е. Следил Худоногов недолго. Уже через два дня к Саньке пришли ребятки из его службы и сообщили, что за господином Луковым ведется слежка неким господином Худоноговым А. А., проживающим по адресу такому-то, имеющим паспортные данные такие-то и ИНН такой-то. Хуже того, буквально сразу же позвонил партнер Лукова по не совсем легальному бизнесу и заявил:
– Слушай, Александр Викторович, что это за «хвост» ты за собой таскаешь? Ты что, засветился?
– Да что ты! Это одному придурку не дают спать мои деньги, вот и таскается, – фальшиво засмеялся Луков.
– Ну так вот, дорогой, ты сначала разберись со своим придурком, а потом мы с тобой продолжим сотрудничать. Ты же знаешь, я уже не мальчик, рисковать не люблю, мне нравится чисто работать.
За эту сорванную сделку Луков готов был порубить Худоногова на фарш, но потом решил наказать того иначе.
Вечером в каморку Худоногова ввалился Александр Викторович без предупреждения.
– Ну, дружок, загнал ты меня в угол, твоя взяла, – вальяжно развалился он на стуле, не снимая длинного черного пальто. – Говори, зачем за мной таскаешься?
Худоногов потерял дар речи от такого счастья.
– А я тебе сразу говорил – бери меня, хе-хе-хе, а ты думал, крутой, да? Думал, от Адамки Худоногова так легко отвертеться, да? Не-е-ет, дружочек, не получилось! – лоснился от самодовольства Худоногов.
– Да уж… – ухмыльнулся Луков. Все поведение бывшего соседа только подогревало его желание. – И чего ж ты хочешь, храбрый юноша?
Адам Антипович проглотил «юношу» без внимания, а заговорил быстро, глотая слова, боясь, что в любой момент Луков передумает.
– Так это… ты меня бери к себе… или лучше так – ты мне пробирочку одну уступи, а я уж сам ею распоряжусь, по-своему, хе-хе-хе. Да смотри, не налей какой-нибудь гадости, ты ж у меня теперь, Луков, хе-хе, вот где! – Худоногов потряс кулаком перед носом гостя.
– Да уступить-то не проблема, мне на мой век еще этих пробирок хватит, а вот с чего ты платить за нее станешь? Я смотрю – житье-то у тебя не денежное, иль припрятал чемоданчик с деньгами? Пробирка-то денег стоит. И сразу скажу, хоть ты мне и друг, немалых.
– Сколько? – напружинился Худоногов.
– Ну, для начала… – Луков помялся, а потом выдал цифру, которую в руках Худоногов сроду не держал.
– Да ты озверел!
– Ты не понял. Это лекарство принесет тебе ровно в пять раз больше, моя бухгалтерия подсчитывала. А там, если понравится, можешь еще прикупить пробирочку, это тебе не десять процентов накрутки, потом деньги тебе будут привозить огромными ящиками из-под телевизоров.
– Это бы хорошо… из-под телевизоров, но… Где я возьму деньги, чтобы эту пробирку купить?
– Все, разговор окончен, – встал Луков и подался к двери. – Я только хотел серьезному человеку помочь создать серьезный капитал.
– Нет!! Стой!! – кинулся к нему Худоногов и принялся шептать, пыхтя Лукову в лицо. – Я достану! Квартиру продам, машину продам, у меня еще сбережения есть, займу, хрен с ним, я серьезный человек. Когда я могу купить эту пробирку?
Луков пошарил в кармане и вытащил сверкающую лаком визитку:
– Как только денежки соберешь, позвони по этому номерочку, спроси меня, тебя соединят. Да, и не тяни, не люблю, когда мои деньги простаивают.
Худоногов парил! Он был сказочно богат! Правда, еще немного придется потерпеть, ну да это уже мелочи, главное – вот оно! Его приняли за своего настоящие денежные воротилы! И он продаст, он все продаст, чтобы потом встать с ними на одну ступень!
Худоногов распродал все имущество за рекордно короткие сроки. Что-то там визжала жена, вернее, не жена, а так, сожительница, но кто на нее сейчас обращал внимание, визжит – и хрен с ней, главное – чтобы кормила да не выгнала за порог раньше срока, свою-то квартирку он продал. Но сожительница оказалась стервой и не дала дождаться богатства на своей шее. Тогда-то Худоногов и встретился с Анатолием Иннокентьевичем Мотиным. Он в очередной раз решал – переночевать ему на вокзале или завалиться к бывшей теще? Та, конечно, не любила Худоногова, но страстно любила потрепаться, и бывший зятек мог славно с ней в беседе провести ночь. Только надо было хоть дешевеньких конфет купить, что ли. Толик сам подошел к нему прямо возле магазина и просто обратился:
– Мужик, у тебя есть два рубля? На сигареты не хватает.
Худоногов разразился гневной воспитательной речью, заклеймил позором всех тех, кто растерял в жизни все ценности, включая идеи, квартиру, работу и внешний облик.
– Да у меня есть облик и квартира есть, чего орешь-то? Облик тебе мой не понравился, так я не баба какая!
Наличие жилплощади резко меняло дело, Адам Антипович моментом сообразил, как можно обработать парня, в чем и преуспел. В один день они соорудили из комнатушки Толика штаб-квартиру, и Худоногов, развалившись на кровати хозяина, набрал заветный номер.
– Алло, Лукова позовите, – через губу промямлил он, но когда к телефону подошел сам Александр Викторович, он говорил уже с большим уважением, как бизнесмен с бизнесменом. – Саня? Так я продал все, куда деньги завезти?
