Остается доволен. Он даже английский технический знает в совершенстве…
Узнаем все ихние тайны! Я готов!
Зам говорит: «Не подведи. Иначе…»
Я озадачен «по самые помидоры»… Все серьезно. Ночью освежаю знания английского по словарю. Зама подвести нельзя. Это тебе не кто-то, это – зам. Он слов на ветер не бросает…
Хожу в робе. Обживаю каюту. Погода ухудшается.
Матросы уже не жмутся к переборкам. Типа, свой. Годки, отлупленные мной на ринге в первые воскресенья лейтенантства, начинают поднимать головы и считать за наглого «молодого». И вспоминают чайник с брагой, выброшенный мной в иллюминатор в первый день знакомства с экипажем.
– Выпей, лейтенант, одним из нас, спецназовцев, будешь…
До сих пор третий кубрик за чаем на камбуз с кружками ходит…
Что значит форма!
Опять их бить… Ну, ничего, придем в базу, канаты ринга натянем… А прежде на турник, 10 раз подъем переворотом, после меня. А они, годки, – толстые… И все на своем месте будут. Ладно, это потом.
А сейчас у нас ход 1 узел при встречном ветре. Парусность.
Дойти не могем. Сдувает назад. Координаты америкосов передали СКРу. Он, СКР, и забрал и сдал в госпиталь летчиков. ТАСС об этом писал.
А мы – в базу…
Не герои. Работники… И не надо нам славы…
Штурмания
Мягкий зеленый полумрак штурманской рубки. Над столом, где карта, лампа ярко выхватывает счислимое место корабля. Идем 8 узлами на базу. Успешно отработали спуск очередных космонавтов. Опять не захотели приводняться, садятся в Казахстане. И зачем нам этот резиновый тор для спускаемого аппарата? Сопреет скоро. Тишина. Легкий плеск волны о борт и едва уловимая качка от движения вперед. Погода балует – экватор. Я стою вахту с 00 до 04. Где-то наверху командир. Не беспокоит. Место по «Лоран-С» уже определено. Сообщил вахтенному офицеру.
Осталось 12 минут до пролета спутника. Включил станцию в режим ожидания. Жду бумажную ленту с «фи-лямбдой» с точностью места до ста метров. Скорректирую счисление, запишу невязку. Это тебе не задачки по таблицам считать… Это – техника на грани фантастики. Как я не любил эти задачки в училище! Хоть в определениях не путаюсь. «Морду к норду, справа ост», «Ветер дует в компас, течение вытекает из компаса».
Хорошо, тихо. В пепельнице дымит сигарета. Я – главный… Осталось три минуты до определения места по спутнику. А вот сейчас уточнимся. Лязгнула дверь штурманской. Командир. В зубах неизменная беломорина, живот «яичком» вперед, «шотландская» рыжая пиратская борода слегка растрепана:
– Что тут у нас?
Докладываю.
– Так, лейтенант, сколько до спутника?
– Минута, товарищ командир!
– По чему определялись?
– По «Лорану».
– Хорошо. О спутнике забудьте, я сам приму данные. А вам – на крыло мостика, с секстаном. Звездочки качать. А я сравню потом.
Эх, мое «МАЕ»… И «вертикалы» звездного глобуса.
Прощай, спокойная звездная ночь, и, спутник, здравствуй, небо и остаток вахты в вычислениях и дрожи в коленках…
Я выдал невязку в 4 мили. По сравнению со спутником. Нехоженый, закрытый для прохода судов район, пустынный.
Командир разрешил нести вахту и в дальнейшем. Не я главный.
И спутник не для вахтенного штурмана. Командирский он. А нечего расслабляться! Скупая командирская похвала. Крылья за спиной. Подколки «штурманенка» из ТОВВМУ.
Но все хорошее заканчивается.
Большой зам поговорил с командиром. Типа комсомольцы не охвачены влиянием, пока я на вахте или сплю после нее.
Эх, Олег Павлович… Ведь это я, долго уговаривая, продал вам лотерейный билет по которому вы «Волгу» выиграли. А вы со мной вот так…
Утренняя почта
Моряки – люди, тонко чувствующие искусство и где-то причастные к нему. Подтверждения? Да пожалуйста, сколько угодно. Да вот, например.
Помните фильм «Забытая мелодия для флейты» и тамбовский хор? И каплея, который на крейсере ус на хористок закручивал? Ну когда толстенькая жаловалась девушке в очках, что у нее уже третий месяц «задержка»? Или нашего старпома с биноклем в первом ряду на балете «Лебединое озеро» в Большом театре?
Сегодня речь пойдет об «этом». И пусть я мало похож на негритянку Хангу. Занимайте места, открывайте уши. Будет, как всегда, цинично… Внимаем…
Сейчас мало кто помнит передачу «Утренняя почта» – все течет, все меняется… В «те» времена она была очень популярной. По воскресеньям страна спала долго, а просыпаясь, слушала по радио «С добрым утром, с добрым утром и хо-о-рошим днем. А в одиннадцать переползала к телевизорам. «Утренняя почта». Кобзон, Паулс, Пугачева, Мулерман, Кристолинская, «Верасы», «Песняры»…
Телеграмма из Москвы: «.. будут проводиться… обеспечить… обращаю особое внимание… топливо списать по факту….»
