
Каждый день, видя покареженные телеса с оторванными руками или ногами, я очень сильно страдала так, как понимала, что все эти повязки с целительными мазями, которые мы с эльфинями каждый день меняли и накладывали, не способны ослабить боль и физическую, и душевную, испытываемую этими эльфами. Среди солдатов ходили настоящие байки про жестокость и бесноватость дэвов, которые не страшились, а даже получали удовольствие от истязания своих жертв. Некоторые говорили, что со взятых в плен эльфов они просто сдирали кожу живьем, а другие же утверждали, что эти бесноватые вырезают темные магические руны острым клинком на спинах тех, кто отказывается самостоятельно отдать им на съедение свою душу.
Однажды, взирая на худенького семнадцатилетнего мальчишку, который скрючился в медицинском лагере на большой койке, я почти физически ощутила его внутреннюю боль. У него была оторвана рука и благодаря этому его энергополе было расбалансировано и какой-то из злобных дэвов сумел влить через эту образовавшуюся прогалину ему большую часть мегикеры, именно так называлась темная, черная, разъедающе убивающая энергия дэвов. Я увидела каким то внутренним взором черную брешь в месте, где когда то была рука парня и темную черную тропинку к его душе, в которой словно плескалась кислота, которая разъедала душевную и физическую оболочку парня. Врач, с которым я познакомилась, сказал, что парень плох и скорее всего отойдет в мир иной, так как уже несколько недель на него не действовали никакие обезбаливающие, и парень уже несколько дней отказывался от еды и пил только воду. Я еще раз включила свой внутренний взор и ощутила в полной мере его боль, тут же у меня в районе сердца, между ним и душой, загорелся огонек и одна из его искорок упала в центр грудной клетки парня, затем вторая, третья, их было с десяток. Я словно отдавала ему частички своей жизненной энергии и понимала что слабела, но ничего не могла сделать, ведь мне хотелось только одного: спасти, помочь, возродить к жизни. В голове только одна мысль:
– Я должна это сделать, должна!
Закончилось это все тем, что я потеряла сознание и перед этим даже не ощутила, как из носа стали капать алые капли крови.
Но каково же было мое удивление, когда придя в себя, я увидела осознанный взгляд парня, который приподнявшись с койки настоящим мужским басом стал взывать:
– Девоньки, а вы кормить солдата собираетесь? – и широкая светлая улыбка лучилась из его глаз и была самой дорогой благодарностью для моего первого опыта целителя эльфов
С этого первого успешного целительского опыта началась моя бурная деятельность по излечению покалеченных тел и душ солдатов цветочной эльфийской короны. Следующие несколько недель у меня не было ни минуты покоя и хотя в большинстве случаев травмы у оставшихся поверженных эльфов, полученные в сражении с дэвами, были немного проще и легче, чем у моего первого пациента, но и они требовали моей огненной живительной энергии.
Каждый день я крепилась, показывая, что все хорошо, я бегала от одной койки до другой, улыбалась выздоравливающим эльфам, старалась каждому из них поднять настроение и пусть даже немного пошутить и пофлиртовать, чтобы отвлечь этих горемык от грустных дум. Ведь у каждого из них было тяжелое увечье, которое благодаря моей живительной энергии пусть уже и не досаждало физически, но все равно морально было огромной ложкой дегтя в будущей жизни этих светлых цветочных эльфов. Я крепилась, не показывала виду, но очень страдала от происходящего. Я понимала, что красавец Валентин с темно-карими глазами, у которого отсутствовала одна нога, теперь никогда не сможет станцевать свой волшебный свадебный танец с Матильдой Легре, девченкой – медсестричкой, которая была в него влюблена. А этот седовласый Марион, который не смотря на возраст был могуч и силен как огромный дуб, никогда, да никогда не сможет взять на руки новорожденного внука, ведь рук то у него больше нет. И сделали все это мерзкие никчемные грязные, похотливые дэвы, кровь которых текла и в моих венах. Иногда даже я очень боялась, что не смогу контролировать эту часть своей души, в которой батяня Черный Рейв оставил свой след и горько вспоминала свой первый опыт общения с дэвами, когда при гибели мамы, в минуту захлестнувшей меня боли, я стала заполнятся дэвовским черным варевом и старалась убить своих сородичей светлых эльфов.
