– Да, мы идентичные монозиготные близнецы, поэтому сравнение с раковиной двустворчатых моллюсков в данном контексте вполне допустимо. Хотя, несмотря на то, что двадцать пять процентов идентичных близнецов являются зеркальными, мы к этой категории не относимся.
Колум спустился в гостиную, обогнул диван вместе со стоящим рядом, пялящимся на него во все глаза Ламфадой, и прошел в кухонную зону, отделенную от остального помещения небольшим простенком. Зашумела наливаемая из крана вода, щелкнул выключатель – Колум поставил на плиту пузатый медный чайник.
– Я… не… да какого морского черта?! – заикаясь начал Рори. Он так и не сдвинулся с места, будто прирос к плетеному джутовому коврику перед входной дверью.
– Понимаю твои эмоции, – невозмутимо откликнулся Колум, который тем временем взял в шкафу справа от кухонного острова пять кружек и водрузил их на большой обеденный стол, стоящий в той части комнаты. – Я проявляю спокойствие благодаря тому, что у меня было время подготовиться, поскольку вы, пока шли к дому, задели несколько моих фотоловушек. Я надеялся запечатлеть Cervus elaphus, благородного оленя. У них сейчас гон, и один молодой самец со сломанным рогом, видимо уже проигравший и отверженный, вот уже несколько дней бродит по округе. Наверное, нравятся наши желуди, в этом году их много.
Он взял в шкафу белый фарфоровый чайник, несколько секунд постоял у полочки с множеством жестяных банок и наконец выбрал одну.
– Ты, наверное, испытываешь сейчас шок, а твои спутники устали после долгой дороги, так что я предлагаю следующее. Я заварю чай, вы пройдете в дом, разденетесь, мы перекусим печеньем, сэндвичами и побеседуем в менее напряженной форме.
Спустя минут десять вся компания неуверенно расселась в глубоких плетеных стульях с высокими спинками и широкими подлокотниками, отличающихся от стоящих у кофейного столика кресел разве что высотой. Крепкий черный чай был заварен и щедро разлит по большим керамическим кружкам, перед гостями и впрямь появилось сливочное печенье и три тарелки с сэндвичами: с огурцами, сыром и яйцами.
Ив поблагодарила Колума и без стеснения стала уплетать предложенное угощенье, потом к ней присоединились Ламф и Ала, но над столом все еще висело неловкое молчание, а Рори не притронулся ни к чаю, ни к еде.
– Наверное, мне стоит начать с главного, – сказал хозяин, сделав глоток из зеленой кружки с выведенными на ней буквами, складывающимися в слово «Колум». Перед Рори стояла очень похожая, парная – красная, с широкой ручкой и надписью, его именем.
– Хотя раз ты оказался здесь, значит, вопреки убеждённости отца, память начинает к тебе возвращаться, и пока я могу обойтись краткой версией. Итак, пятнадцать лет назад у Джона и Шивон Дойлов родились близнецы, мальчики. Первые несколько лет их жизни были спокойными и вполне вписывались в понятие нормальности даже по меркам Города, но мать настояла на том, чтобы перебраться жить сюда, в этот доме посреди заповедной зоны.
– Что еще за зона? – уточнил Ламфада.
– Въезд в эту часть острова, – Колум повернулся к старинной карте, висящей в широкой раме темного дерева на стене за ним, и очертил небольшую область на северо-востоке, – возможен строго по пропускам. Здесь сохранились участки нетронутой дикой природы и несколько допотопных домов, используемых членами правительства как летние резиденции. Такие дома максимально приватны и изолированы, до вашего прибытия считалось, что чужакам попасть сюда невозможно. Также здесь находятся фермы, продукция с которых поступает узкому кругу высокопоставленных чиновников, и несколько экспериментальных экологических центров, занимающихся проблемой восстановления природного баланса. В одном из них я работаю, но об этом как-нибудь в другой раз.
Ламф удивленно поднял брови, но всё же кивнул, а Колум продолжил рассказ.
– Проблемы начались, когда один из сыновей Дойлов начал выказывать признаки нетипичного поведения, оказавшегося симптомами расстройства аутистического спектра… – лицо Колума оставалось бесстрастным, взгляд был все также устремлен к собственному напитку, но голос слегка дрогнул, и руки крепче вцепились в кружку. – К пяти годам стало понятно, что один из мальчиков сильно отличается от другого и неспособен влиться в городское общество.
– А если бы отец во всеуслышание заявил, что у его сына отклонения развития, ему пришлось бы подписать распоряжение «о нейтрализации генетически опасного материала» на собственного сына… – прошептал Рори.
Ламфада поперхнулся чаем и закашлялся.
Рори дословно запомнил эту формулировку из рассказа технаря, да и потом не раз слышал её на «Темре» от людей, которые спасались на корабле от ужасной участи или спасали своих детей.
– Да, поэтому родители сообщили в Замок, что их сын Колум Дойл погиб в результате несчастного случая, сорвался с обрыва и утонул в море. С тех пор я живу здесь с няней, мисс O’Донохью. Мама часто меня навещает, а отец в доме практически не бывает.
– Но почему я тебя не помню? – глухо произнес Рори, хотя уже знал ответ на свой вопрос.
