руководство по удобной жизни в нынешнем мире. Религиозные доктрины иудаизма посвящены сохранению в чистоте еврейской крови, а не религии как таковой»[47].
До начала XX века в большинстве европейских стран евреем считался человек, исповедовавший иудаизм, и при крещении иудеи приобретали все права, которыми обладали христиане. Гитлер гневно выступил в своем произведении против такого положения: «Еврей охотно пойдет на это. Представители церкви будут радоваться по поводу нового завоеванного сына церкви, а сам этот “сын” — об удавшемся гешефте». Глава НСДАП рассматривал евреев в качестве прирожденных носителей неких биологически ущербных признаков, а потому не только не признавал за ассимилированными евреями права на существование, но и считал их наиболее опасными, так как они якобы «вносят порчу в здоровое тело нации и пытаются тайно захватить власть над ней»[48]. Высказанные в «Майн кампф» тезисы будущего диктатора положили начало чудовищной доктрины нацистского антисемитизма, жертвами которого впоследствии стали миллионы ни в чем не повинных людей. Права на существование лишалось все, что было связано с еврейским народом, в том числе и иудейская религия.
Среди идеологических работ нацистских лидеров, написанных до их прихода к власти, выделяется вышедшая в 1930 г. книга главного редактора центрального печатного органа НСДАП — газеты «Народный наблюдатель» («Volkischer Beobachter») Альфреда Розенберга «Миф XX века» («Der Му thus des 20. Jahrhunderts»). Ее автор прямо подчеркивал «недостаточность форм и содержания» христианской Церкви[49]. На примере этой книги хорошо видно, что Розенберг стремился создать не просто еще одну теорию общественного развития, а совершенно новую религию, фактически не имевшую ничего общего с христианством. В ее основе лежали учения о крови и расе и откровенный разрыв с нравственными принципами христианства, говорившими о равенстве всех народов и рас земного шара.
Розенберг продолжал и развивал тезис Гитлера о полном неприятии иудейской религии, отождествляя исключительно с ней Ветхий Завет: «Новые требования уже весьма ощутимо заявили о себе. Согласно им навсегда должен быть отменен так называемый Ветхий Завет в качестве религиозной книги. Вместе с тем не состоится неудачная попытка последних полутора тысячелетий сделать нас духовными евреями, попытка, которой мы обязаны материальному господству у нас евреев… Борющиеся люди (не государственные политики) поэтому должны продолжать укреплять движение, которое стремится вычеркнуть откровенно искаженные и суеверные постулаты из Нового Завета. Необходимое пятое Евангелие не должно при этом, конечно, приниматься синодом. Это будет творчеством одного человека, который так же глубоко воспринимает стремление к очищению, как он исследовал науку Нового Завета». Причину наличия «искаженных и суеверных» постулатов в Новом Завете автор видел во влиянии ненавистного ему иудаизма, а главным виновником их возникновения — апостола Павла, который объявлялся «фальсификатором Евангелия»: «Наши Церкви Павлова толка являются, таким образом, по существу не христианскими, а порождением стремлений еврейско-сирийских апостолов, которые ввел иерусалимский автор Евангелия от Матфея, а завершил независимо от него Павел». Поэтому в понимании Розенберга «христианские Церкви — это чудовищная, сознательная и бессознательная фальсификация простой, радостной миссии Царства Небесного внутри нас, Сына Божиего, службы добру и пламенной защиты от зла»[50].
Таким образом, Ветхий Завет полностью отвергался, а Новый Завет подлежал «модернизации». Вместе с ветхозаветными корнями христианства упразднялась и вся новозаветная догматика, «магия» таинств и иерархия, Иисус рассматривался как один из духовных вождей наряду с предшествовавшими ему в других религиях. Согласно Розенбергу, «религия Иисуса» должна быть исправлена и освобождена от проповеди смирения и любви к ближнему: «Идея национальной чести является для нас началом и концом всего нашего мышления и действия. Она не терпит наряду с собой равноценного центра, какого бы то ни было рода». Понятие расы и крови ставилось над духовностью и объявлялось высшей ценностью: «Теперь пробуждается новая вера: миф крови, вера вместе с кровью вообще защищает и божественное существо человека. Вера, воплощенная в яснейшее знание, что северная кровь представляет собой то таинство, которое заменило и преодолело древние таинства». Лишь какими-то внешними элементами христианства, освобожденного от всей своей догматики, тайнодействия и иерархии, Розенберг соглашался наделить «немецкую Церковь» нового типа, создание которой соответствовало стремлению северной расовой души обрести «германскую религию будущего»[51].
