Яков II (1685–1689) был еще менее привлекательной в глазах народа личностью. Открытый католик, бывший правитель все еще отчасти враждебной Шотландии.
Далее история принимает неожиданный, почти театральный поворот. Англия ведет вялотекущую войну за главенство в морской торговле с Голландией, которую возглавляет прогрессивный политик, протестант, достойная личность – Вильгельм Оранский III. В Британии он, как ни странно, намного популярнее Якова. Зная это и устав от непутевых королей Стюартов, лидеры обеих партий английского парламента приглашают голландца занять английский престол. Тот высаживается с небольшим войском в 1688 году в Англии, где его с неподдельным восторгом, по-королевски встречают массы народа и парламентарии. Во всемирную историю этот интересный эпизод вошел под названием «Славная революция». Бывший король Яков был вынужден отречься от престола и навсегда покинул Англию.
На этой положительной ноте перенесемся из Британии в соседнюю Францию.
В первой половине XVII века Францией правит Людовик XIII Бурбон (1610–1643). Эта историческая эпоха, ее атмосфера хорошо известна благодаря бессмертному роману Дюма о трех мушкетерах. Людовик был единственным наследником династии, еще и поздним ребенком, и к нему с детства относились как к дару неба, данному Франции. Возможно, поэтому он вырос человеком с ленцой, уверенным в незыблемости своей власти. Но он не был и безвольной слабой личностью, описанной в романе. Своевременно и жестко расправлялся со всеми оппонентами, а также окончательно решил «вопрос с гугенотами», силой взяв их последние укрепления, включая Ла-Рошель. Но правда и то, что фактическим правителем страны при нем был кардинал Ришелье. Людовик XIII страстно любил охоту и пиры, а нюансы политики навевали на него скуку.
На протяжении двадцати лет Ришелье совмещал посты кардинала и первого министра. Надо отдать ему должное: управляя всей страной, он всегда был полностью предан монарху (не строил интриг против него, вопреки роману). Ришелье вел активную внешнюю политику и старался наводить порядок внутри страны (боролся с дуэлями, выкосившими немалую часть дворянства, ограничивал излишне роскошный образ жизни местной аристократии, укрепил финансовую систему).
Что касается королевских мушкетеров (воевавших не шпагами, как в романе, а стреляя из мушкетов, – отсюда их название), то они сыграли большую роль в войне с протестантами и во Франции, и за границей, в ходе Тридцатилетней войны. Но к началу следующего века история этого вида войск окончилась. У всех четырех героев романа были реальные прототипы с теми же именами, но они вряд ли были знакомы, а все их увлекательные литературные приключения выдуманы.
Новым королем стал Людовик XIV, вошедший в историю как «король-солнце» и образец абсолютного европейского монарха эпохи Возрождения. Он формально взошел на трон в пять лет и дожил до глубокой старости, правив Францией немыслимые 72 года (1643–1715).
Впрочем, его правление могло завершиться, едва начавшись. Опекунами царевича были кардинал Мазарини, наследник Ришелье, итальянец, и его мать Анна Австрийская, испанка. Тандем иностранцев, правивших Францией, вызывал неприязнь у значительной части дворянства. Один из влиятельных герцогов, собрав серьезную коалицию, поднял мятеж. Начался период Фронды – смутного времени, длившегося пять лет (1648–1653). В некоторые моменты судьба династии Бурбонов висела на волоске. Мазарини, Анна и ребенок-король были вынуждены бежать из Парижа в Бордо. Но Мазарини оказался умелым политиком; королевская армия с мушкетерами и их капитаном Д’Артаньяном сохранила верность юному монарху, и в итоге Фронда была подавлена.
Долгое правление Людовика XIV стало расцветом послесредневековой истории Франции. Его власть абсолютна: воля и решения короля стоят над любыми законами, министрами, органами управления. Почему Людовик крепко и внешне легко держал свою страну в полном повиновении, а его почти современник англичанин Карл I, мечтавший править так же, буквально поплатился за это головой? Разумеется, можно указывать на многовековые традиции парламентаризма в Британии, отсутствовавшие тогда во Франции, и это будет серьезным аргументом. Но не последнюю роль сыграла и личность этих персонажей. Карл имел огромные амбиции и был заносчив, не обладая большим умом и талантами. В отличие от него Людовик XIV был ярким, одаренным человеком. Он правильно расставлял людей на должности и сочетал свою личную огромную тягу к роскоши с упорной работой над ежедневным решением государственных вопросов. Современники считали, что Людовик в любой сфере – от войны до искусства – разбирался почти на уровне экспертов своего времени.
По указанию Людовика XIV вблизи Парижа возвели огромный, изумительной красоты дворцово-парковый комплекс, вызывающий неподдельное восхищение и сегодня – Версаль. Людовик жил в Версале: днем на совещаниях с министрами вел государственные дела, а вечерами проводил блистательные балы и торжественные приемы в огромных залах, обставленных с невероятной роскошью, с лучшими произведениями искусства той эпохи.
