с на один из столиков, быстро юркнула во вход в подземелье.
Я прошла через подземелье и тут увидела двух дэвов, охраняющих моего Гавроша. Гаврош устало положил головушку на передние лапки и выжидающе застыл, должно быть дракончик уже давно почувствовал мое присутствие в замке. Я мигом понеслась к нему и только в последний момент увидела двух дэвов, увлеченно играющих в карты и распивающих дешевый портвейн. Я растерялась, понимая что прятаться поздно, нужно что-то делать, ведь дэвы – стражи уже заметили мое приближение. Я быстро телекинезировала тот поднос с графином брэнди. И тут же остановившись возле них я, сама не веря своим ушам, стала, как то механически что-то говорить дэвам на их языке. Горластые звуки слетали с моих уст, но я их не понимала, это было как то механически, словно ты знаешь язык и используешь его, но понимаешь, что говорила только через несколько секунд. Вот так, опережая события, я предложила им опробовать высококачественный бренди и заменить их на посту. Дэвы радостно залюлюкали и не дожидаясь схватили графин и мигом исчезли, убегая в направлении выхода. Я перевела дыхание и посмотрела на Гавроша. Он плакал, мой единорожка плакал и я почувствовала как огромный темный смрадный груз покидает мое тело и я снова становлюсь эльфической королевишной, которая обожает все чистое и прекрасное. Задействовав магическое заклинание я быстро открыла решетку камеры, подбежала к Гаврошу обняла его и что-то стала шептать, целуя моего дракошу. Он смотрел на меня ничего не понимающими глазенками, словно боялся, что я видение, которое сейчас исчезнет, а я еще некоторое время поплакав, постаралась взять себя в руки и спасти нас обоих.
Гаврош был настолько слаб, что говорить не мог, я только по взгляду его иногда читала его мысли. Он говорил:
– Хозяюшка, оставь меня, оставь, я уже не жилец, – и огромные слезинки катились из его глаз.
Я решила, что надо будет дома обязательно поработать над душевным настроем моего дракоши, а сейчас за дело. Я еще раз улыбнулась Гаврошу и поцеловала его в лобик и носик. После, достала небольшое зеркальце, такое карманное зеркальце, которое есть у всех девчонок, и с помощью которого они наводят красоту. Быстро задействовала магическое заклинание увеличения размеров зеркала в десятки раз и радости моей не было предела, когда мое маленькое зеркальце выросло в огромное зеркало высотою в мой рост. Я полыхнула огнем и зеркало сначала полыхнуло по периметру, а потом загорелась вся его зеркальная гладь и я назвала вслух зеркалу тех, кого я сейчас хочу увидеть, конечно же Миртушу и Даню. Зеркало пару раз помигало, показывая наши прекрасные эльфические сады и поля, а позже показало мою комнату королевского замка, в центре которой стоит озабоченный Даня и замученный Миртуша, которые увидев меня радостно закричали и стали обниматься.
– Ребята, зовите меня, – сказала я и взяла худенького и маленького принца-единорожка на руки под ножки. Ту же секунду неведомая сила схватила меня с Гаврошем и понесла в глубины зеркала, миг еще миг, я чувствовала как громко бьется сердце и его стук отдается в ушах. И только почувствовав знакомые цветочные ароматы, открыла глаза и вместе с Гаврошем оказалась в объятиях любимого Миртуши и дорогого Даньки.
Мы все вместе, за исключением измученного Гавроша, смеялись, плакали, улыбались, целовались.
– Ведь это победа, победа! – решила я и еще раз счастливо улыбнулась своим друзьям.
Но немного успокоившись и глянув на Гавроша, я поняла, что нужно, просто необходимо, бегом лечить мое солнышко. Именно поэтому я мигом метнувшись на кухню, принесла все съестное, которое любят есть драконы. Слуги по моему распоряжению тащили огромные подносы с разнообразными фруктами. Гавроша Миртуша и я потчевали сладкими соч ными персиками, спелой дыней, ароматными арбузами, позже принц дракон сказал, что не прочь отведать граната и авокадо, а также манго и папайю.
Видя как это худенькое тельце с таким удовольствием поглощает эти разнообразные фрукты, я радовалась как ребенок, а позже съев три подноса разнообразных фруктовых вкусностей и заев это напоследок кустом цветущей сирени, Гаврош довольный и счастливый расположился на огромном пуфике возле моей кровати и заснул как ребенок, я только успела чмокнуть его в нос и пожелать счастливых сновидений.
А после мы с Даней и Миртушей, настроив зеркало, на следующее утро смотрели на разгоряченные после пьянства рожи дэвов, которые криком и даже ором выражали свое неудовольствие от исчезновения принца
Гавроша. Что тут началось! Дэвы бегали из комнаты в комнату, всех будили, орали, распускали кулаки. В ход пошли разбитые стеклянные бутылки и в пылу битвы ими были перерезаны многие горлянки смрадных собратьев. А мы весело смеялись и поздравляли друг друга с прекрасным, счастливым окончанием моего первого опыта деяний первой фрау – разведчицы, которая окрутила дэвов одной левой.
