На первый взгляд, номинальные начальные условия для будущих мусульманских государств не отличались от тех что были у западных и северных по отношению к ним империй христианского и местами языческого мира. Но отличия были.
К примеру, Ибн Халдун (1332–1406 гг.), известный средневековый мусульманский правовед, историк и государственный деятель, в своей «Мукаддима» утверждает:
«У бедуинов в их культуре есть своего рода лекарства, которые они основывают, прежде всего, на опыте, ограниченном лишь несколькими пациентами, и который они унаследовали от вождей своих племен и старейших членов общества. В некоторых случаях они верны, но они не основаны на законах природы и не проверены (научными методами)… До появления ислама у арабов было множество подобных примеров медицины, и среди её последователей были такие известные врачи, как аль-Харит ибн Калада, и другие. Их медицина, переданная в исламских религиозных трудах, принадлежит к жанру скорее религиозной медицины. Это определенно не является частью божественного откровения (Пророку Мухаммеду), но это то, что обычно практиковалось арабами. Таким образом, этот вид медицины включен в его биографии, как и другие многочисленные вопросы, имеющие социологическое значение, такие как естественная жизнь и обычаи арабов, но не является частью религии ислама, которую следовало бы практиковать таким же образом».
Постепенно, и, надо думать, чумные соседи тому поспособствовали, цепочка выводов развивается. Практика медицины и её изучение начинают интерпретироваться как акт благочестия, основанный на принципах Имаана (веры) и Таваккула (доверия). «Пророк не только наставлял больных принимать лекарства, но и сам приглашал для этого опытных врачей» (Джалалуддин ас-Суюти, XV век). Вместе с этими выводами активно развивается восприятие медицины извне. Но такие знания, чтобы быть вписаны в исламскую культуру в ислам как таковой, должны были не только быть переведены на арабский язык, но и разъяснены, усвоены, исчерпывающе дополнены, а затем систематизированы и «исламизированы».
Тогдашние врачи, как мусульмане, так и немусульмане, должны были добавить к этому свои собственные наблюдения и эксперименты и превратить это в процветающую практическую науку, тем самым не только помогая в лечении болезней масс, но и развивая саму науку и накапливая свои собственные знания и свой опыт. Если наука облегчения страданий от Асклепия была лишь одной из наук, доступных для изучения в Греции для привилегированного сословия, а сострадание в христианстве способствовало оказанию помощи и строительству больниц, ну хотя бы в виде молитв за здоровье умирающих бедняков, то Коран включает в себя множество таких цитат:
«Путешествуйте по земле и посмотрите, как Он дает жизнь…» (К:29: 20),
«Созерцайте в творение неба и земли, чередование ночи и дня, действительно есть знамения для разумных…» (К: 3: 190).
Эти слова, буквально призывают правоверных и религиозных мусульман заниматься наукой, познавать мир вокруг себя, изучать его. И многие талантливые и религиозные люди понимали это буквально. Аль-Бируни (X век, физик, историк, геодезист и первый в мире антрополог) и Аль-Баттани (IX век, астроном и математик) черпали вдохновение в подобных стихах Корана. Профессор Международного Исламского университета в Малайзии Мохаммад Хашим Камали считает, что «научное наблюдение, экспериментальное знание и рациональность» являются основными инструментами, с помощью которых человечество может достичь целей, изложенных для него в Коране. Зиауддин Сардар (историк и публицист) считает, что мусульмане разработали основы современной науки, «подчеркивая неоднократные призывы Корана наблюдать и размышлять над природными явлениями».
Таким образом, если до этого мы имели метафизическую веру, тянувшую нас своими обычаями и ритуалами за собой, в дебри религиозного, то сейчас человечество встретило религию, которая поощряет наблюдение и научный метод.
От бедуинов до халифов
Исламскую медицину в ее истинном контексте можно определить как совокупность медицинских знаний, которые были унаследованы мусульманами на ранней стадии исламской истории (661–861 гг. н. э.) из преимущественно греческих источников и местных традиций исконного населения и племен бедуинов, но к которым стали добавляться медицинские знания из Персии, Сирии, Индии и Византии. Логичным был бы вопрос: как пустынные племена бедуинов Аравии не только стали испытывать тягу к знаниям, а вообще стали мусульманами?
Малонаселенная, пустынная местность в период «Джахиллия» (эпоха невежества) была не самым дружелюбным местом для образованного грека. Определенные общины были созданы там, где пересекались торговые пути и была доступна вода. Город Мекка находился на торговом пути Яман-Дамаск. Он считался священным городом и святилищем. Кааба, или молитвенный дом, была заполнена идолами разных богов, каждый из которых представлял племя или сообщество. У этих бедуинов были свои племенные моральные и этические кодексы поведения, на практике это означало идолопоклонство самых разных толков. Семейные распри, жертвоприношения, женщины и дети как собственность… Чтобы это изменить, нужно было что-то более могущественное, чем легионеры, изменить нужно было не только административное управление и религиозные обычаи, нужно было изменить сами умы. И вот именно это и было под силу сделать только Пророку ислама. Мухаммед, а затем четыре его преемника, прозванные «благочестивыми халифами», изменили облик Аравии навсегда.