Но сегодня я решила не пойти в медлагерь, раскинувший свои палатки возле нашего замка, а немного отдохнуть. Сделать это мне было катастрофически необходимо ибо уже второй день в подряд, к вечеру у меня из носа начинала течь кровь, что говорило о том, что мой энергетический потенциал пишет мне сообщение:
– Уважаемая, вам необходимо меня восполнить.
Вчера же я реально чуть не потеряла снова сознание и весь наш медперсонал меня чуть ли не в шею гнал на отдых, в мою спальню на втором этаже нашего замка.
– Эль, солнышко, ты должна отдохнуть. Ты и так уже очень много сделала для воскрешения тел и душ этих засранцев, а поэтому я твой начальник приказываю тебя денька три, нет, солнце четыре, а лучше рыба – неделю, отдыхать, отдыхать и еще раз отдыхать, – сказал мне наш глубоко уважаемый главный лекарь королевства Ликин Люс, который был срочно вызван из далекой Валисии.
Свевши кустистые седые брови этот пожилой флагман медицины наших эльфических королевств еще раз быстро пробежал глазами по моему лицу и выпалил:
– Есть, спать, отдыхать на лоне природы и никаких энергетических затрат, никаких! – подытожил он, и повернув меня к выходу из лагеря легонько шлепнув по круглой попке. – Бегом, дорогая мисс, бегом, а то походят соседние оглобли по вашим бокам. Ох как походят! – сказал он мне и постарался улыбнуться острыми краюшками своих губ, но они только лишь немного приподнялись, подтверждая реальную усталость и озабоченность их владельца.
Глава 20
Я проспала почти два дня и проснувшись чувствовала себя как заново рожденная. Мне хотелось бегать, прыгать, смеяться, улыбаться окружающим и даже веселиться. Я тихонечко напеваючи, приняла приготовленную моей служанкой Маргарет горячую ванну и почувствовала себя птенчиком, почистившим и распустившим перышки. Маргарет помогла мне высушить и уложить удобной короной вокруг головы мои чересчур длинные волосы и я, одев красивое хлопковое, голубое платье, быстро сбежала по ступенькам, чтобы почитать любимую книжку в одной из красивых беседок нашего парка. Именно в одной из них находилось удобное кресло-качалка и я немного погрузившись в любовные перипетии увлекательного романа, почему то снова оказалась в объятиях бога Морфея.
Мне снился белоснежный маленький дракончик, который от кого то убегал и говорил:
– Хозяюшка, найди, найди меня!
Из его глаз капали огромные бриллиантовые слезинки и малыш снова просил:
– Хозяюшка, спаси, спаси меня! Мне так страшно! – А потом из темного варева возникали черные фигуры, которые заковывали в цепи этого маленького дракончика – единорожку, что очень удивительно потому что первоначально я у малыша рожка не увидела. И эти темные, смрадные личности, я уже не сомневалась, что это дэвы, вели маленького, заплаканного дракошу в темное, сырое подземелье.
Я проснулась, понимая, что только что во сне видела маленького принца дракона Гавроша, который был родным ребенком, наследником великого
Эскадрилья, так скоропостижно почившего и оставившего свой трон на раздирание тупым звероящерам, которые управлялись черными дэвами.
У меня даже стало болеть сердечко. Я почему то стала плакать и повторять:
– Гаврюша, Гаврюша, солнышко мое…
И тут же из полумрака моей беседки ведь уже был вечер и опускались сумерки, просто из ниоткуда возникла милая мордашка белоснежного дракона-единорожка. Мордашка сказала: