Социальные сети, нетворкинг-мероприятия и, конечно, мессенджеры предоставляют нам огромные возможности приобретения слабых связей – новых знакомств. Нетрудно догадаться, что именно из них и получаются потом наши сильные связи – друзья, товарищи и приятели. Кроме того, помимо ценности самого нового знакомства – то есть знаний, компетенций и личностных качеств человека – очень полезными могут оказаться и его контакты. Ведь тот факт, что мы ранее не были знакомы, с большой вероятностью означает, что этот человек входит в пока недоступные нам социальные кластеры – группы, коллективы, сообщества, кланы. Стало быть, сила слабых связей (то есть наших знакомых) именно в том, что люди из их окружения обладают потенциально полезными нам информацией и возможностями.
Записные книжки наших смартфонов содержат сегодня контактные данные многих сотен, а иногда и тысяч людей. Цифровые средства связи позволили нам стать намного эффективнее в коммуникациях, чем пару десятков лет назад, – мы поддерживаем невиданное прежде количество контактов с родственниками, коллегами, партнерами и клиентами в разных городах и странах! Мы и не заметили, как начали жить в мире слабых связей – поверхностных знакомств, ориентированных на решение практических задач. Согласитесь, для успеха почти в любом виде деятельности – особенно в бизнесе и управлении – сегодня нам нужно поддерживать гораздо больше контактов, чем когда-то нашим родителям – и тем более бабушкам и дедушкам. Наш социальный капитал (время, память, внимание) распыляется. Нетрудно догадаться, какие связи могут отойти на второй план – конечно, наши сильные связи – с родными, друзьями, товарищами и приятелями!
Я далек от намека на то, что слабые связи вредны и что всем нам нужно срочно выйти из всех чатов и социальных сетей. С точки зрения науки о сетях это было бы большой ошибкой! В конце концов, пользоваться новыми социальными инструментами совершенно естественно, ведь мы с вами социальные животные.
Аристотель в своем трактате «Политика» так и говорил: «Человек есть существо общественное в большей степени, нежели пчелы и всякого рода стадные животные, ясно из следующего: …один только человек из всех живых существ одарен речью»[39]. Похоже, мы не можем состояться как личность вне социального контекста – семьи, общины, общества. Все человеческое мы получаем от других «человеков».
Что же касается современной деятельности – вся она социальна! Это удачно сформулировал Георгий Щедровицкий, который говорил: «Когда в домарксистской науке описывали человеческую работу, то рисовали эдакого "робинзона", одного человечка, и говорили, что "человек действует", "человек относится к природе", "человек познает мир"… Это все был один человечек… Но человек всегда живет и действует в коллективе: работает в определенных группах людей, вступает в определенные взаимодействия. И эти взаимодействия развертываются в определенных ситуациях… Ситуации – это ситуации человеческих взаимодействий»[40].
Конечно, то количество человеческих взаимодействий, в которое мы вовлечены, было бы невозможно без коммуникационных технологий. Но имеющиеся сегодня в наших руках чудо-устройства не только помогают нам поддерживать большие сети контактов, но и мешают уделять должное время самым важным человеческим связям – нашим семьям и нашим друзьям.
Слабые связи, то есть сеть наших знакомств, – важный компонент профессионального успеха. Сильные связи, то есть наши родные, друзья, товарищи и даже приятели, – один из важнейших компонентов нашей наполненности и человеческого счастья. Чтобы быть успешным, нужно развивать сеть слабых связей, а чтобы быть счастливым – заботиться о сильных связях. Так на какие связи – сильные или слабые – нам стоит тратить больше своих эмоционально-когнитивных ресурсов? Видимо, нужно искать баланс между ними. Если хотите, в поиске этого баланса и заключена наша социальная диалектика.
Разумеется, поиск золотой середины – дело сугубо индивидуальное, готовых рецептов здесь нет. Я всего лишь хочу дать тебе, дорогой читатель, повод задуматься о том, на кого ты тратишь свой ограниченный социальный ресурс – и как грамотно приоритизировать контакты и развивать свои круги близости, чтобы добиться здорового баланса между сильными и слабыми связями. Позволь мне укрепить тебя в вере, что этот баланс – необходимый ингредиент формулы зрелости, столь нужный для ответа на вопрос, как быть счастливым, оставаясь при этом успешным.
Первое свое открытие – число Данбара – ученый сделал в начале 90-х годов ХХ века, то есть еще до эры тотального интернет-общения. Вторую существенную составляющую своей теории – круги (или слои) близости – Данбар с командой молодых ученых представили в 2003–2006 годах. Оказалось, что круги близости можно прочертить достаточно точно и что каждый следующий круг приблизительно в три раза больше предыдущего.
Изучив огромный исследовательский материал, Робин Данбар описал эти круги и назвал их: «группа опоры» (support clique), «группа поддержки» (support group) и так далее. Но если я воспользуюсь этой терминологией, мне будет сложнее сохранять простоту и понятность нашего разговора. Поэтому я предлагаю пользоваться тем понятийным рядом, который я применял выше – «семья», «друзья», «товарищи», «приятели» и «знакомые».
Итак, Данбар предложил следующую модель:
Рис. 4. Число Данбара и круги близости
1. Первый круг – самый узкий. Он состоит, как правило, не более чем из пятерых человек – наших самых близких людей. Как правило, это семья – или такие отношения, которые мы воспринимаем как неотъемлемую часть нашей жизни.
2. Второй круг – это близкие друзья. Их количество, как считает ученый, ограничено приблизительно 10.
3. Третий круг – это 35 человек, которых мы, отвергнув подпорченное советской идеологией значение этого слова, назовем товарищами.
4. Четвертый круг включает до 100 человек. Я предлагаю назвать этот слой кругом приятелей[41].
5. Все остальные контакты – это наши знакомые, которых социологи называют слабыми связями.
Как пишет Анна Вежбицкая, русский язык располагает особенно хорошо разработанной категоризацией отношений между людьми по сравнению не только с западноевропейскими языками, но и с другими славянскими языками. Основные такие категории – это друг (подруга), товарищ, приятель (приятельница) и знакомый (знакомая)[42]. Похоже на то, что этот синонимический ряд как раз и отражает ту степень близости отношений между человеком и его окружением, о которой говорит теория Данбара. Русский язык действительно подарил очень подходящие для нашего разговора слова – они отражают разные оттенки отношений между людьми, подчеркивая разную степень близости. Русская литература полна примеров такой категоризации более и менее близких отношений. Например, у Радищева: «Слово за слово я с новым моим знакомцем поладил»[43].
Конечно, между этими понятиями нет жестких границ – их значения могут накладываться друг на друга и подменять друг друга. Но для вдумчивого разговора очень важно договориться о понятиях, и, как мы уже говорили, на страницах этой книги я буду пользоваться этими словами именно в таком порядке – от более близких отношений к менее близким: «друг», «товарищ», «приятель» и «знакомый».
Очевидно, есть люди более открытые и общительные, есть более замкнутые. Цифры в кругах людей разного социального типа могут разительно отличаться. Я не удивлюсь, если кто-то из вас не насчитает в своих кругах и 100 сильных связей, и это может быть совершенно нормальным явлением, отражающим ваши индивидуальные особенности! Теории и концепции, которые я привожу, нужны нам для того, чтобы задуматься о гармонии в наших кругах близости, то есть о наличии всех уровней отношений и о соблюдении таких пропорций между ними, какие нужны вам на текущем жизненном этапе. Скажем, нет ничего плохого в том, чтобы осознать свою недостаточную социализированность и подумать как о ее причинах, так и о том, нужно ли что-то с этим делать.
Кроме того, пропорции между кругами близости человека могут зависеть не столько от его социального типа, сколько от его жизненных обстоятельств. Представьте 50-летнего мужчину – вполне успешного человека, которому так нравится вести независимый образ жизни, что он никогда не был женат и не имеет детей. У него есть несколько родственников, но никто не находится на его попечении. У него нет не только жены и тещи, но также ипотеки, дачи и даже собаки… По сравнению с его не в первый раз женатыми сверстниками у него не так много житейских забот. И, как следствие, чего у него в избытке – это свободного времени. А еще он хорошо зарабатывает. Четкая картина, не правда ли?
Почти весь свой когнитивно-эмоциональный и временнóй ресурс наш герой готов тратить на то, чтобы поддерживать старые связи и налаживать новые. Конечно, его круги знакомых, приятелей, товарищей и даже друзей могут быть значительно шире среднестатистических. Другой вопрос, конечно, в том, наполнен ли наш герой любовью и теплотой близких и будет ли наполнен через десяток лет, если не заведет семью. Но, как говорится, а судьи кто? Каждый сам кузнец своего счастья.
Очевидно, что у среднестатистического зрелого человека, имеющего семью, меньше свободного времени для общения с другими людьми – родителями и детьми, сестрами и братьями, коллегами и партнерами, соседями, друзьями и товарищами. Хватит ли его социального капитала – времени, памяти, сил, желания и денег – на что-то большее, если он не научится развивать ценные контакты и отсекать лишние? Не знаю. Главное – понять, что персональный социальный капитал человека имеет свои ограничения и без умения осмысленно приоритизировать контакты нам не обойтись – конечно, если мы не хотим, чтобы наше окружение росло, как дикая трава в поле…