– Нам всем приходится жить со своим прошлым, – меланхолично заметил колдующий с очередным алгоритмом сигнализаций Ламфада. – Маэл говорил, что каким бы кошмарным ни казалось тебе прошлое, это всего лишь почва, земля, из которой произрастает наше будущее. Просто нужно правильно ухаживать за ростками, пропалывать сорняки, обрезать отмирающие веточки, чтобы потом гордиться результатом.
– Я понимаю, о чем ты, Рори, – тихо произнесла Ала, не поднимая взгляда от своей чашки. – С одной стороны, большее всего на свете я хотела бы забыть, что происходило со мной там, в деревне. Временами я просто ненавижу их всех, кучку идиотов, верящих спятившей тетке, возомнившей себя жрицей, и поклоняющихся уродливым рыбинам. Я вспоминаю их глаза, в которых читалось облечение и чуть ли ни радость от того, что не их дочь, сестра или внучка отправляются на съедение этим тварям, а я… – Ала вздрогнула от отвращения то ли к конгерам, то ли к своим соплеменникам, и скривилась в горькой усмешке. – Но кем бы я была без всего этого? Если бы меня каким-то чудом всю юность обходил жребий, и я бы не стала «невестой конгеров», а состарилась там, на острове, так и не узнав, что за его пределами есть жизнь? Настоящая жизнь! Я бы не познакомилась с вами, – тут она мельком взглянула на Ламфаду, который ответил ей ободряющим кивком, – не увидела бы всего этого. Страшно даже подумать! Нет, я, конечно, вряд ли перестану призирать себя за глупость и ограниченность, в которой прожила столько лет, но ведь теперь все по-другому…
– С чем я точно согласна, так это с тем, что вам обоим ужасно повезло встретиться со мной и Ламфадой, – сонно пробормотала Ив, – а то бы так и зачахли как овощи неразумные. А вот что касается самоедства, это до добра не доведет и точка. Ты вырвалась из зубов конгеров, он сбежал из-за стены, мы покинули «Темру» и, замечу, вместе только что порвали в клочья проклятых фоморов, а это о чем-то да говорит. У мироздания явно имеются на нас свои планы, так давайте хотя бы попытаемся им соответствовать. И здоровый сон нам в этом о-о-очень, – Ив подавила зевок, – поможет. У меня лично голова просто раскалывается. Всё, отбой.
Ламф и Рори обменялись встревоженными взглядами. Головные боли у Ив в последние дни заметно усилились. Она то и дело морщилась и резко вдыхала воздух, чтобы справиться с накатывающими приступами.
Память тоже подводила её всё чаще. Рассказывая легенды и предания, она не делала ни одной ошибки и в мельчайших деталях могла описать какой-нибудь меч или внешность героя, но когда речь шла о банальных бытовых вещах – выпадали словосочетания и целые фразы, так что спутникам часто приходилось помогать ей сформулировать мысль. Может это и ерунда, но Рори дорого бы сейчас дал за возможность обследовать девчонку в нормальном ДД, только где же его возьмешь посреди океана.
Глава 14. Дом, в котором
Home, I’m making my way home
My mind’s already there
Yes, my mind is
Рори понемногу начал приходить в себя только к вечеру следующего дня. Он не принимал участия в кипящих уже несколько часов спорах насчет того, как и куда им теперь проложить курс, но Ламфада с Ив этого и не заметили. Иногда они обращались к нему с вопросами типа «Ты же согласен, Рорс?», и не дожидаясь ответа возвращались к разложенной на столе карте и компасу. Они сверялись с данными в ноуте, копались в допотопных оцифрованных картах и путеводителях, но так и не могли решить, с какой стороны подплыть к суше и где найти наиболее безопасную точку высадки.
Главное, удалось довольно точно определить их собственное местоположение: «Огонек» отнесло далеко на северо-восток, но теперь они уверенно шли к изрезанным берегам Острова. Ала сидела за столом и внимательно следила за обсуждением, но участия в нем не принимала, а Рори и вовсе полдня провалялся в своем спальнике с плеером в ушах. Тихие вкрадчивые голоса и звуки песен успокаивали его, а иногда даже погружали в тревожную дремоту. Сквозь неплотно прилегающий силикон наушников он мог слышать, как интонации говоривших поднимались и опускались, словно волны за бортом, а шаги спутников, гудение мотора и сигналы приборов создавали особенный мерный ритм, ритм их плавания.
К счастью, все понимали, что Рори еще не совсем оправился от недавних событий и старались не тревожить его почем зря. Хотя сам «победитель Балора» вряд ли смог бы сказать, что с ним происходит. Он будто впал в оцепенение, окуклился в своем спальнике и не хотел покидать уютное убежище. Мысли текли вяло и лениво, а накатывающие то и дело сны были совершенно нереальными, фантастическими, хотя, и Рори это чувствовал очень остро, старались выглядеть настоящими, живыми воспоминаниями.
