Гремела арабская музыка; до Саула долетали обрывки фраз, что-то вроде: «Habibi, habibi, habibi». Юные проститутки – китаянки, тайки, филиппинки, россиянки – ходили по коридору, покачиваясь на высоких каблуках; вооруженные квиточками, они стучались в двери. Две из них по ошибке заглянули к Саулу, и тот отослал их. Зачем девушкам квиточки, он догадался, взглянув на ламинированный грязный лист бумаги: прайс-лист, в котором шлюхи оценивались по национальности; цены были указаны в динарах; тут же имелся номер внутреннего телефона.
Когда в дверь постучались третий раз и Саул открыл, на пороге он увидел ее, Алину. Это совершенно точно была она.
Он узнал ее по фото, которое Кэрри прислала ему. Девушка выглядела куда моложе, чем Саул представлял себе. Правильно, ей и двадцати двух еще не было. Длинные черные волосы, губы накрашены ярко-красной – как огнетушитель – помадой, длинные ноги; симпатичная, глаза – цвета морской волны, совершенно пустые. На Алине была розовая сорочка, как у куклы, прозрачная и ничего не скрывающая.
– Вы мистер Смит? – спросила Алина с восточно-европейским акцентом.
Саул кивнул, подумав: «Да я сама оригинальность!»
– Где Лебеденко? – спросил он.
– Сейчас придет, малыш. Сначала мы резвимся, ты и я, – сказала Алина, усаживаясь ему на колени и хватаясь за ширинку.
Саул напрягся.
– В чем дело? – спросил он. – Где Лебеденко?
– Молчи, малыш, – шепнула она ему на ухо. – Мне надо, для папика. Не то он побьет меня.
Она слезла с Саула и показала ему синяк на бедре. Потом опустилась на колени и втиснулась Саулу между ног. Потянулась к ширинке.
– Я быстро отсосу, малыш. За сотню динаров. – Сто динаров, прикинул в уме Саул, это где-то двести пятьдесят долларов.
– Я серьезно, – оттолкнул ее, вставая, Саул. – Где Лебеденко?
– Закурить будет? – спросила Алина, присаживаясь на край кровати.
Саул отрицательно мотнул головой.
– Ты пожалеешь, малыш, – покачала головой Алина. – Эти ребята плохие.
– Думаешь, я – хороший? – спросил он и глянул на дверь.
Саул ждал сутенера в любую минуту.
– У тебя глаза добрые. Знаешь, сколько я вижу добрых глаз? Добрых мужиков, которые не просто хотят мне вставить? Ноль. – Она замкнула в колечко большой и указательный пальцы.
Дверь открылась, и в номер вошел человек, которого Саул сразу узнал – по видео из Дамаска и фото из Стамбула. Вошел он тихо; в одной руке – рюкзак, в другой – пистолет. Лебеденко. А где же тайский сутенер Алины? Лебеденко должен был устроить встречу с ним. Неужто двойную игру затеял?
– Я думал, вы уже в кровати кувыркаетесь, – сказал белорус с сильным акцентом. Неудивительно, что Кадиллак окрестил его «русским».
– Он не хочет, – ответила Алина, скрестив ноги, точно школьница.
– Что же ты его не заставила? Это твоя работа.
– Разве ты не хочешь избавить от нее Алину? – напомнил Саул. – Это ведь цель нашей встречи.
Потом взглянул на девушку и все понял.
– Не надо все усложнять, – ответил Лебеденко, пистолетом указав на бумажный пакет. – Она раздевается, ты раздеваешься. Один снимок – и все счастливы. Или я просто забираю деньги.
– А-а, ловушка для агента ЦРУ? – произнес Саул. – Рычаг давления, да? Двойная игра. В качестве бонуса ты выкупишь Алину и получишь кое-какую инфу от меня. Ты это затеял?
Про себя он подумал: «Пора, Дар, твой выход. Сместим баланс сил. Вот только где чертов сутенер?»
В этот момент дверь снова открылась. Да что они там, универсальные ключ-карты штампуют, что ли?! В комнату ворвались два вооруженных тайца. Лебеденко обернулся.
Первый таец – накачанный, с необычными усиками по бокам рта и бритой верхней губой, в джинсах и футболке с символикой «Флорида Марлинс»[25] – жестом велел белорусу бросить оружие. Тот прикинул в уме шансы и аккуратно положил пистолет на пол. Второй таец – еще крупней первого, настоящий бык со сломанным, как у боксера, носом – держал Лебеденко на мушке.
Первый таец подошел к Алине.
– Отсосала?
– Еще нет, – поморщилась та.
Ударив ее в живот, таец обернулся к Лебеденко и Саулу.
– Деньги принесли? Сорок тысяч?
Саул указал на бумажный пакет.
– Тут двадцать две тысячи, а у него, – указал на Лебеденко, – остальное. Паспорт девушки у вас?
– У меня все, – похлопал себя по карману штанов таец.
На глазах у всех Лебеденко принялся выкладывать на столик пачки купюр из рюкзака. Таец хотел было забрать деньги, однако Саул остановил его:
– Сначала паспорт, – сказал он и, указав на Лебеденко, добавил: – Отдай ему.
Лебеденко протянул руку.
– Паспорт, – потребовал он.
Пока крупный таец целился в Саула, сутенер схватил Алину за волосы и стащил ее на пол.
– Kos emek, – выругался он, помянув Лебеденко по матери. – Эта шлюха приносит мне тысячу динаров в день. Думаешь, я продам ее за сорок тысяч долларов? Отсоси, ты neek[26] русский. Где ты нашел этого дурака американца?
