В глазах Джадвина вспыхнули огоньки, но он промолчал.
— Мне не хотелось, чтобы Симс открыл охоту не на того зверя, поэтому, когда мы шли к дому, я попросил Бобби проверить бензобак полосатой развалюхи.
— И? — резко спросил Джадвин.
— Он был абсолютно пуст, капитан, — ответил Бобби. — Я снял крышку и пошуровал внутри сухим прутом. Прут остался совершенно сухим и ничем не пах.
— Когда я вошел в дом, — сказал Квайст, — великий Леви как раз звонил по телефону. Мне он потом сказал, что звонил самым главным шишкам из полиции штата, чтобы они прислали хорошего человека из следственного отдела. Хорошего значит такого, который устроил бы Леви. Тот почему-то очень боялся, что пресса может устроить ему Варфоломеевскую ночь. Когда вы в гостиной сказали, что в развалюхе Топотуна есть бензин, я перестал доверять вам, капитан, потому что твердо знал: до того, как Симс оттащил машину в сторону, её бак был пуст.
В кабинете повисло напряженное молчание, не сразу прерванное Джадвином.
— Вы никак не могли ошибиться, мистер Хиллард? — спросил он наконец. — Может быть, прут оказался слишком коротким?
— Я выломал его из живой изгороди, — ответил Бобби. — Он не меньше чем на фут торчал из горловины бензобака и дальше не лез, как я им ни орудовал. Нет, ошибки быть не могло, капитан.
— Полагаю, теперь вы понимаете, капитан, отчего я колебался перед разговором с вами, — сказал Квайст. — Давид Хайм Леви — очень могущественный человек, и если он достаточно могущественен для того, чтобы купить на корню всю полицию штата, что ж, тогда я пойду дальше в одиночку.
Джадвин глубоко вздохнул, вытащил из кармана сигарету, сунул её в рот, но не закурил.
— Бросил курить почти полгода назад, — сообщил он в пространство, — но без сигареты во рту как-то плохо думается. Получается вроде соски. Смешно, да? — Он замолчал, размышляя о чем-то, потом продолжил: — Сейчас я вам кое-что скажу, Квайст. В любом мешке с картошкой всегда можно обнаружить парочку гнилых картофелин. Бывают гнилые копы; подозреваю, что и в вашем бизнесе встречаются гнилые людишки. Так вот, Симса я знаю двадцать лет. У него маловато воображения, зато слишком много почтения к инструкциям и начальству. Это верно. Но он честен! Могу поручиться. Он сказал мне, что бензин в баке есть, и я ему верю!
— А нам, значит, нет? — спросил Квайст.
— Почему же? Одно другому не мешает, — ответил Джадвин. — Когда бак проверял мистер Хиллард, бензина не было; когда бак проверял Симс, бензин был, вот и все.
— Тогда на кого удалось нажать Леви?
— Может быть, ни на кого. В том смысле, который вы вкладываете в эти слова, — спокойно сказал Джадвин. — Ни на кого из патрульных, я имею в виду. Не исключено, что он действительно звонил куда-то на самый верх. Денежным мешкам вроде Леви всегда кажется, что они могут легко повлиять на действия людей менее значительных, чем они сами. Но это не так. Должен сказать, мое участие в расследовании вообще чистая случайность. Я был на дежурстве, у меня на руках сейчас нет нераскрытых преступлений, значит, меня и должны были задействовать. Я не гожусь на то, чтобы затыкать рот прессе, Квайст. Просто пришла моя очередь.
— Но всё же Леви кому-то звонил!
— В первую очередь факты, Квайст. Все, что мы пока имеем, звучит так: когда бак проверял мистер Хиллард, бак был пуст, когда его проверял Симс, там оказался бензин. Связывать это напрямую со звонком Леви означает ставить телегу впереди лошади. Вы полагаете, бензин попал в бак после того, как машину убрали от ворот, а в таком случае без прямого участия патрульных не обойтись, верно?
— Примерно так.
— Но в гараже позади дома Стилвеллов стоят четыре легковые автомашины, грузовик, тягач и пара тракторов, — заметил Джадвин. — У них приличный запас горючего и собственная бензиновая помпа. Любой из находившихся в доме, включая гостей и слуг, мог без особого труда налить бензин в канистру, а потом, воспользовавшись суматохой, переправить его в бензобак машины Топотуна. Сумел же мистер Хиллард заглянуть в бак, не привлекая к себе особого внимания. Значит, то же самое позже мог проделать любой другой. И если его уговорил Леви, то скорее всего это был кто-нибудь из домашних, Квайст. Как видите, копам я доверяю больше.
— Насколько я понимаю, теперь вы считаете Топотуна невиновным?
— Я считаю, что это очень возможно.
— Так надо ли держать его в тюрьме?
— Думаю, да. Во всяком случае некоторое время. Если наши предположения насчет него правильны, то он принесет нам, да и себе значительно больше пользы, находясь под замком. Как только мы его выпустим, сразу станет ясно: мы подозреваем кого-то другого. А сейчас человек, которого нам предстоит найти, считает, что полиция убеждена в виновности Топотуна и готовится закрыть дело. Да-а, замысловатый выдался денек, — сказал Джадвин, вставая и потягиваясь. — Мне потребуется ваше официальное заявление, мистер Хиллард.
