В своей «Истории Пелопоннесской войны» историк Фукидид, который присутствовал при этих событиях в городе, сам заразился и сам выжил, так описывает эпидемию. Он пишет о болезни, пришедшей из Эфиопии через Египет и Ливию и через греческий мир распространившейся по всему Средиземноморью. Чума была настолько сильной и смертельной, что никто не мог вспомнить о подобном, врачи, не знавшие её природы, не только были беспомощны, но и сами умирали быстрее всех, больше всего контактировав с больными. В перенаселенных Афинах от болезни погибло около 25 % населения. Вид горящих погребальных костров в городе заставил спартанцев отвести свои войска, не желая рисковать контактом с больным противником. Многие афинские пехотинцы и опытные моряки погибли, надломив военную мощь полиса. Согласно Фукидиду, только к 415 г. до н. э. Афины оправились в достаточной мере, чтобы начать крупное контрнаступление – катастрофическую Сицилийскую экспедицию.
Согласно Фукидиду же, мы можем выделить основные симптомы. С его слов болезнь начиналась с болей в голове, а затем распространялась по всему телу. У больных поднималась температура, краснели глаза, появлялась боль в горле, переходившая к кровотечениям и неприятному запаху. Чихание, потеря голоса, кашель, рвота, язвы и пустулы на теле, диарея, бессонница и обезвоживание. Так же, как и с закатом бронзового века, мы не можем определить точный патоген, просто потому что найти следы вируса или бактерии даже в обнаруженных вблизи Афин массовых захоронениях и братских могилах спустя столько лет невозможно.
Однако эта эпидемия традиционно считалась вспышкой чумы в одной из её форм, но пересмотр зарегистрированных симптомов и современный взгляд на эпидемиологию побудили ученых выдвинуть альтернативные объяснения, серьезно пополнив список кандидатов. Сегодня к ним относятся тиф, оспа, корь и синдром токсического шока при геморрагических лихорадках вроде Эболы и Марбурга. Но учитывая возможность того, что симптомы известной тогда болезни со временем могли измениться или что эпидемия была вызвана болезнью, которой больше не существует, точная природа афинской чумы, скорее всего, никогда нами не будет установлена. Кроме того, скопление людей, вызванное притоком беженцев в город, привело к нехватке пищи и воды, и, вероятно, пропорционально увеличилось не только число беженцев, но и количество насекомых, вшей, крыс и отходов. И как мы убедимся дальше, такой коктейль приносит с собой самых разных «гостей», так что, скорее всего, встретить одну-единственную болезнь в осажденном городе – это относительная удача…
Медицинские мечи
Из праздности на войну. Именно такой путь нам предстоит дальше. Если чтобы съесть неизвестный корешок, нужна была отвага и голод, а чтобы проковырять/просверлить дырку в черепе, нужна была вера и отвага, то что было нужно для скальпеля, ну кроме отваги? Может, в общем-то и ничего.
На смену греческим полисам постепенно пришли империи. Нашему маленькому Homo curiosum упорно не хватало места. Наши первые государства соревновались в силе и успешности друг с другом, стремясь стать как можно больше. Мы конкурировали сами с собой, пытаясь выжать из нашего вида новую ветвь Homo dominatur. Пусть по внутренним признакам эти выделенные мной саркастичные подвиды и умещались в sapiens, но внешне и ментально это уже были совсем другие носители совсем других культур.
Появились Македонская, а затем и Римская империи. Конечно, это тоже достаточно упрощенное историческое понимание. Но нас больше интересует не судьба территориальных претензий и имперских амбиций и то, где они оказались в результате симптоматического упадка, а то, куда делась греческая медицина с развалом Греции. И вот она-то как раз никуда не разваливалась. Можно не принять чужих богов, кухню или традиции, но если речь идет про технологии, способные спасать жизни, они перенимаются так же легко и с таким же энтузиазмом, как и оружие. Если мы возьмем прекрасный и маркетилизированный образ римского легионера, в шлеме – galea с вырезами под уши, закрытыми щеками, и задумаемся над его конструкцией, то увидим, что он скопирован у этрусков, цивилизации на которой построен Рим. «Лорика Сегментата», с её блестящими пластинами, подозрительно похожа на те, что носили задолго до легионеров в Парфянском царстве, греческие мечи – скифосы были заменены на гладиусы, взятые у кельтиберов в Испании, во времена Пунических войн. Даже поздние штаны Braccae – происходят от галльских bhrāg-ikā. Если меч, способный убивать лучше вашего, можно украсть, подсмотреть или сделать похожий, и сделать своё войско эффективней, то чем же хуже скальпель-то?