За христианскую «мягкотелость» в проявлении антисемитизма нацистские идеологи (в частности, А. Розенберг) презирали русских, видя в этом «расовую славянскую неполноценность» и считая, что именно поэтому Россия «подпала под еврейскую власть»[52]. Именно происходивший из прибалтийских немцев и эмигрировавший в Германию из РСФСР Розенберг привил Гитлеру враждебное представление о России и идею «еврейского большевизма».
Одним из первых глубокий анализ взглядов Розенберга и идеологии нацизма в целом сделал известный православный богослов протоиерей Сергий Булгаков. В декабре 1941 — феврале 1942 гг. в оккупированном Париже он бесстрашно написал объемную работу «Расизм и христианство», в которой фактически первым последовательно раскрыл антихристианскую сущность создаваемой нацистами религии и ее глубинную связь с антисемитизмом: «Для понимания религиозной природы расизма в высшей степени существенно считаться с одной его чертой, которая отражает не только характер его происхождения, но и обличает его внутреннюю тайну. Должно сказать, что он включает в себя не только антисемитизм, как сознательное или несознательное соперничество с избранным народом и желанием его собою заменить, но сам он есть этот антисемитизм по своему религиозному коэффициенту… Все эти антисемитские соображения имеют целью отрицательно привести к созданию гранитной базы, к образованию “Германского государства немецкой нации”… Таким образом, основная причина нацистского антисемитизма кроется в природе самого нацизма, проповедующего первенство и избранность отдельной и единственной нации или расы…»[53]
Отвергавший Ветхий Завет антисемитизм являлся основой развития антихристианской идеи национал-социализма. По словам отца Сергия Булгакова, нацизм «принимает уже характер религиозного кощунства против Ветхого Завета, а потому и Нового… Так до конца уже раскрылось антихристианство Розенберга, которое прикрывается притязанием исправить евангельский образ Христа, ему ненавистный» [54]. Протоиерей прямо и резко говорил о языческом характере новой религии: «Вместо Распятого и Его искупительной крови провозглашен также культ крови, но уже расовой и знамением его является нехристианская свастика… Этот бог крови и эта религия являются нехристианскими… Это есть не столько гонение… сколько соперничающее антихристианство, “лжецерковь” (получающая кличку “немецкой национальной церкви”)». Сравнивая нацизм с другими проявлениями антихристианства — «воинствующим безбожием французских материалистов», взглядами Ницше, «ненавистью к святыне марксистов» и «варварскими гонениями большевиков», отец С. Булгаков пришел к выводу, что в Германии 1920–1930-х гг. возникла наиболее острая, злая и опасная форма: «Здесь приходится сказать, что гитлеризм, как религиозное явление, есть еще более отрицательное, даже чем воинствующий атеизм большевизма, он более глубоко отравляет душу народную, чем большевизм; поскольку последний есть удушающее насилие, первый есть своеобразное явление духовной жизни, некоторое зачатие духовное, однако не в христианстве, но в язычестве»[55].
Несмотря на то что Адольф Гитлер родился в семье, исповедовавшей католицизм, он рано отверг христианство как чуждую расистской модели идею. Позднее он сформулирует свое негативное отношение к христианству следующим образом: 1. Христианство — религия, защищающая слабых и униженных. 2. По своему происхождению эта религия — еврейская, вынуждавшая людей поклоняться чуждому им Богу. 3. Христианство зародилось две тысячи лет назад среди больных, изможденных и отчаявшихся людей, потерявших веру в жизнь. 4. Христианские догматы прощения греха, воскрешения и спасения являются откровенной чепухой. 5. Христианское сострадание — опасная негерманская идея. 6. Христианская любовь к ближнему является глупостью, поскольку любовь парализует человека. 7. Христианская идея всеобщего равенства защищает расово неполноценных, больных, слабых и убогих[56].
Рассуждая в начале 1930-х гг. со своими приближенными о религии, Гитлер зачастую заканчивал дискуссии следующим выводом: «В том-то и беда, что мы исповедуем не ту религию. Почему бы нам не перенять религию японцев, которые считают высшим благом жертву во славу отечества? Да и магометанская вера подошла бы нам куда больше, чем христианство с его тряпичной терпимостью»[57].
В своих публичных выступлениях фюрер редко затрагивает вопросы, связанные с критикой христианского учения. По мнению протоиерея С. Булгакова, причина этого заключалась в том, что «Гитлер в своем безумии не выносит никакого личного соперничества, которое, очевидно, все-таки ему видится во Христе, и поэтому молчит о Нем так, как будто Его никогда и не было»