На столе Миллера зазвонил телефон. Капитан снял трубку.
— Это вас, — сказал он Кривичу.
Кривич сказал в трубку несколько слов, потом взял со стола Миллера листок бумаги и стал записывать то, что ему говорили. Затем он поблагодарил звонившего, положил трубку и некоторое время просматривал свои записи.
— После полуночи с телефона Стилвелла было сделано шесть междугородных вызовов, — сказал он наконец. — Три раза вызывали один и тот же номер — номер одного из самых известных нью-йоркских адвокатов, Макса Готфрида. Давид Леви — один из его клиентов. Потом звонили доктору Франклу, снова в Нью-Йорк. Доктор Франки — психоаналитик, тоже очень известный. Пятый звонок был в офис Мэрилин Мартин. — Кривич поднял глаза и посмотрел на Джулиана. — Последний раз набрали номер офиса Квайста. Значит, Джадвин все-таки звонил из дома Стилвеллов.
— Мэрилин разрабатывала комплект одежды для Кэролайн Стилвелл, — пояснил Квайст. — Скорее всего, она звонила своим людям, чтобы они прекратили эту работу, поскольку новые платья Кэролайн уже ни к чему.
— Давид Леви говорил, что связался с главными шишками из полиции штата, — сказал Кривич, — но никаких вызовов, кроме перечисленных, не зафиксировано.
— Если бы он звонил сюда, — угрюмо заметил Миллер, — такой разговор не мог быть зафиксирован. Местный вызов. Но он сюда не звонил. Если Леви обратился выше — в Олбани, например, этот разговор должен был оказаться в вашем перечне.
— Но его здесь нет. — Кривич сложил листок вчетверо и сунул в карман. — Я отправляюсь в загородный дом Стилвелла, капитан. Если вы не хотите работать со мной, мы будем мешать друг другу, потому что нам, скорее всего, придется искать одного и того же человека. Думаю, Топотун теперь не в счет. Так как, будем работать?
— Вместе, — решительно сказал Миллер. — Мы не меньше вашего хотим добраться до мерзавца, посмевшего застрелить полицейского. Джадвин был моим другом. Когда-то мы вместе проходили стажировку. — Он повернулся к Симсу: — Это дело ведете вы, лейтенант. Ваше мнение?
— В разговоре со мной Стив поддержал вас на все сто процентов, — заметил Квайст.
— Я с вами, — коротко ответил Симс.
— Хотелось бы знать, кому ночью потребовался психиатр? — спросил сам себя Кривич.
Загородный дом Марка Стилвелла, стоявший на небольшом возвышении в стороне от скоростной автомагистрали, выглядел великолепно.
— Скорее всего, мы уже не застанем здесь Леви, — сказал Квайст Кривичу. — Джадвин разрешил всем отправляться, куда им заблагорассудится. И всё же кто-то подслушал наш разговор.
Но Джулиан ошибся.
Давид Леви был первым, кого они увидели, войдя на террасу. Великий финансист сидел вместе с Беатрис Лоример за небольшим столиком, на котором стояли чашки с кофе и тарелки с остатками завтрака. Увидев Квайста, Беатрис Лоример недоуменно шевельнула бровью.
— О, вы вернулись, Джулиан? — Беатрис Лоример впервые назвала Квайста по имени.
— По весьма печальной причине, — ответил Квайст, краем глаза наблюдая за реакцией Леви. Тот выглядел заинтересованным, но не слишком. Ровно настолько, чтобы не показаться невежливым. — Позвольте представить вам лейтенанта Кривича, — продолжил Квайст, — из манхэттенской бригады по расследованию особо тяжких преступлений.
— Стало известно что-то новое о Топотуне? — Давид Леви взял со стола чашку и сделал небольшой глоток.
— Капитан Джадвин, занимавшийся расследованием убийства Кэролайн Стилвелл, застрелен на Центральном вокзале два часа назад, — сказал Кривич.
— О Боже! — только и произнесла Беатрис Лоример, так стиснув руками подлокотники плетеного кресла, что побелели костяшки пальцев.
Леви поставил чашку на стол.
— Думаю, у большинства полицейских найдется немало врагов, — спокойно сказал он.
— Джадвин перед отъездом звонил отсюда в Нью-Йорк, — продолжил Кривич. — Ему было известно, что Квайст, давая показания, рассказал не все. Он обсудил это с Джулианом по телефону, договорился с ним о встрече, после чего выехал в город. Мы полагаем, что кто-то подслушал разговор и принял решение остановить Джадвина до его встречи с Квайстом. Но убийца не успел к Центральному вокзалу вовремя и застрелил Джадвина уже после разговора. Квайст успел всё рассказать капитану. Позже он рассказал обо всем и мне.
— Сокрытие улик — вещь довольно серьезная, не так ли? — вскользь заметил Леви.
— Мистер Квайст объяснил мне причины своего поведения, и я принял его объяснения, — сказал Кривич. — Полиция сообщила вам, что в бензобаке машины Топотуна обнаружен бензин, из чего следовало: история, которую рассказал Джонни, — сплошная ложь. Но друг мистера Квайста, мистер Хиллард, успел проверить развалюху гораздо раньше, и тогда бак был пуст. Значит, кто-то налил туда горючее уже после того, как схватили Топотуна. Это мог сделать и полицейский, поэтому Квайст не знал, можно ли доверять Джадвину. Как только он вернулся в город, то сразу позвонил мне, чтобы навести справки о Джадвине, а заодно обрисовал всю ситуацию в целом. Я заверил его, что честность капитана не вызывает ни малейших сомнений, после чего он и согласился на встречу с Джадвином.
