Можно сделать интересное наблюдение и касательно географии его деятельности. Принято считать, что маньяки стараются не убивать близко к дому, в так называемой буферной зоне. При этом у них есть зона комфорта: соседний район, который они очень хорошо знают и где чувствуют себя в безопасности. Мы называем это теорией распада расстояния. Интересно отметить, что все жертвы были из разных городов, и тела также были обнаружены в разных местах. Это наводит на мысль, что наш убийца живет неподалеку, в населенном пункте, который ни разу не упоминался в ходе расследования: иными словами, в буферной зоне.
Что касается мотивов… Полагаю, они стандартны для подобного рода преступников. По сути, этот человек женоненавистник. Он испытывает крайне сильные чувства по отношению к женщинам: ненавидит их. Все жертвы — привлекательные, молодые и образованные; в них есть нечто такое, что раздражает нашего преступника. Убийства он расценивает как личную миссию. Скотч на голове я считаю очень важной деталью: он лишает девушек собственных лиц, перед смертью отнимает у них способность говорить или видеть. Убийства совершаются ради власти и унижения, а также садистского удовольствия, которое преступник получает от своих действий. Возможно, признаки агрессии он проявлял уже в раннем возрасте, например, в детстве причинял вред домашним животным. Не удивлюсь, если у него хранится манифест, где он изложил свои мысли касательно женского пола: о том, как женщинам надлежит вести себя и выглядеть.
Полиция не обнародовала никакой информации о том, выслеживает ли убийца своих жертв заранее. Я бы сказала, что выбор не случаен; определенно, маньяк наблюдает за женщинами некоторое время, прежде чем похитить. Я думаю, что это тоже доставляет ему особое удовольствие. Он может вступать со своими жертвами в прямой контакт, а в некоторых случаях иметь интимные отношения».
Сегодня вечером возле дома Джулии Хантер ее сестра Дебора согласилась поговорить с журналистами. На вопрос о возможном преследовании заплаканная девушка ответила следующее: «Я не знаю. Она никогда не говорила, что чего-то боится, иначе я обязательно вмешалась бы. Правда, за пару недель до пропажи Джулия жаловалась, что происходят всякие странности. Например, она видела трех человечков на асфальте возле дома. Я сама их не замечала. Возможно, просто детские рисунки. Кроме того, рядом с домом Джулия находила мертвых голубей. Ей показалось это странным, потому что наша кошка уже старая и почти не выходит на улицу. Она также упоминала, что несколько раз ей поступали странные звонки. Они начались примерно за неделю до ее пропажи. Джулию, судя по всему, это не пугало, скорее злило. Но теперь, когда ее не стало, эти события кажутся мне очень странными».
Прощание с Джулией Хантер состоится 21 февраля в местной церкви.
Глава четырнадцатая
Рави, видимо, дочитал первым, потому что резко выдохнул Пиппе на ухо, и в голове у нее завертелся ураган. Она подняла палец, призывая молчать, пока не доберется до самого последнего слова.
Потом произнесла:
— Упс!
Рави отпрянул, выпрямляясь во весь рост.
— «Упс»? — переспросил он пронзительнее, чем обычно. — И это все, что ты можешь сказать? Упс?
— Чего ты так… — Пиппа развернулась к нему лицом. — Чего ты так нервничаешь?
— А ты — нет? — Он старался говорить тише, но все равно срывался на крик. — Пиппа, речь про серийного убийцу!
— Рави. — Пиппа невольно хихикнула. Тот сердито глянул на нее. — Это было больше шести лет назад. Убийцу КЛ поймали. Он признался в суде. С тех пор сидит в тюрьме. После ареста убийства прекратились. Маньяка больше нет.
— Ладно, предположим. Тогда откуда мертвые голуби? — спросил Рави и дрожащей рукой указал на экран. — А рисунки, Пиппа? То же самое было накануне убийства Джулии Хантер. — Рави встал перед ней на колени и прошипел, тыкая выставленными пальцами ей в лицо. — Три. В тот раз было три фигурки. Джулия стала четвертой жертвой, Пиппа. До нее их было три. А теперь убито пять женщин, и прямо сейчас, твою мать, у тебя на дорожке пять фигурок.
— Слушай, успокойся. — Пиппа поймала его руку и зажала между коленями, чтобы унять дрожь. — О том, что рассказывала сестра Джулии Хантер, не говорилось потом ни в одном подкасте, не писалось ни в одной статье. Видимо, полиция в конце концов решила, что к делу это не относится.
— Но откуда-то рисунки взялись!
— Конечно. Просто речь сейчас не о них. — Заглядывая Рави в глаза, Пиппа вздернула подбородок. — Да, можно провести параллель между тем, что рассказывает Дебора Хантер, и тем, что происходит со мной. Правда, мне никто не звонил.
— Пока не звонил, — перебил Рави, пытаясь высвободить руку.
— Убийца КЛ сидит в тюрьме. Вот, смотри. — Повернувшись к ноутбуку, Пиппа набрала в строке поиска «Убийца КЛ» и нажала «Ввод».
— Ах да, Билли Каррас, так его звали, — сказала она, прокручивая страницу вниз, чтобы показать Рави. — Ему было тридцать лет, когда его арестовали. На допросе в полиции он признался и — видишь? — взял на себя вину за все пять убийств. На суде не пришлось ничего доказывать. Он в тюрьме, будет сидеть до конца жизни.