Среди свершений «короля-солнца» (как и большинство абсолютных монархов, почти все хорошее он сделал в первой половине правления, а в конце дела пошли хуже) – продуманная финансовая система нового типа, созданная талантливым министром финансов Кольбером. Теперь основным источником доходов государства вместо тяжелых налогов на крестьян (как в Средние века) стали отчисления с торговых оборотов предпринимателей и компаний, акцизы, налоги на импорт. Благодаря этой инновации финансы Франции того времени, несмотря на немыслимую роскошь двора и нередкие войны, почти до конца правления Людовика XIV были сбалансированы. В первые десятилетия своего правления Людовик проявлял и немалую доблесть. Он лично участвовал в некоторых военных походах и удачно завершил войны с такими серьезными противниками, как Испания и Голландия. Это принесло ему новые владения – области Эльзас и Лотарингия на востоке (позже они на века станут яблоком раздора с Германией).
Но к концу жизни Людовика (1710-е годы), когда он тяжело болел, явственно обнажилась обратная сторона абсолютизма. Власть во дворце захватили интриганы и куртизанки; дряхлый король стал допускать грубые просчеты в политике. «Государство – это я»: эта известная его цитата была не просто фигурой речи. После эпохи «короля-солнца» в стране наступил кризис.
Важным событием в Европе второй половины XVII века стали новые военные вторжения османов.
Османская империя, миновавшая пик своего блеска при Сулеймане в 1550-х годах, стала медленно сдавать позиции. Некоторые из следующих султанов взошли на трон, физически казнив перед этим всех своих братьев, что сегодня выглядит варварством. Сама структура империи, не желавшей модернизироваться, меняться, была полностью средневеково-феодальной. После завершения европейских походов, принесших богатую добычу, дела в турецкой экономике с каждым десятилетием шли все хуже. Но масштабы империи и ее богатые ресурсы делали эти кризисные явления неострыми, вялотекущими.
Положение, казалось, начало меняться во второй половине XVII века при султане Мехмеде IV (1648–1687) – наиболее примечательном правителе после Сулеймана. Это был образованный, глубоко религиозный, но не фанатичный лидер, мечтавший о новом расцвете империи. Любопытно, что он был сыном султана от славянской наложницы (в старости начал войну с Россией, будучи, возможно, наполовину русским). При Мехмеде османское войско возобновило интервенции на юг Европы, поначалу успешно. К тому времени дела некогда великого польско-литовского союзного государства Речи Посполитой шли плохо. Она уступила России Восточную Украину (Левобережье), после чего османы, наступлением с юга, нацелились на овладение Западной Украиной. Жестокая война Турции с Речью (Польшей) длилась около десяти лет (1672–1681) после чего Западная Украина превратилась в выжженную, почти обезлюдевшую пустыню. Победитель не был выявлен, истощенные стороны заключили мир, временно поделив территорию. Но уже скоро разгорится долгая русско-турецкая война, в том числе и за эти земли.
Тем временем в Европе османское войско, как когда-то при Сулеймане, овладевает значительной частью Балкан, опять разграбляет Белград, затем снова большими силами осаждает Вену. В этот раз город едва не пал, но в последний момент на его защиту пришло войско Яна Собесского, состоявшее из польских и немецких воинов. В великой битве под Веной в 1683 году, вероятно, решалась будущая судьба значительной части христианской Европы. Со стороны объединенных сил Европы в ней участвовали 90 тысяч человек против 200 тысяч турок-османов. Исход битвы решило то, что турки вступили в бой с прибывшими поляками, одновременно продолжая осаждать город. В итоге они оказались под перекрестным огнем; кроме того, отлично проявила себя польская кавалерия. К концу дня окруженные османы обратились в бегство. Позже, в наказание «за трусость армии» ее военачальник по приказу из Стамбула был удавлен шелковым шнурком. Хотя и после этого Османская империя сохраняла отдельные территории на юге Европы, в целом влияние османов и ислама в Европе после битвы под Веной существенно снизилось. Правда, такая немалая страна как Болгария останется частью Османской империи долго – до второй половины 1800-х годов.
Говоря о глобальных явлениях XVII века, нельзя обойти вниманием активнейшую деятельность почти во всех частях мира нового влиятельного духовного ордена – Общества Иисуса, или иезуитов.
Орден иезуитов основал католик Игнатий Лойола около 1540 года. Это был странный, но на редкость целеустремленный человек. Он начинал военным, не имел особого образования. Уже в солидном возрасте (под 40 лет), получив тяжелое ранение (ему снаряд раздробил ногу, и он с трудом ходил), воспылал интересом к христианству. Он на десять лет погрузился в упорную учебу, при этом, несмотря на сильную хромоту, постоянно совершал дальние паломничества к святым местам по всей Европе. Окружающим он казался буквально одержимым. Встретившись в Риме с понтификом (это было время быстрого распространения протестантизма), он изложил ему свой план. Католики должны активно, всеми способами отстаивать свои догматы. Так же, как протестанты, устами пламенных проповедников нести свое слово в народ. Инструментом для этого должен был стать новый крупный монашеский орден, который Лойола назвал «Общество Иисуса». В тот момент другие католические ордена переживали относительный упадок, и понтифик согласился.