Вот он – мальчик лет шести-семи, сидит на мягком, обитом потертой полосатой тканью диване и смотрит, как его мать готовит ужин: вокруг витает запах тушеного мяса и овощей. Причем все происходит не в Городе, на их хирургически стерильной монохромно-серой кухне, а в каком-то чудно́м доме, похожем на кадры из допотопного фильма. Подкопчённая побелка стен, заваленный продуктами разделочный стол, блестящая медная посуда, развешанная над пышущим жаром духовым шкафом, облицованный узорчатой керамической плиткой камин и уходящая на второй этаж деревянная лестница. Третья ступенька снизу коротко взвизгивает, если на неё резко наступить, и протяжно поскрипывает, если крадешься на кухню за печеньем вечером, когда няня сидит у огня и читает книгу, делая вид, что не замечает появления Рори.
Отец сидит рядом, а на низеньком кофейном столике перед ними разложена игра, и все по очереди делают свой ход. Мать то и дело подбегает к ним, вытирая руки о цветастое кухонное полотенце, чтобы бросить игральные кости.
Картонное поле игры[21] – это шестиугольный остров в синей рамке нарисованного океана, который сам состоит из девятнадцати более мелких карточек-гексов. Каждая из них обозначает определенный вид земли – леса, пастбища, горы, холмы и пашни, дающие игрокам дерево, шерсть, камень, руду или зерно. Еще есть прямоугольные карточки строений, изобретений и битв… Рори ужасно хочется победить!
Они – колонисты, высадившиеся на необитаемый остров «Катан», им надо набрать больше ресурсов, построить города и дороги, а Рори хочет доказать, что он может все сделать сам, без помощи отца или матери, которая так и норовит снабдить его советом или выменять ему ресурсы по слишком выгодной цене. Она широко улыбается, смеется или со скорбным видом сочувственно треплет Рори по голове, когда ему выпадает встреча с разбойниками. Странно, в этом сне у неё разметённые по плечам кудрявые рыжие волосы, такие же как у Рори, хотя в реальной жизнь она давно красится в брюнетку и носит строгое черное каре, ровное гладкое и блестящее, как шлем. И улыбается только правым краешком рта, обозначая эмоции, но не испытывая их.
Вот они с отцом спускаются по узкой гравийной дорожке, ведущей к морю. Но почему здесь нет стены? Рори бросает взгляд назад, на выбеленный каменный дом с поросшей мхом двускатной крышей. Их дом. Два из трех слуховых окон открыты, и он знает, что мама с няней затеяли там уборку, а их троих спровадили подальше от поднявшейся пыли. Троих?
Рори смотрит на отца и видит, что тот ведет за руку еще одного мальчишку. Тот как две капли воды похож на Рори, но двигается как-то более скованно, смотрит только себе под ноги и вцепился в отцовскую руку так, будто это спасательный круг в бушующем океане. Или это сам Рори, просто видит себя со стороны? Нет-нет, у этого второго нахмуренное лицо, словно он вечно что-то обдумывает. Еще он кричит, машет руками, ломает игрушки. Рори его боится. Или себя?
Что это за образы, отголоски непрошенных снов? Иногда он просто видел вспышки-картинки: яркие краски осеннего леса отражаются на ровной зеркальной поверхности озера, букет полевых цветов перед картиной с пейзажем в потрескавшейся деревянной раме, доходящие до потолка полки с сотнями старинных книг, поросшая свежей весенней травой дорожка, увитая глянцевитым плющом каменная кладка руин замка, стрелка указателя с облупившейся надписью «Коттедж "Клюв ворона"»…
– Ребят, я тут подумал… – подал голос Рори, вылезая из спальника. – Ламф, ты не мог бы глянуть в своих картах, есть ли где-то на Острове место с названием «Клюв ворона»?
Все уставились на Рори в некотором недоумении, но спустя пару секунд технарь уже зачитывал с экрана:
– Так, «Клюв ворона», на древнем языке «Шрюв Брин» – мыс на крайнем северо-востоке полуострова Инишоуэн. Слушай, там и бухта есть отличная, и никаких городских построек. Ты как про это место узнал?
– Кажется я там был когда-то давно, в детстве.
– Окей, предположим нам удастся незаметно высадиться на берег. Но как мы переберемся через стену? – озвучила Ив один из самых главных вопросов, мучавший их с Ламфом почти весь сегодняшний день.
– Там в некоторых местах, где скалы вдаются в береговую линию, стены нет вообще, не стали строить, решили, что естественной преграды достаточно. Там же и защищать особо ничего, кроме пары ферм, старых руин и, возможно, одного дома.
– Что значит «возможно»? Какого дома, Рорс? – нахмурился Ламфада, вглядываясь в максимально приближенные картинки допотопной спутниковой съемки. Некоторые участки на них были как будто специально смазаны, не в фокусе.
– Там должен быть такой мыс, он даже формой на вороний клюв похож, – присоединился к изучению местности Рори, – вот тут скала, и справа милях в двух – развалины замка. Да, вот он! Башня и пара стен всего осталась. А дом стоит вот здесь, – он ткнул пальцем в размытую область на экране, – и, по-моему, он принадлежит моим родителям. По крайней мере, я точно бывал там в детстве.
– То есть ты предлагаешь нам сунуться в нелегальный, скорее всего незарегистрированный дом к мистеру Дойлу, одному из самых влиятельных и, прости за прямоту, самых страшных людей Города? Нет, я все понимаю, родственные узы, воспоминания детства, но зачем