Хомский живёт в Массачусетсе, где всегда голосуют за демократов, поэтому он никогда не должен голосовать на национальных выборах. Но он это делает. Он лжёт, говоря, что голосует только на местных выборах. В 2004 году «такие люди, как Ноам Хомский и орда самопровозглашённых прогрессистов, поддержали кампанию [Джона] Керри, блея в унисон: „Кто угодно, кроме Буша“».272 Керри был уверен, что выиграет голосование в Массачусетсе не только потому, что штат всегда голосует за демократа, но и потому, что сам Керри был популярным сенатором от Массачусетса, который всё ещё находится у власти. К сожалению, Хомский был не единственным анархистом, проголосовавшим на этих выборах. Это жгучий стыд.
В 2004 году Хомский, по-видимому, утверждал, что избрание Керри вместо Джорджа Буша-мл. уменьшит некоторые лишения и страдания. Я сомневаюсь, что это имело бы большое значение, но даже если бы это было так, для анархистов есть и другие соображения:
Должно быть очевидно, что такая позиция прямо умаляет значение любой подлинной радикальной деятельности (попытки вернуть себе нашу жизнь) в пользу соучастия или сотрудничества с капиталистическими и государственными институтами (например, политическими партиями). Всякий раз, когда практически любые различия между кандидатами могут потенциально привести к разрешению какой-либо социальной проблемы, будут люди, призывающие отказаться от социального радикализма в пользу кандидата, который обещал (или намекнул, что он или она может) что-то предпринять. Те, кто поддаются этой логике выкупа, будут постоянно предавать радикальные обязательства, чтобы поддержать «меньшее зло». А «меньшее зло» по-прежнему будет означать поддержку капитала и национального государства.273
В конце концов, Хомский всё-таки проголосовал в 2004 году – не за Керри, как он советовал другим людям, а за Ральфа Нейдера, кандидата от Партии зелёных, который был ещё более авторитарным, чем кандидаты от основных партий. Нейдер выступает за то, чтобы сделать голосование обязательным. Хомский объяснил, что голосовал за Нейдера, потому что Массачусетс был надёжным штатом для Керри, что должно означать, по мнению Хомского, что у него вообще не было причин голосовать.274 Другими словами, надёжен штат для демократов или нет, но анархисты должны голосовать. Всегда существует меньшее зло, хотя меньшее из двух зол остаётся злом.275 Никакое положение дел или государственные дела не могут удержать Хомского подальше от кабины для голосования.
В 2008 году Хомский поддержал кандидата в президенты от Демократической партии Барака Обаму, обращаясь к избирателям в колеблющихся штатах.276 К 2010 году он осуждал подчинение администрации Обамы крупному бизнесу и сохранение (в Ираке) и усиление (в Афганистане) милитаристской внешней политики своего предшественника-республиканца.277 И, естественным образом, Хомский снова поддержал Обаму в 2012 году.278 Он просто не врубается.
Вопреки всякому рациональному пониманию анархистских принципов, Хомский считает, что, как описал свою позицию Питер Маршалл, «определённая степень государственного вмешательства потребуется во время перехода от капиталистического правления к прямой демократии».279 То есть «переходный» период из марксизма-ленинизма – прежде чем государство отомрёт. На деле Хомский даже не хочет ждать перехода – это было бы очень долгое ожидание – он хочет укрепить государство сейчас. Но если государство служит капитализму, то совершенно безумно утверждать, как это делает он, что государственная и корпоративная власть «в значительной степени» обратно пропорциональны (213). Они ближе к тому, чтобы быть прямо пропорциональными.
Хомский объясняет: «Мои краткосрочные цели – защитить и даже укрепить элементы государственной власти, которые, хотя и нелегитимны в фундаментальном смысле, критически необходимы прямо сейчас [это было в 1996 году], чтобы помешать целенаправленным усилиям по „откату“ прогресса, достигнутого в расширении демократии и прав человека» (193).280 «Я имею в виду, – говорит он, – что, на мой взгляд и на взгляд некоторых других, государство является незаконным институтом. Но из этого не следует, что нельзя поддерживать государство» (212). Неужели? Что же должно случиться, чтобы Ноам Хомский перестал поддерживать государство? Мы никогда не узнаем, потому что поддерживать государство он будет всегда.