Меня выдернули из «подземелья», с ОКП флота. Как раз шли совместные КШУ с немцами и поляками по овладению Балтийским ТВД. «Утренняя почта» важнее…
Всколыхнулись отделы пропаганды и спецпропаганды. Сели на телефоны «орги». Хотя подумаешь – «Утренняя почта». Эти люди за два дня до празднования сценарий Дня флота могли переписать и организовать генеральную репетицию! Напугали ежей… Те, кто понимают, о чем я сейчас сказал, оценят.
Народ и армия едины. Топливо безлимитное. Посему не верьте, что сценарий «Почты» писали гражданские. Ни фига! Если снимать передачу у нас на флоте, так все будет: и незапланированные ракетные, торпедные и артиллерийские стрельбы (от пуска баллистических ракет решили отказаться, мало их у нас), и экстренные всплытия подводных лодок, чтоб метров на пять из воды выскакивали, и полеты самолетов и вертолетов с прицельным бомбометанием, и высадка морского десанта, и корабли на воздушной подушке…
Через три часа сценарий был готов. Жаль, песни мешали, ну которые артистки петь будут, – длинные, время занимают, отвлекают. А так, без них, полный порядок. Гром пусков, ракеты летят, цели поражают, взрывы, враг устрашен, огонь, автоматные очереди десанта, громогласное «урр-а-а-а!», флаги реют, мы высаживаемся и овладеваем то ли Швецией, то ли Норвегией. Эх, класс!
И пусть нам эти страны и не нужны, все равно класс!
Понятно, Брюссель оповестили: типа, если заметите повышенную активность Балтфлота, не пугайтесь. Это к нам артисты приехали, передачу снимаем. Единение флота с искусством, красивое – в массы, земля – крестьянам, фабрики – рабочим. Рабочие – наши, фабрики – ваши…
Ой, простите, не туда понесло. Это все КШУ виновато.
Они поверили, но в повышенную боеготовность свои силы перевели.
Первый зам ЧВСа накануне прибытия артистов провел совещание и подписал минимум шесть заявлений «Прошу оказать материальную помощь в размере месячного оклада в связи…» А за что мартини и водку покупать? Артисты ведь, богема, пьют…
И мало иметь деньги, надо этот проклятый мартини найти. А, ладно. И «золотой вермут» сгодится. А если с водкой перебои – спирт «Ройял», только разводить один к трем. Суровый, зараза… Про корабельные запасы спирта в телеграмме ведь ни слова не было. Только про топливо.
Хорошо, что Кобзон и Антонов не приедут. Антонову шесть машин надо: в первой сам, во второй продюсер, в третьей портфель, в четвертой тросточка и т. д.
Будут только девчонки. Беленькая из Прибалтики, черненькая из Грузии, казашка или узбечка, пара поющих актрис, кордебалет, ансамбль танцевальный… Остальное заполним огнем и дымом.
– На одну женщину должно приходиться как минимум два мужчины. Вдруг первый оплошает. Впечатления о флотских у них должны остаться незабываемыми. Красота – страшная сила, которая должна спасти мир. Соответствуйте «звездам».
Хотя я не понимаю, как страшная сила, которая требует жертв, может мир спасти? Мир спасут только баллистические ракеты. У нас их шесть на флот, на двух лодках…
Я отвлекся. Короче, самопожертвование. И еще раз оно самое. Помните, Вилков, Матросов, Гастелло?
А вообще, лучше бы мы внеплановое учение провели, чем эту «Утреннюю почту». Вопросы?
Вопросов к первому заму не было. Одно предвкушение.
И в конце, вроде не смерть маячит…
И началось….
Сценарий был выполнен полностью. У операторов пленки не хватило, так им наши, с редакции «Стража Балтики», километров восемь подогнали. Обеспечивающим съемку передачи командировочные были выписаны на четыре дня, так что впечатления у артисток остались незабываемые.
Брюссель занервничал и потребовал у США и Великобритании прибытия хотя бы одного авианосца в район съемок…
Не все гладко прошло. Грузинка в золотистом коротком платье, под которым, кроме колготок в «сеточку», ничего не было, затмила в кают-компании знаменитый эпизод Шерон Стоун с ее перекидыванием ноги на ногу на допросе. Никто не ел. Все «туда» смотрели. А она – перекидывала…
А уже в море, на флагмане Балтийского флота, она так матюкалась, что даже старпом, знаток военно-морского фольклора, несколько фраз записал…
Ей не ту фонограмму поставили, а нужную на берегу забыли. Возвращаться не стали – нельзя столько топлива списывать, даже под «Утреннюю почту». Итак полугодовой лимит соединения под один корабль и выход приспособили. И самолет с ревом над палубой прошел. А знаете, сколько он в час сжигает? Вот то-то…
Кордебалет, остававшийся на берегу и не вызывавший опасений, тоже нанес ущерб флоту: у неподвижного автобуса с затемненными стеклами лопнула рессора… А что, девчонки молодые, темпераментные…
На ночевку звезд размещаем на «гидрографе» и сауну готовим. Всяких бас-гитаристов и кордебалет – на десантные корабли. Километра за четыре от «гидрографа». Отсекаем чуждое.
Я со старпомом двухметрового роста проверяем готовность корабля к приему звезд российской эстрады. В пустынном корабельном коридоре – матрос с дрелью. Занят, увлечен, даже язык высунул от усердия. Вертит ручку… Мягко интересуемся, чем хлопец занят. Что и зачем сверлит. Хлопец проглотил язык. После демонстрации старпомовского кулака в голову ребенка заговорил. Оказалось, переборку сауны сверлит. Годки решили посмотреть, каковы звезды голенькие. Ломаем коварный и убогий замысел.