– Именно благодаря мне мой Гаврош, теперь будет жить. Да, да, да! – еще раз счастливо подытожила я и направилась в сторону нашего цветущего сада, ведь перед послеобеденным сном мой Гаврюша сказал, что не прочь на ужин отведать несколько кустиков шалфея, выкорчевывать который я радостно и отправилась.
Глава 24
Счастью моему не было предела, ведь после построения форпостов в отдаленной провинции, мой королевич и все лучшие мужи нашего королевства вернулись восвояси и, чтобы немного разрядить ситуацию, все начали усиленно готовиться к ежегодному Весеннему балу, на котором я должна была быть официально представлена и введена в высшее общество наших трех эльфических королевств.
Сегодня вечером должен был быть бал, поэтому в особняке бегали сотни слуг, расставляя мебель и живые цветы в красивых вазонах. Сорвать или срезать цветок для цветочного эльфа было табу, строго передаваемым из поколения в поколения, поэтому огромные белоснежные вазоны с благоухающими кремовыми, солнечно-желтыми, рубиново-алыми и мои ми самыми любимыми ярко-васильковыми розами были расставлены по периметру бальной залы. На стены подвешивали более маленькие фигуры но – вылепленный вазончики, в которых томились красавцы – гиацинты всех возможных расцветок, таинственные чаровницы-фиалочки, яркие теплые огненные гортензии, белоснежно-алебастровые хризантемы и множество других чудесных творений богини Флоры. Ароматы этих чистых и нежных созданий распространялись по всем залам королевского особняка и только что проснувшись я сладко стала втягивала их носиком, ощущая как мелодия этих цветочных нот поднимает настроение, окрыляет душу и маленький павлиний глаз уже хочет расправить крылышки и кружиться, в нотах волшебной музыки в объятиях разномастных кавалеров. Но лобик тут же прорезала горькая морщинка:
– И как же хочется, чтобы у одного из этих кавалеров были сизые как туманы над Росью глаза и… вкусные, – она теперь это точно знала, – вкусные, сладкие и бархатистые губы. Ах…! – сердце пронзила старая ноющая боль, но я взяла себя в руки. И стала готовиться к балу, ведь нужно еще многое успеть.
Одевшись в обычное коричневое бархатное платье, быстро завязав волосы тяжелым узлом на затылке, я спустилась вниз на завтрак. Вся семья была в сборе. Мирт, что-то весело щебетал о цветочном убранстве бальной залы, в которой как я поняла, принимал активное участие, увлеченно рассказывая Даниилу какие цветы не можно ставить одни возле других потому что они антагонисты. Я оживленно улыбнулась Кассиусу
Клею Младшему, своему дяде, который вернулся с вод целительных источников, где лечил раны, полученные в схватке с мерзкими дэвами, на павшими на его поместье и убившими его молодую жену и маленького сынишку. Эти холодные голубые глаза и боль, которая плескалась в них, мне доставляли почти физические страдания, и я всячески старалась подружиться с дядей, растопить лед его безжизненного сердца и запалить искорку интереса к событиям, которые предстояло пережить сегодня вечером.
– Дорогой дядя, – весело сказала я, искренне улыбаясь, – я огорчусь, если вы не пригласите меня на первый в моей жизни вальс? Оставлять мес то для вас в моей бальной карточке?
– Да, конечно, солнышко, я буду рад увлечь в вихре танца доченьку моей любимой сестренки Элоис. Можешь рассчитывать на меня, – сказал Кассиус Клей младший и изобразил какое-то подобие улыбки.
Явства быстро сменяли одно другое, Мельхиоре в этом не было равных.
И когда она только все успевает? Ведь сегодня вечером нужно будет накормить больше сотни гостей, а она даже не ропщет, а еще и нас балует.
– Святая женщина! – подумала я и тут же решила, что подарю ей отрез зеленого шелка, который бабушка мне недавно преподнесла вместе с ворохом других тканей разнообразной текстуры и цвета. Этот изумрудный оттенок подчеркнет белизну кожи Мельхиоры и ее огненные кудри, а то что конюх Савколеся давно заглядывается на статную женщину, я поняла едва увидев этого громилу, беззубо улыбающегося, в потасовке в местном пабе ему выбили два передних зуба, и так зыркающем глазами в сторону этой богини кухни, что только слепой или слепая могли не понять какие чувства испытывает эта двухметровая образина к кухонной жрице.
– Да, надо будет как то поспособствовать счастью этих двух, – сыто подумала я и сладко вздохнула.
Перевевши взгляд на королевича, я чуть не заскрежетала зубами. Эта противная скотина уже вторую неделю ходила чернее тучи. Почти не говорила, огрызалась и шипела, при чем доставалось всем, начиная от прислуги и заканчивая горячо любимым сыном. Но похоже наш змей – искуситель решил обнажить жало:
– Я смотрю вы, леди Эль, не очень следите за фигурой, – сказал он и стал аппетитно жевать сочный кусок баранины, сдобренный специями.
И знал же подлец, что это мое слабое место. За последнее время я чуть чуть поправилась, от чего очень расстраивалась, но не могла себе отказать в удовольствии смаковать вкуснейшие, изысканные яства Мельхиоры
– А вы похоже, Гресь, не очень следите за языком, с которого так и па дают капли яда, – злобно проворчала я и перестала жевать пирог с клюк вой, который еще две минуты назад мне очень нравился, а сейчас острым комом застрял в горле.