«Довольно необычно для анархиста, – пишет Милан Рай, – но Хомский благосклонно относится к идее создания массовой политической партии в США».281 Практически повсеместно анархисты всех направлений отвергают политические партии и электоральную политику. Я повторю здесь уже приводившееся выше характерное утверждение анархо-синдикалиста Рудольфа Рокера (я ведь тоже могу его процитировать): «практический опыт показал, что участие рабочих в парламентской деятельности подрывает их силу сопротивления и обрекает на тщетность их войну против существующей системы. Участие в парламенте ни на йоту не приблизило рабочих к их цели; оно даже помешало им защитить завоеванные ими права от нападок реакции».282 Почти все современные анархисты с этим согласны, за исключением того, что большинство из них не принадлежат к остаткам промышленного пролетариата,283 и большинство не думает, что анархизм имеет какое-либо особое отношение к рабочему классу как к привилегированной революционной силе. Конечно, рабочие так не думают. Анархизм ведь предназначен не только для эксплуатируемых. Он для всех подавленных и для всех свободных духом. Все анархисты, в отличие от большинства марксистов, отвергают политические партии. Они не ходят вокруг того самого старого мешка с тряпками.
В своём недавнем памфлете «Оккупай» Хомский, возможно, из-за того, что старики (вроде него и меня) склонны к болтливости, наконец, ясно дал понять, что он против революции: «Чтобы революция была осмысленной, необходимо значительное большинство населения, которое признаёт или считает, что дальнейшие реформы невозможны в существующих институциональных рамках. А здесь ничего подобного нет, даже отдалённо».284 Так что, конечно, Хомский будет безразличен к анархистам вроде Рудольфа Рокера (последний серьёзный мыслитель и проч.), которые возражают против голосования на том основании, что участие в правительстве ставит под угрозу анархизм – анархизм, рассматриваемый как принципиальный отказ от власти, и анархизм, рассматриваемый как революционный. Революционная деятельность обречена: «есть ли в группе люди, для которых разница между 49% и 51% – это разница между добром и злом? Или кто потребует всенародного референдума, чтобы решить вопрос о восстании?»285
Я не могу подумать о многих «осмысленных» революциях – я не уверен, что могу подумать даже об одной революции, – которые могли бы удовлетворить критерию Хомского. Ни об английской, ни об американской, ни о французской революции (о любой французской революции), не говоря уже о других. «Осмысленная революция» – ещё одно душное, расплывчатое и бессмысленное выражение, вроде «органического сообщества». А каков пример бессмысленной революции? Считается, что Хомский – человек с острым как бритва умом, но когда он выходит за рамки лингвистики и журналистских расследований, его ум превращается в кашу, при этом рот, к сожалению, не закрывается.
Даже если бы сейчас существовало значительное революционное большинство, Хомский не стал бы его частью, потому что он считает, что мы не приблизились к пределам того, что может осуществить реформа.286 И он всегда может продолжать говорить это – всегда любой человек может продолжать говорить это, – что бы ни случилось, пока продолжается избирательный фарс. Если глобальное потепление растопит ледяные шапки и затопит прибрежные города, хорошее правительство – возможно, с лесбиянкой-эскимосом в качестве президента – всегда может принять программу по посадке цитрусовых рощ на Аляске (опять же, субсидирование фермерских хозяйств). Также ещё одна помощь… буквальная помощь. Налоговые льготы на покупку вёдер.
Сборник «Оккупай» – это разоблачительное, позорное продолжение «Хомского об анархизме». Анархисты – обычно ветераны антиглобалистского движения – сыграли важную роль в создании движения «Оккупай», участвуя в нём, влияя на его процедуры принятия решений, что не выражалось в предъявлении требований. Эта последняя часть очень обеспокоила журналистов. Оккупай, в лучшем своём проявлении, всегда был критичным и никогда структурированным. Он не был ни реформистским, ни революционным, хотя в нём участвовали и реформисты, и революционеры. Некоторые люди из Оккупай, вероятно, высоко ценили Хомского. Он произнёс речь на конференции «Оккупай Бостон», которая перепечатана в этой книге.287 Для него Оккупай – это величайшее достижение со времён царя Гороха, со времён изобретения двигателя внутреннего сгорания или первого применения двойной бухгалтерии. Но что же он может сказать об анархистах и анархизме в связи с Оккупаем?
Ничего! В одном интервью, перепечатанном в книге, его прямо спросили, считает ли он Оккупай анархистским движением. Это был его шанс сказать: «Да, наконец-то!» или, более осторожно, «да, но…» или сказать