Конни вышла из кухоньки и остановилась возле бара, чтобы добавить бурбона в кофе.
— Я видела доктора Франкла, — сказала она как бы между прочим. — Оказалось, мой врач знаком с ним. Поэтому удалось договориться о срочной консультации. Мой врач неравнодушен ко мне и готов почти на что угодно, лишь бы заслужить мою особую признательность.
— А ты сказала своему врачу, зачем тебе понадобилось увидеть Франкла?
— Конечно, — ответила Конни с самым невинным выражением лица. — Я сказала ему святую правду. Сказала, что собираюсь ограбить сейф нашего психоаналитика. Именно поэтому он мне и не поверил. Но надеется, что теперь я перед ним в долгу. Пусть надеется.
— Что было дальше?
— Ничего особенного. Доктор Франки принял меня чрезвычайно любезно. Я улеглась на кушетку, моя юбка при этом задралась ровно настолько, чтобы это не смахивало на провокацию.
Он очень тактично поинтересовался, в чем мои проблемы. И я объяснила ему в чем.
— Ну так в чем же они? — устало улыбнулся Квайст.
— Вот как раз это, босс, вас совершенно не касается. Я пришла к выводу, что раз уж попала на прием к такому светилу за счет фирмы, то могу использовать ситуацию и получить пару полезных советов, — лучезарно улыбнувшись, сообщила Конни. — Важнее другое: ни в приемной, ни в кабинете нет никаких картотек и сейфов. У пациентов нет никакой возможности удовлетворить свое любопытство, если посреди приема многоуважаемому психоаналитику вдруг приспичит, скажем, удалиться в сортир. Уверена, что там есть ещё кабинет, скорее всего, не один, но попасть туда у меня не было никаких шансов.
— Надеюсь, ты получила от доктора Франкла действительно ценные советы, — сказал Квайст.
— Ещё бы не ценные. Они обошлись вам ровно в пятьдесят баксов, босс, — ответила Конни. — Но я за пятьдесят зелененьких дала бы совет ничуть не хуже. Вы уверены, что пациенткой нашего психоаналитика является миссис Давид Леви, да?
— Почти сто процентов, — отозвался Квайст. — Она расскажет многое, если только удастся обнаружить, куда они её упрятали. — Он потянулся так, что хрустнули суставы. — Конни, если бы ты была сейчас на месте Лидии, чего бы ты от меня ждала?
— Чуда, — ответила мисс Пармаль, и её глаза сверкнули за дымчатыми очками. — Я бы надеялась, что вы сотворите чудо.
— Чудо какого рода?
— Не думаю, чтобы я особенно задумывалась над этим вопросом. Я бы просто ждала и рассчитывала на вас.
— Ну вот, — окончательно расстроился Квайст, — а ятем временем развалился в кресле и ничего не делаю!
— Даже это может быть чудом, — наставительно заметила Конни Пармаль. — Грех недеяния меньше, чем грех деяния. Куда больше пользы в том, чтобы ничего не делать, развалясь в кресле, чем в том, чтобы, размахивая мечом, носиться взад и вперед по Пятой авеню в поисках подходящей ветряной мельницы.
Зазвонил телефон, и Квайст кивком головы попросил Конни снять трубку. Он заметил, что её лицо вытянулось и окаменело, когда, выслушав несколько слов, она передала ему трубку.
— Нет, — ответила она на невысказанный вопрос, — это не по поводу Лидии. Но это лейтенант Кривич.
Кривич опять говорил тем самым резким и неприятным голосом.
— Мы пойдем другим путем, — сказал он. — Раз, два — взяли! Дилетанты чертовы! Твой приятель, Гарвей…
— Что с ним такое?
— Он в госпитале Белвью. Черепно-мозговая травма. Кто-то изувечил его до неузнаваемости. Положение критическое. Не только ничего не может сказать, даже стонать не может. Сейчас без сознания. Допрыгались, Пинкертоны!
— Кто это сделал? И где это случилось?
— Его нашли в проезде между домами на Десятой западной, — на полтона ниже ответил Кривич. — Там плохое освещение. Швейцар нес какие-то вещи в дом и споткнулся о тело. Никто ничего не видел и не слышал. Как всегда. Судя по тому, как Гарвей выглядит, это работа профессионала. Как он остался жив, непонятно. Какого черта его вообще понесло в ту часть города, скажи на милость?
— Он позвонил в офис, — ответил Квайст. — Меня не было на месте. Дэн сказал только, что идет по следу, но не сказал по какому.
— Будет лучше, если ты немедленно приедешь в госпиталь, — уже совсем спокойно сказал Кривич. — Я буду тебя там ждать. Поторопись.
VI
Квайст неподвижно стоял у больничной кровати; его лицо напоминало застывшую гипсовую маску. В кровати с закрытыми глазами лежал Гарвей. Голова Дэна была так перебинтована, что оставались только прорези для глаз и рта; дыхание едва можно было различить.
Конни, проделавшая вместе с Джулианом сумасшедшую поездку на такси через весь город, стояла у окна, стараясь не глядеть на Гарвея.
Профессиональные хладнокровие и выдержка изменили ей; она потихоньку плакала.
Лейтенант Кривич и врач в зеленом комбинезоне хирурга стояли напротив Квайста по другую сторону кровати.