– Отец никогда мне не говорил всего, но, насколько я понимаю, твой мозг подвергся дефрагментации, и некоторые сектора памяти были стерты или скорее заблокированы.
– Форматирование памяти?! – Класс, дай пять друг. – Ив протянула Рори пятерню, но тот как будто и не заметил.
– Честно говоря, я не могу пока объяснить, почему твои воспоминания начали возвращаться. Кстати, как вы нашли сюда дорогу?
– Долгая история, но похоже мозгоправы в замке что-то недокрутили, потому что Рорс вспомнил название мыса, узнал это место на карте и привел нас сюда, как на автопилоте, – пояснил Ламф, видя, что Рори не может выдавить из себя ни слова.
– Ты кстати никому про нас еще не успел доложить, родителям, например? – протянула Ив с недобрым прищуром.
– Нет, и не собираюсь. О вашем прибытии знаем только я и няня. А мама сейчас на другом конце острова, помогает тем немногим детям, которых ей удалось спасти от нейтрализации. Она на самом деле отличный психолог и на моем примере прекрасно научилась работать с подобными случаями…
Ив удивленно посмотрела на этого странного мальчишку и почему-то подумала, что у него-то слова с делом не расходятся, совершенно, он как будто физически не способен врать и юлить. Хотя, может быть, её вводит в заблуждение его внешность? Сходство с Рори было поразительным, но в действительности перепутать их было совершенно невозможно. Этот и бровью не повел, говоря о собственной личной трагедии, а Рори, когда они только познакомились, вел себя как избалованный городской дурень и мог вспылить из-за любой ерунды. Конечно, люди меняются…
– Не сказала бы, что это меня очень успокаивает.
– Понимаю ваши опасения, но здесь вы все на самом деле в безопасности и, возможно, мы даже сможем вам кое-чем помочь, – сказал Колум уверенно.
Со стороны двери послышался звон ключей, щелчок замка, и в дом вошла высокая статная женщина с двумя гигантскими хозяйственными сумками, доверху забитыми продуктами. Она поставила их на пол и окинула взглядом сцену неловкого чаепития.
– Так и знала, что взяла мало крольчатины.
Глава 15. Дерево с множеством достоинств
Дерево с множеством достоинств, с тремя избранными плодами: желудь, и темный узкий орех, и яблоко – это была славная пища. Эо Мутна было большое дерево в тридцать локтей в обхвате, заметное отовсюду, триста локтей – высота его.
– Успеете еще наговорится, – решила за всех мисс O’Донохью, доставая из ящика внушительных размеров кастрюлю. Она разложила на кухонном острове привезенные продукты и принялась за готовку. – И хватит печеньем аппетит перебивать. Ванных комнаты у нас две, так что первые двое могут отправляться в душ. Колум, проводи, пожалуйста брата и мистера…
– Ламф, то есть Ламфада, – послушно напомнил технарь, хотя всего минут десять назад мисс O’Донохью провела перекличку, то есть познакомилась со всеми гостями.
– Да, прости дорогой, с именами у меня не очень, – проводи Ламфаду и своего брата наверх, выдай им чистые полотенца и одежду, ну по крайней мере Рори твоя подойдет. Девочки, одна из вас может помочь мне с ужином, а вторая отправиться в ванную первого этажа.
Ала и Ив переглянулись.
– Я совсем не прочь смыть с себя дорожную грязь, – с готовностью вызвалась Ив, которая терпеть не могла все, что было связано с приготовлением пищи.
Когда приходила её очередь работать на корабельном камбузе «Темры», она старалась поменяться на какую угодно грязную и тяжелую работу, хоть пыль на люстрах вытирать, хоть масляные фильтры чистить, только бы не иметь дела с картошкой, капустой и всем остальным в этом роде.
– Отлично, милая. Тебе вон туда и направо, – мисс O’Донохью взмахнула невероятно длинной морковкой и указала на небольшую дверь слева от лестницы. – Чистые полотенца лежат на полке под раковиной, мыло и шампунь увидишь. И аккуратнее с душем, сначала отрегулируй температуру, а потом уже суйся, а то может ошпарить.
– Разберусь, спасибо! – бодро ответила девчонка и прошагала в указанном направлении.
Ала покорно присоединилась к готовке и, как сообщила потом мисс O’Донохью, показала себя на удивление толковой кухаркой. А Рори тем временем плёлся по лестнице на второй этаж. Третья ступенька снизу знакомо скрипнула, заставив его вздрогнуть, как от удара.
– Это моя комната, – Колум показал на одну из трех дверей, веером расположившихся вокруг небольшой площадки справа лестницы. Следующая мамина, а за ней кабинет отца или библиотека…
– Мы так называли эту комнату в детстве, – эхом откликнулся Рори.
– Да, и с тех пор книг там только прибавилось.
– А душ где? – невпопад спросил Ламфада, которого тяготила напряженная атмосфера нежданной семейной встречи.
– Вот здесь, слева, – Колум завернул за угол, показал, где зажигается свет, выдал ему белое махровое полотенце, футболку и спортивные штаны, которые при немалом росте технаря точно будут смотреться как шорты.