Это тоже оружие, спасая своих солдат – вы убиваете солдат противника. Греческая медицина и доктора, закончившие авторитетные школы и учившиеся у известных личностей, переходили границы империй так, как будто их никогда и не было. Кому принадлежит меч? Сильнейшему, уверенно бы ответили персы, македонцы, римляне, египтяне и ассирийцы. Знания вместе с инструментами, библиотеками и самими медиками переходили из рук в руки не хуже военных знамен, а какой-нибудь ученик знаменитого доктора мог быть желанней грудастой принцессы. Ну да давайте по порядку. Месопотамия, Египет, Ахамендская династия Вавилонской империи, Древняя Греция, кто был следующим? Заходите.
Очередь к терапевту
Македонцы в этой очереди к терапевту выделялись недолго, но эффектно. Во времена расцвета Македонии они очень интересовались улучшением своего физического и психологического здоровья. Они, так же, как и греки, поклонялись мифическому богу Асклепию и его дочери Гигиеи. С удовольствием посещали святые места и храмы-санатории, как минимум в 24 местах на севере Греции. В Халкидиках, Салониках, Козани, Кавале, Тасосе, Серресе и других местах, были найдены предметы, связанные с культом Асклепия. Македонские цари не отставали от народа и также интересовались развитием медицины на благо своих сограждан и солдат.
Характерными примерами являются близкие отношения Гиппократа с царем Пердикасом (V век до н. э.) и Никомаха с царем Аминтасом. У Александра Великого был личный врач, чуть ли не менее знаменитый, чем сам Александр, врач Филипп из Акарнании. К примеру, в легенды вошел такой инцидент между Александром и Филиппом. Когда Александр заболел после купания в замерзшей реке Кидн (недалеко от древнего Тарса), он получил письмо от своего генерала Пармениона, в котором тот писал, что не доверяет его врачу. Александр дал это письмо Филиппу, чтобы он прочитал его, и, пока Филипп читал его и был весьма напуган своей возможной судьбой, Александр сидел напротив него и пил назначенное им лекарство, показывая своё доверие.
Отметим, что Александр Македонский как ученик Аристотеля имел общее медицинское образование. Археологические находки выявили два погребальных памятника врачам в Македонии: врачу с Тасоса, который практиковал в Пелле в 3-й четверти IV века до н. э., и врача по имени Александр, жившего в первой половине V века н. э. Археологические находки, хирургических ножей, щипцов и прочего инструмента, относящиеся к эллинистическому и римскому периодам, найденные в городе Верия, также показывают, что уважение и уроки греков не были потеряны, но вполне прижились на плодородной почве македонских холмов.
Следующий! Римская империя представляла собой сложную и энергичную комбинацию греческих и римских культурных элементов, выкованных за столетия контактов. Но опять-таки, что значит римский культурный элемент? Этрусская основа, наложенная на многонациональный опыт? Конечно, поздние латинские авторы, особенно Катон и Плиний, с упоением описывали традиционный римский тип медицины, где глава семьи был ещё и её духовным центром, где помимо медицины эмпирической широко были распространены индивидуальные духовные практики, с песнопениями, молитвами, заклинаниями и верой в предков, существующих в другом мире, но всё ещё охраняющих свой род и наблюдающих за своими потомками откуда-то, оттуда. Греческая медицина пришла в Италию на древке копья. С последовательным ростом империи и военными нуждами. Но была принята в общий гражданский быт не сразу. Сначала последовала адаптация духовной основы – был признан культ бога-врача Асклепия в 291 г. до н. э., затем прибыл знаменитый греческий врач Архагат в 219 г. до н. э. И вот после наглядной демонстрации иностранная медицина была публично принята в Риме. Официально и на государственном уровне.
Затем римляне захватили Александрию, с её Великой библиотекой и бесчисленными томами древнегреческих исследований. Следом за такими изменениями и захватом множества соседних территорий Рим становится центром средиземноморского мира, не путайте с центром всего мира. Самое богатое место империи – великий город, где соответственно живут самые богатые пациенты и самые знатные вельможи с самым большим количеством времени и денег, которые они готовы потратить на обучение. А значит, поток знаний и вместе с ними их носителей стекается в Рим. Причем стекаются они не только из соседних стран. Они просачиваются в том или ином виде со всего континента. Будь это чудодейственные средства, привезенные через Великий шелковый путь, или индийские учебники. Это дает нам множество великих имен, вписавших себя в историю. Мы поговорим только о тех, чьи труды окажут роковое влияние на последующие события в наибольшей мере. Или проще говоря, если вы античный или средневековый школяр медицины, вам бы пришлось это всё не только читать, но и учить. Наизусть.
Курс античной медицины
Книга первая De Materia Medica, авторства Педания Диоскорида. Он был родом из Киликии, учился в медицинской школе в Тарсе на фармаколога (если так можно сказать в то время), жил приблизительно в 40–90 гг. н. э., потом попал в Рим, утверждал, что служил в армии. Его пятитомник «О материи медицины» стал хитом на полторы тысячи лет, от которого затем отталкивались, переписывали и «копипастили» абсолютно повсюду, от исламского мира до средневековой Европы. Что же такое нужно было написать, чтобы войти в список рекомендуемой литературы для студентов-медиков на 15 столетий вперед?