— Что-то не похож он на фоторобот, — фыркнул Рави, снова кладя руку ей на колени.
— Ну, да… — Пиппа глянула на фотографию Билли Карраса. Сальные темно-каштановые волосы, откинутые с лица, зеленые глаза, почти выпрыгивающие из орбит. — Они редко получаются удачными.
Рави немного успокоился.
Пиппа открыла вторую страницу поиска. Остановилась, прокрутила назад. Что-то показалось ей странным. Дата. Число.
— Что? — спросил Рави. Руки у него опять задрожали.
— Так, ничего… — сказала она, для пущей убедительности качая головой. — Пустяки. Просто… Я раньше не замечала. Последняя жертва, Тара Йейтс, была убита двадцатого апреля две тысячи двенадцатого.
Рави смотрел на нее с тем же лихорадочным блеском, какой наверняка горел в ее собственных глазах. Пиппа видела в его зрачках свой искаженный силуэт. Что ж, кому-то придется произнести это вслух.
— В тот самый вечер, когда убили Энди Белл.
— Странно. — Рави опустил взгляд, и живущая в нем Пиппа исчезла. — Очень странно. Допустим, он в тюрьме, тогда почему с тобой происходит то же самое, что и с Джулией Хантер? И, скорее всего, с остальными жертвами. Не говори, что это просто совпадение: ты и сама в них не веришь.
Рави прав.
— Да, я знаю. Хотя нет. — Пиппа замолчала, негромко хохотнув, сама не понимая, почему смеется. — Вряд ли это простое совпадение. Может, кто-то пытается выставить так, будто на меня охотится маньяк?
— С какой стати?
— Понятия не имею! — Пиппа вдруг ощутила раздражение. — Хотят свести меня с ума. Выставить психопаткой.
Кто бы это ни был, ему даже не надо стараться. Она и без того стоит на самом краю, свесив кончики ботинок. Один толчок в спину — и все. От падения ее отделяет простой вопрос: кто будет искать тебя, когда ты исчезнешь?
— Когда того парня, Билли, арестовали, убийства точно прекратились? — спросил Рави.
— Да, — ответила Пиппа. — У него был очень характерный почерк — клейкая лента на голове.
— Пусти-ка, — сказал Рави, отодвигая Пиппу вместе с креслом от стола и убирая ее руки с клавиатуры.
— Эй!
— Просто гляну кое-что.
Он встал на колени перед монитором. Вернул начало страницы, удалил текущий запрос и набрал «Билли Каррас невиновен?».
Пиппа вздохнула, наблюдая, как он крутит колесико мышки.
— Рави, он признался. Убийца КЛ за решеткой, он не прячется в кустах возле моего дома.
В ответ Рави издал хриплый звук: нечто среднее между выдохом и кашлем.
— Нашел страницу в «Фейсбуке»[1].
— Что еще за страница? — Пиппа оттолкнулась от пола пятками, подъезжая к столу.
— Под названием «Билли Каррас невиновен». — Рави нажал на ссылку, и на экране всплыл баннер с фотографией Карраса. Отчего-то здесь он выглядел иначе: симпатичнее и моложе.
— Разумеется, — сказала Пиппа. — В «Фейсбуке» у каждого серийного убийцы найдется своя группа поддержки. Включая Теда Банди[2].
Рави навел курсор на вкладку «О нас» и приложил палец к тачпаду, чтобы открыть ее.
— Вот черт, — сказал он, просматривая страницу. — Группу администрирует его мать. Смотри сама. Мария Каррас.
— Бедная женщина, — прошептала Пиппа.
— «18 мая 2012 года, после девяти часов беспрерывного допроса, мой сын под давлением признался в преступлениях, которых не совершал. Признание выбили из него силой, в нарушение всех правил, — прочитал Рави с экрана. — Следующим утром, немного отдохнув, он отказался от своих показаний, но было уже поздно. Полицейские отдали его под суд».
— Ложное признание? — произнесла Пиппа, глядя в глаза Билли Каррасу, будто обращаясь именно к нему.
Нет, глупости! С экрана на нее смотрел Убийца КЛ, и никак иначе. Потому что в противном случае…
— «Серьезный сбой в нашей системе уголовного правосудия. — Рави перескочил на следующий абзац. — Нужно собрать три тысячи подписей под петицией…» О господи, у нее пока только двадцать девять… «Пытаюсь привлечь внимание проекта „Невиновность“, чтобы обжаловать приговор…»
Он помолчал.
— Смотри, она добавила свой номер телефона в раздел контактной информации. «Пожалуйста, свяжитесь со мной, если у вас есть юридический опыт или знакомые среди журналистов; если вы можете помочь с делом Билли или хотите принять участие в сборе подписей. Внимание: при любой попытке меня разыграть я немедленно сообщу в полицию».
Рави отвернулся от экрана и встретился с Пиппой взглядом.
— Что? — спросила она, прочитав ответ у него на лице. — Конечно, она считает, что его оболгали. Она же мать. Это ничего не доказывает.
— В любом случае есть повод задуматься, — твердо заявил Рави, подтаскивая Пиппу с креслом к себе. — Позвони ей. Поговори. Узнай, почему она так уверена.