— Нет проблем, — жизнерадостно отозвался Бобби.
— Кривич посоветовал попытаться узнать, куда звонил Леви, — сказал Квайст. — Если звонок был междугородний, то номер абонента можно выяснить, так как вызов будет отнесен на счет Стилвелла.
— О да, разумеется, — ядовито ответил Джадвин. — Если только эти данные удастся вытащить из компьютера.
После ухода Джадвина день перестал чем-либо отличаться от обычных. Клиенты и те, кто только собирался таковыми стать, упоенно штурмовали офис Джулиана Квайста. Все хотели обязательно обсудить свои дела с самим Квайстом, но подавляющему большинству это не удавалось, и они попадали в конце концов к кому-нибудь из помощников Джулиана.
Впоследствии им и в голову не приходило сожалеть об этом.
С деловой точки зрения это был один из самых удачных дней, суливший в будущем немалую выгоду.
В кабинет вошел Дэниэл Гарвей, правая рука Квайста во всех делах. Он держал в руках папку с красиво оформленным контрактом. Согласно этому контракту, ассоциация Джулиана Квайста брала на себя всестороннюю поддержку проекта по созданию гигантского спортивного комплекса. В комплекс входили: закрытый стадион на восемьдесят тысяч мест, ледовая арена, теннисные корты, баскетбольный и волейбольный залы, три плавательных бассейна, ипподром и так далее. По расчетам, на строительство требовалось около четырех лет.
— Платить нам будут за то, чтобы мы держали этот проект в центре внимания общественности каждый день и час в течение всех четырех лет, — сказал Гарвей, передавая контракт Квайсту.
Дэн Гарвей представлял собой почти полную противоположность Квайсту: задумчивый, неторопливый, темноволосый, он вдобавок ко всему был весьма консервативен в выборе одежды. Почти одного роста с Джулианом, около шести футов, Дэн весил на добрых двадцать фунтов больше. И ни унции жира. Он был профессиональным игроком в регби, подававшим большие надежды, но тяжелая травма колена положила конец его спортивной карьере. Гарвей был ещё и красив — той особенной неклассической красотой, которая позволяла ему сниматься в кино, притом не на последних ролях. Но он предпочел работу в ассоциации Джулиана Квайста. Дэн, подумал Джулиан, поглядев на вошедшего, именно тот человек, которого неплохо иметь на своей стороне, когда дело дойдет до драки.
— У тебя выдалась тяжелая ночь, — сказал Дэн.
— Тяжелее некуда, — согласился Квайст.
Он в нескольких словах обрисовал обстоятельства, связанные со смертью Кэролайн, и дал короткое резюме своего разговора с Джадвином.
— Подлинный убийца разгуливает на свободе, — сказал в заключение Джулиан, — а у нас нет даже намека на то, кто мог бы им быть.
Гарвей нахмурился.
— Случайное совпадение, конечно, — сказал он, почесывая затылок, — но все документы, связанные с контрактом на поддержку спорткомплекса, включая основной текст, сегодня утром подписаны президентом компании, финансирующей строительство, неким Давидом Хаймом Леви.
Хотя эти бумаги ещё не успели пройти юридическую экспертизу.
— Какова доля его личного участия в финансировании? Такие сведения есть?
— Есть. На осуществление проекта выделяется двести миллионов долларов, и, если отбросить словесную дымовую завесу, все эти баксы из одного кармана. Ты действительно думаешь, что он мог подкупить кого-то, чтобы тот налил бензин в бак той машины?
— Кто-то кого-то явно подкупил. Да только нет никаких доказательств, что это сделал именно Леви.
— Всякий раз, когда приходится оказываться на пути у одного из этих неимоверно богатых парней, у меня душа уходит в пятки, — признался Гарвей. — Предположим, ему потребовалось, чтобы в баке той машины оказалась пара галлонов бензина. Человеку, который для него это сделает, он в состоянии заплатить столько, что тот сможет вести безбедное существование до конца своих дней. А сам даже не заметит, что заплатил. Вот она, настоящая власть — власть денег!
— Леви и на спортивном комплексе намерен делать деньги, да?
— Деньги? А как же! Сразу начнет поступать арендная плата от команд высшей лиги: бейсбольных, баскетбольных, футбольных. Будет регби, бокс, будут бега. Рестораны, автостоянки, торговля спиртным и так далее — и отовсюду доход. Немножко здесь, немножко там. Не пройдет и пяти лет, как он удвоит вложенный капитал.
В дверях появилась Конни Пармаль.
— Вас просит к телефону лейтенант Кривич, — сообщила она.
Квайст протянул руку и переключил селектор так, чтобы остальные тоже могли слышать разговор.
— Слушаю, лейтенант.
— Стив Джадвин заходил к тебе сегодня утром? — Кривич говорил резким, неприятным тоном.
— Да. Он ушел не более часа назад. Неплохой парень. Ты оказался прав насчет него.
— Я был прав, — отрывисто сказал Кривич, как-то странно подчеркнув голосом глагол. — Джадвин звонил из телефонной будки внизу. Должно быть, сразу после разговора с тобой. Какая-то сволочь буквально нашпиговала его свинцом.
Квайст похолодел.
— Стив очень пострадал? — спросил он, едва шевеля губами.
— Очень! — взорвался наконец Кривич. — Он мертв, черт вас всех побери!