— Состояние очень тяжелое, мистер Квайст, — сказал врач, — жизнь висит на волоске. — Он говорил очень тихо, словно боялся, что Гарвей услышит, хотя сейчас тот вряд ли услышал бы даже трубу архангела Гавриила. — Особенно пострадала голова: сломана челюсть, наверняка есть трещины в черепе. Сказать что-либо наверняка можно будет только после просмотра рентгеновских снимков. На теле много ссадин и ушибов, но особо серьезных нет. Главное — голова.
— Скорее всего, удары наносились чем-то вроде специально утяжеленной упругой полицейской дубинки, — заметил Кривич, — либо просто куском железной трубы, завернутой в тряпку. Кожа практически цела, но повреждения говорят об очень большой силе ударов.
— Результаты рентгеноскопии вот-вот будут готовы, — сказал врач, — тогда станет яснее, какого рода операция необходима и сможет ли он вообще перенести операцию.
Квайст стоял молча. Он шевелил губами, хотя не произносил ни звука. Он отчаянно проклинал и себя, и того бандита, который изувечил Гарвея, и того мерзавца, который, в чем Квайст почти не сомневался, этого бандита нанял.
— Твой друг ничего не говорит, даже не бредит, — сказал Кривич. — И неясно, сможет ли он вообще что-нибудь сказать в будущем.
— Я, во всяком случае, ни за что не могу поручиться, — вставил врач.
— Прошу вас, доктор, — повернулся в его сторону Квайст, — сделайте всё что можно. Сделайте невозможное.
— Будем уповать на провидение, — ответил тот.
Рядом с палатой, где лежал Гарвей, коридор расширялся, образуя нишу. Там были расставлены кресла и стулья, на которых сейчас сидело несколько человек. Квайст подумал, что не раз видел подобные сцены в кинофильмах и театральных постановках — друзья и родственники больного терпеливо ждут, когда к ним выйдет врач и сообщит новости, которые могут повлиять на дальнейшую жизнь каждого из них.
— Мне нужна помощь, — сказал Кривич.
— Нам всем нужна помощь, — как эхо отозвался Джулиан.
— Ты ведь сказал по телефону, что Гарвей напал на след?
— Как и все остальные, он пытался найти хоть какую-нибудь зацепку, которая помогла бы нам отыскать Лидию, — ответил Квайст и вопросительно взглянул на Конни.
— Он позвонил рано утром домой мистеру Квайсту, — сказала та. — Я была там, ждала каких-нибудь сообщений. Дэн сказал: «Кажется, я на что-то набрел, но пока не стоит слишком надеяться. Позвоню ещё раз, как только смогу». Это все.
— Скорее всего, на него напали там, где его нашли, на Десятой улице. Посреди квартала, между домами и небольшими садиками, огороженными высокими заборами, есть проезд на Одиннадцатую улицу. Швейцар подбирал мусор и всякий хлам, чтобы погрузить на мусороуборочную машину, проходящую там по утрам. Он споткнулся о тело у самого выезда на Десятую улицу. Было очень темно.
Квайст недоуменно покачал головой:
— Понятия не имею, зачем Дэн оказался в той части города. Может быть, там живет кто-нибудь из его друзей. Ты ничего не знаешь, Конни?
— Ничего. Дэн ни с кем не обсуждал свою личную жизнь, — ответила Конни.
Кривич хмуро разглядывал сигарету, которую достал из пачки и теперь крутил в руках.
— Интересно, сколько предупреждений тебе потребуется? — спросил он. — Если ты действительно заботишься о безопасности Лидии, почему бы не прекратить самодеятельность? Посмотри, во что она обошлась твоему другу.
Квайст тяжело положил руку на плечо Кривича и увидел, как тот поморщился и повел плечом, пытаясь ослабить хватку его пальцев.
— У Лидии не останется никаких шансов, если мы будем сидеть и ждать, как повернутся события. Они никогда не отпустят ее, потому что она может вывести на их след.
— Они следят за тобой, — сказал детектив. — Скорее всего, следили и за Гарвеем. Они всегда будут на шаг впереди, потому что ты не знаешь, кто именно за тобой следит.
— Что ты предлагаешь?
— Мне очень хотелось бы тебя успокоить, предложить что-нибудь разумное. Но не получается.
— Может быть, я смогу предложить тебе нечто разумное? — сказал Квайст. — Найди миссис Леви. Её увезли в санаторий, на Лонг-Айленд. Наверное, именно для того, чтобы ни один из нас не мог с ней поговорить. Готов биться об заклад, что она и есть тот самый таинственный пациент доктора Франкла. А если так, то он может сказать, где она находится. Присмотрись повнимательней к Беатрис Лоример и Патрику Гранту. Я думаю, Марк Стилвелл — подставная фигура, а ключевую роль в деле со спорткомплексом, и не только с ним, играет Беатрис. Готов поклясться, Марсия Леви видела нечто такое, что должно быть сохранено в тайне с точки зрения тех, кто стоит за Стилвеллом, и тех, кто входит в команду Давида Леви. Послушай, для Лидии остался один-единственный шанс: кто-то из знающих, что именно случилось, должен начать говорить раньше, чем с ней будет покончено. Тогда она не будет представлять опасности для этой шайки просто потому, что и так всё станет известно. В этом смысле больше всего надежды именно на Марсию Леви.
Кривич подумал, потом медленно наклонил голову.
— Я найду миссис Леви, — сказал он.
— Но завтра или через день может быть поздно! — Квайст почти кричал. — Если Дэн на что-то наткнулся…