Лебеденко бросился за пистолетом на пол. Саул даже дернуться не успел, а усатый таец выстрелил белорусу в грудь. Алина вскрикнула. Лебеденко рухнул на пол, истекая кровью и хватая ртом воздух.
Крупный таец прицелился в Саула. Смерть нависла над ним, но тут звякнуло стекло и со стороны окна раздалось два быстрых хлопка. Оба тайца попадали на пол с дырками во лбу.
Алина снова завопила. Кинулась к двери, но Саул ее перехватил. Секундой позже в номер ворвался Дар с дробовиком. Он ударил Алину по лицу и, уперев ей в челюсть ствол, заставил попятиться.
– Не рыпайся.
Саул бросился к окну и успел заметить, как по веревке на крышу поднимается темный силуэт. В окне имелось аккуратное круглое отверстие, через которое и застрелили тайцев. Его проделали заранее и в нужный момент просто выдавили кусок стекла внутрь. Стрелок, должно быть, следил за происходящим в комнате, повиснув в обвязке и выжидая нужный момент. Невероятно.
Саул обернулся к Дару.
– Это что еще такое было?
– Я же сказал: нас подстрахует кое-кто особенный. Мой протеже, если угодно.
Сказав это, Дар подошел к Лебеденко. Тот уже перестал дышать и валялся, широко раскрыв глаза. Не найдя у него на шее пульс, Дар покачал головой.
– Кто стрелок?
– Мой человек, Саул, не твой, – ответил Дар, натягивая резиновые перчатки. Он забрал у Лебеденко пистолет и прикрутил к стволу глушитель. Затем отошел к окну и, просунув ствол в отверстие, дважды выстрелил в небо. Вернулся к мертвому шпиону и вложил пистолет ему в руку.
– Думаешь одурачить баллистиков? – спросил Саул.
– Баллистиков? Куда, по-твоему, ты приехал? На Манхэттен? Уж поверь, этот пистолет даже лаборатории не увидит.
– Я же просил, чтобы без бойни. Взгляни на это! – Саул жестом руки окинул трупы. – Я уж молчу о том, что нам нужна была инфа от Лебеденко. Скажи на милость, – указал он на белоруса, – что из него теперь можно вытянуть?
Дар подтолкнул к нему Алину и принялся набивать сумку Лебеденко деньгами.
– Тебя собирались убить, – ответил он, обшаривая карманы сутенера и быка. – Выбора не оставалось.
Из заднего кармана джинсов усатого тайца Дар выудил толстый рулончик бумажных динаров. Их он тоже бросил в сумку.
– Кто приберется тут после нас? – спросил Саул, держа дрожащую Алину.
– Не кипятись. Три сутенера подрались из-за шлюхи. Кому какое до них дело, в таком-то месте? – Дар поднялся на ноги. – Паспорта нет, – сказал он, подходя к Алине. – Где комната твоего сутенера? И номер Лебеденко?
Алина вжалась лицом Саулу в грудь.
– Ладно, быть тебе добрым копом, – сдался Дар.
– Лучше бы нам убраться отсюда, – ответил Саул. – Кто-то наверняка слышал крики.
– Смеешься?! Тут музыка грохочет. Взорви ты бомбу – никто бы не услышал.
Напоследок Дар обыскал Лебеденко, побросав находки в сумку.
– Все забирай, – сказал Саул.
– Не волнуйся, совсем без инфы мы не останемся.
– Надеюсь.
29 июля 2009 года
Время: 00:16
– Давайте-ка начистоту, господин вице-президент: вы провели «блестящую» операцию под прикрытием, которая на деле обернулась полным провалом. Все происходит на территории Бахрейна, союзника Персидского залива, чуть не по соседству с нашей военно-морской базой. У нас три трупа, среди которых агент СВР – что, как известно, без последствий не обходится, – а вы только и прислали нам сообщение вроде… позвольте-ка, я отыщу его… Ага, вот, цитирую: «Вспомогательная операция в Манаме, проведенная на основе добытых благодаря Мэтисон в Стамбуле сведений, позволила выйти на важный след. В результате, однако, погиб агент недружественной нам разведывательной службы; причинен также сопутствующий ущерб: двое местных криминальных элементов мертвы». Вот как?
– Сжато, сенатор, зато верно. И, технически, Лебеденко был не русский, а белорус.
– Да какая разница?
– Для Кремля, видимо, большая. Послушайте – и заранее прошу прощения за лексику, господин президент, – но обмен должен был состояться в отеле, который по сути является борделем. Для бахрейнских копов ситуация выглядела так: три сутенера повздорили из-за территории. И черт с ними! Арабские копы на такое смотрят сквозь пальцы. Все равно Бахрейн позиционирует себя как солнечный курорт, ему даром не нужно привлекать внимание к темной стороне бизнеса. Дело похоронили. Касательно русских: досадный эпизод лишний раз – и не особо болезненно – напомнил им, кем раньше был их президент. Они только обрадовались замятому делу.
– И все равно вы облажались.
– Серьезно, Уоррен? Саул и его напарник – специалист по тайным операциям, имени которого мы не называем и который в то же время является старшим офицером разведки – столкнулись с двойным обманом и непосредственной угрозой для жизни. Белорус, этот Лебеденко, думал скомпрометировать Саула, а тайцы так и вовсе собрались его убить, забрать деньги и оставить при себе девчонку. Вот это был бы провал. Однако наши люди умудрились выйти сухими из воды. США не замарались. Никто не пострадал, кроме разве что бандитов, о них никто и не вспомнит.