— Значит, вы полагаете, один из нас, из тех, кто находился тогда в доме, заправил бензобак? — спросила Беатрис Лоример, и костяшки её пальцев, вцепившихся в подлокотники кресла, побелели ещё сильнее.
Давид Леви иронически улыбнулся:
— А разве не могла всё это устроить полиция, просто чтобы подкрепить свою версию лишней уликой против Топотуна?
— Такая возможность рассматривалась, — невозмутимо ответил Кривич. — Когда Квайст вошел в дом, он застал вас у телефона, и вы сказали ему, что звонили кому-то из руководства полиции штата, просили, чтобы расследование убийства миссис Стилвелл было поручено осторожному и не слишком разговорчивому следователю. Вы опасались прессы. Но вы звонили не в полицию, мистер Леви. Мы проверили все междугородные вызовы, сделанные отсюда.
Давид Леви нахмурился, улыбка исчезла с его лица.
— Вы имеете в виду мою фразу про самых крупных шишек? То была фигура умолчания. В действительности я звонил в Нью-Йорк своему адвокату и попросил его связаться с этими самыми шишками.
— Максу Готфриду?
— Чистая работа, лейтенант, — похвалил Леви. Он уже снова улыбался. — Мне всегда нравились люди, которые заранее знают ответы на свои вопросы. Они работают, имея под ногами твердую почву.
— Несколько позже вы ещё два раза звонили Готфриду, — продолжал гнуть свою линию Кривич.
— Верно. Вы же сами сказали, что у вас есть список всех вызовов отсюда.
— А не скажете зачем?
— Не думаю, что обязан отвечать на ваши вопросы, лейтенант. — Улыбка снова исчезла с лица Леви.
— В настоящий момент не обязаны. Выходит, у вас есть веская причина не отвечать?
Давид Леви внезапно расхохотался:
— Ловко, лейтенант. В находчивости вам не откажешь. Нет, особых причин не имеется, просто я не люблю, когда на меня наседают. Вы не были здесь сегодня утром. Вы не знаете Кэролайн Стилвелл. Но вы должны понять, все мы в шоке. Зверские убийства в таком месте, как это, случаются не каждый день, верно? Что вам вообще известно обо мне, лейтенант?
— То же, что и всем, — сказал Кривич. — Финансовый колосс и тому подобное.
— Если вам приходилось сталкиваться с миром финансов, лейтенант, вы должны знать, что это мир очень сложных структур и тончайших маневров. Какой-нибудь пустяк, мелкий камешек, сорвавшийся с вершины горы, может нарушить точнейший баланс и вызвать страшный обвал, погубив результаты многолетних трудов.
— Этакая сущая безделица, — заметил Квайст. — Какой-нибудь маленький пустячок вроде убийства.
Давид Леви мельком взглянул на него, и в этом взгляде проскользнуло почти неприкрытое презрение.
— Да, — подтвердил он, — какая-нибудь сущая ерунда вроде убийства. Кэролайн Стилвелл была очень красивой и весьма обаятельной женщиной. Я просто потрясен тем, что с ней произошло. Я сильно опечален за Марка и глубоко ему сочувствую. Но я также несу ответственность за стоящий за моей спиной финансовый Монблан, джентльмены, и не могу допустить его обвала. Если мое имя окажется, пусть косвенно, связанным с делом об убийстве, вся эта громада может обрушиться на наши головы. У меня не было возможности ни уехать, ни управлять отсюда текущими делами. Поэтому я временно поручил заниматься ими квалифицированному человеку, которому безусловно доверяю — моему адвокату. Я звонил ему, как только у меня появлялись какие-то новые соображения. Вы удовлетворены?
— Почти. Доктору Франклу звонили тоже вы?
— Кто такой доктор Франки? — Лицо Давида Леви как-то сразу сделалось пустым и невыразительным.
— Вы задали вопрос, который спустя минуту задал бы я, — сказал Кривич и повернулся к Беатрис Лоример.
— Не знаю никакого доктора Франкла, — пожала плечами Беатрис.
— Он довольно известный психиатр и психоаналитик.
— Масло масляное, — сказал Леви.
Кривич заглянул в свой блокнот.
— Кто-либо из вас слышал, как Джадвин утром звонил Квайсту? — задал он следующий вопрос.
Давид Леви задумчиво склонил голову набок, словно пытаясь что-то припомнить.
— Мы предоставили в распоряжение капитана Джадвина нашу библиотеку, — сказала Беатрис Лоример. — Если разговор предстоял конфиденциальный, то капитан скорее всего звонил оттуда.
— Наверное, здесь есть параллельные аппараты, с которых этот разговор можно было прослушать? — полуутвердительно спросил Кривич.
— Есть. Причем не меньше полудюжины, — подтвердила миссис Лоример. — Кроме того, есть ещё одна линия, совершенно независимая. Другой кабель, другой номер. Аппарат стоит в рабочем кабинете Марка. В телефонных справочниках этот номер не значится.
Кривич нахмурился. Выходит, он не всё предусмотрел. Надо было проверить вызовы и по второй линии, Но кто мог знать?
— Миссис Лоример, — попросил он, — не могли бы вы предоставить мне список слуг, работающих здесь? Шоферы, садовники и так далее.