За сто лет своего существования исламская империя распространилась от Испании на западе до Китая на востоке и охватила всю Северную Африку, Египет, Сирию, Палестину, Трансиорданию, Среднюю Азию и части Западной Индии. Позже мусульманские купцы распространили ислам и дальше, к берегам Дальнего Востока, включая Малайзийский полуостров, острова Ост-Индии и Индонезии.
В начале своего существования и в течение нескольких столетий Исламская империя управлялась централизованно – единым лидером, или «халифом», и губернаторами провинций. Первые четыре халифа были избраны демократическим путем, но более поздний халифат стал династическим. Затем в Испании будет основан западный халифат, затем империя будет раздроблена на более мелкие части, многие из которых, как в случае с турками, будут захвачены. В общем-то её постигнет та же участь, что и все остальные империи. Но она успеет внести свой вклад, едва ли не больший, чем все остальные.
Наибольшее развитие исламской медицины произошло во времена ранних халифатов, Умейядов и Аббасидов. Именно в то время и под патронажем этих халифов великие врачи, как мусульмане, так и немусульмане, процветали, копили багаж медицинских знаний и создавали систему медицины, которую позже назвали «исламской медициной».
Мигрирующая школа Джундишапура
Огромную роль сыграли, конечно, и соседи. Персия и Ближний Восток на фоне византийских реформ и войн, развала Римской империи могли выглядеть привлекательней многих других имперских окраин. Что-то, как и «странствующие учёные», откровенно переходило в наследство от умирающих гигантов.
Джундишапур или Гондешапур – город в Хузистане, основанный сасанидским императором Шапуром I (241–272 гг.) до прихода ислама. Он предназначался для поселения греческих заключенных, отсюда и название «Вандев Шапур», или «приобретенный Шапуром». В настоящее время в Западной Персии это место отмечено руинами Шахбада, недалеко от города Ахваз. Город был взят мусульманами во время халифата Хадрат Умара Абу Муса аль-Ашари в 738 г. В то время здесь уже были хорошо развитая больница и медицинская школа. Город, как и многие территории по соседству, в результате войны Шаха всех Шахов или царя царей, правителя Ирана Шапура Первого с Римской империей опустели и стали «землями плача». Империи разменивались городами и ударами десятилетия напролет, не считая потери. Многие сирийцы укрылись в городе, когда Антиохия была захвачена, закрытие несторианской школы в Эдессе императором Зеноном в 489 году нашей эры привело к тому, что несторианцы бежали оттуда и искали убежище в Джундишапуре под покровительством уже Шапура II. Затем закрытие афинской школы в 529 году нашей эры по приказу византийского императора Юстиниана привело в этот город многих ученых греческих врачей, сбегавшихся туда, где условия и оплата были получше, а гонений и чумы поменьше.
Там, где конфликт культур начинал военные действия, он приводил к опустошению, но там, где они скрещивались, происходили научные чудеса. Хусрав Ануширван Мудрый (531–579 гг.) на базе собравшегося научного сообщества основал в Джундишапуре университет с медицинской школой и больницей, где расцвела греко-сирийская медицина. Потихоньку к этому были добавлены медицинские знания из Индии, принесенные врачом-визирем из Ануширвана по имени Борзуй. Он перевёл для местных индийский сборник басен «Панчатантра» на пехлеви (среднеперсидский язык). А ещё он привез с собой нескольких странствующих врачей и древнеиндийские медицинские тексты. К моменту прихода арабов это был крупнейший центр просвещения на Ближнем Востоке. Мусульмане, руководствуясь Кораном, не стали уничтожать школу и сжигать библиотеки, а просто добавили унифицирующий перевод на арабский язык. В результате школа расцвела ещё больше, а в регионе наступил мир.
Медицинское обучение в Джундишапуре было смоделировано по примеру обучения в Александрии с некоторым влиянием Антиохии, но важно отметить, что «лечение было полностью основано на научном анализе, в истинной традиции Гиппократа», а не на путанице с суевериями и ритуалами, как это было в случае с ранней греческой асклепией и чуть более поздней византийской нозокомией (внутрибольничные инфекции). Эта больница и медицинский центр должны были стать моделью, по которой будут построены все последующие исламские медицинские школы и больницы.
Именно с этой школы, расположившейся куда ближе к центру Евразии, чем Рим, началась история золотого века ислама, а заодно и медицины.