– Уже? Вот и славно… Так… За деньгами я, пожалуй, сам заеду. Говори, куда ехать.
Худоногов подробно отрапортовал адрес, и через полчаса Луков уже сидел перед ним.
– Вот, – с придыханием доставал на стол денежные пачки Адам Антипович. – Здесь ровно столько, сколько ты говорил. Я только не совсем понял, почему ты тогда сказал – для начала такая сумма?
Луков едва заметно качнул головой. Любого своего работника он мгновенно уволил бы за то, что тот не до конца прояснил ситуацию, а этот – на тебе, продал все, остался без штанов и только теперь вспомнил, что, оказывается, говорилось и еще о чем-то!
– А я к тому, что с первой выручки ты мне отстегнешь пять процентов. Мы же партнеры, или как? – стал кидаться красивыми словами Луков.
У Худоногова сперло дыхание, и он торжественно закивал немытой головой.
– Ну все. Молодец, – похвалил Луков, потом поднялся и, сложив в пакет деньги, добавил: – Теперь жди, до шести вечера к тебе отправлю производителя этого лекарства, а ты уж сам с ним договаривайся.
– А пробирка?
– Так я к тебе его с пробиркой и отправлю. Он чужим рукам не доверяет, передает только из рук в руки. Кстати, подробно тебе расскажет, как с этим лекарством управляться, принесет инструкцию, тебе же не на словах клиентов убеждать придется.
Дальше Луков потратил минут двадцать на умные слова, термины и формулы, запутал Худоногова окончательно, и тот, провожая его за дверь, только что не плакал слезами умиления.
До трех часов Худоногов, не отрываясь, глядел в окно, ждал производителя. Он не знал, как тот выглядит – какого роста и возраста. Но был убежден: едва тот покажется, он его узнает безошибочно. И тут случилось непредвиденное – прямо напротив окна, где торчал Худоногов, машина сбила на дороге молодого человека, бедняга куда-то спешил, засунув руки в карманы и наплевав на светофор. Это мог быть только производитель! Машина скрылась с места аварии, а к потерпевшему мигом сбежался народ с остановки. Худоногов боялся оторваться от окна.
– Толик!! Толян, мать твою!! – орал он как бешеный. – Бегом!!. Пулей!!. Лети, узнай, что с тем парнем!! Да шевелись же!!
Возле сбитого народа становилось все больше, остановились какие-то неновые «Жигули», и вышел высокий, широкоплечий парень. Он склонился над потерпевшим, оттеснив остальных, к нему подошла девчушка, рыжая, как огонь, и вдвоем они стали расстегивать парню пальто, что-то там делать еще, этого Худоногов уже не видел – загораживала толпа зевак…
– Все!! Сейчас он вытащит у него все, что тот мне нес!! – скрипел зубами Худоногов, натягивая на ходу спортивные штаны Толика…
Он боялся потерять из виду пострадавшего даже на секунду. Но надо было лично проверить все… Все!! Карманы пострадавшего – в первую очередь. Когда он слетел вниз по лестнице, на парня кто-то успел накинуть платок, и лица видно не было. Не помня себя, Худоногов кинулся к бедняге и ухватился за пальто.
– Гражданин! Немедленно отойдите! – рыкнула на него огненная девица. – Вы родственник?
– Нет, я его вообще не знаю, – сдуру ляпнул Худоногов и тут же пожалел.
– Это же надо, до чего мародеры охамели! Прямо прилюдно карманы выворачивают! – зашумел народ, и Худоногова вышвырнули из толпы.
Почти бессознательно Худоногов записал номер «Жигулей», а потом и номер белой машины с крестом, которая приехала наверняка по вызову какого-то из свидетелей. Пробирка уплывала прямо из рук! Богатство вот-вот уедет в карете «Скорой помощи», и потом уже никто не протянет руку помощи ему – Адаму Антиповичу. Он рванулся в открытую дверь и успел прошмыгнуть туда быстрее пострадавшего.
– Вы куда, гражданин? – выпучила красивые глаза докторица, пытаясь примоститься рядом с потерпевшим.
– А я это… я родственник. Мне же надо знать, куда вы его… так сказать…
Машина дернулась и помчалась под вой сирены, врачиха фыркнула, но, взглянув на «родственника», не утерпела:
– Слушайте, что вы у него по карманам шарите?!
– Я ж тебе объясняю, красавица, – родственник я, мне можно. Вы ж все равно сейчас мне все его шмотки передадите. А ну как у него какая цепочка золотая пропадет или там денег рублей сто – вдова не переживет потери!
– Да уж, тут муж на тот свет вот-вот отправится, а она по цепочке будет голосить! – презрительно скривила губы принципиальная дамочка.
– Ну, знаете! Мало того, что кормильца потеряет, так еще и золотой семейный запас! Чего уж женщину добивать.
В приемной Худоногову и правда выдали всю одежду несчастного парня, а вместе с тем и сообщили о кончине потерпевшего, парня живым довезти не удалось.
Худоногов перерыл каждую тряпочку, пробирки не было.
Когда Адам Антипович, замерзший и злой, заявился в штаб-квартиру, к нему тут же кинулся Толик:
– Видать, насмерть парня пришибло! С ним какой-то доктор валандался, да все без толку. Конечно, еще бы, его на такой скорости припечатало! Ой, а я и вас там видел! Вы чего-то шарили по парню, шарили. Не, а помните, как толпа орала, дескать, мародер, скотина!