Странные шорохи. То ли машина проехала мимо, то ли кто-то дышал ей на ухо.
— Скажешь, кто ты? — спросила Пиппа, боясь, что выронит трубку: руки внезапно стали скользкими от крови Стэнли. — Чего ты от меня хочешь?
Она вышла на дорогу, затаив дыхание, чтобы услышать ответ.
— Мы знакомы? Я тебя знаю?
В трубке раздались шорохи, потом гудки. В ухе громко запищало; с каждым новым гудком сердце подпрыгивало. Звонок оборвался.
Пиппа опустила телефон и уставилась на экран, стоя в двух шагах от тротуара. Мир вокруг расплывался, исчезал.
Теперь ясно. Он следит за ней.
Все очень серьезно.
Пиппа слишком поздно услышала рев двигателя. За спиной завизжали шины.
Не оборачиваясь, она поняла, что происходит, и за оставшиеся полсекунды, под влиянием инстинкта, успела сделать шаг в сторону и прыгнуть на тротуар.
По ушам и костям ударил визг: машина промчалась мимо. Нога подвернулась, и Пиппа упала. Стукнулась коленом и локтем, телефон выскользнул из пальцев и грохнулся на асфальт.
Визг сменился рычанием; машина свернула направо и исчезла за углом, прежде чем Пиппа успела поднять голову.
— Господи, Пиппа! — раздался звонкий голос где-то рядом.
Она моргнула.
На руках была кровь.
Настоящая — сочилась из ссадин на ладони.
Пиппа привстала, убирая ноги с проезжей части. Рядом раздались шаги.
— Господи…
Из ниоткуда появилась рука.
Пиппа подняла голову.
Лейла Мид. Нет, не Лейла. Над ней стояла Стелла Чапман, Стелла из ее школы, и испуганно таращила миндалевидные глаза.
— Ты как? — спросила она, когда Пиппа взяла протянутую руку и позволила поднять себя на ноги.
— Все хорошо, спасибо, — сказала Пиппа, вытирая кровь о свои джинсы. На этот раз там остались пятна.
— Урод, совсем по сторонам не смотрит! — истерично воскликнула Стелла, наклоняясь за упавшим телефоном. — Ты же на переходе была, в конце концов!
Она вложила телефон Пиппе в руки. Как ни странно, тот уцелел.
— Гнал не меньше девяноста. — Стелла говорила слишком быстро, Пиппа за ней не поспевала. — Еще и на центральной улице! Понакупили спорткаров, хозяева жизни! — Она нервно запустила руку в длинные каштановые волосы. — Чуть тебя не сбил.
Пиппа все еще слышала рев шин. Может, она приложилась об асфальт головой?
— …так несся, что я даже номер не разглядела. Заметила только, что машина белая. Пиппа, ты как? Живая? Не ушиблась? Может, позвонить кому-то? Рави, например?
Пиппа покачала головой, и звон в ушах стих. В конце концов оказалось, что он ей чудился.
— Нет, все в порядке. Жить буду. Правда. Спасибо, Стелла.
Но когда она посмотрела на Стеллу, та вдруг изменилась. Стала совсем другим человеком. Лейлой Мид. Очень похожей на Стеллу внешне, но каштановые волосы окрасились в пепельно-серый цвет. А когда девушка заговорила, изо рта у нее вырвался голос Чарли Грина:
— Как дела? Давно не виделись.
Пиппа чуть не рассказала Чарли про пистолет, который засел у нее груди, чуть не показала ему кровь на своих руках. Хотелось плакать, умолять его о помощи: пусть объяснит, что с ней происходит. Пусть вернется и покажет, как жить дальше. Пусть скажет, спокойно и размеренно, что, возможно, она проиграет эту битву, поскольку готова сдаться.
Человек перед ней задавал разные вопросы, расспрашивал про университет, Пиппа машинально отвечала, и они стояли посреди улицы, небрежно разговаривая о будущем, которого у нее, вероятно, не будет. Перед ней был не Чарли и не Лейла Мид. Рядом была Стелла. Всего лишь Стелла.
Но смотреть на нее Пиппа не могла.
Глава восемнадцатая
— Опять?
Рави замер, словно время вдруг остановилось и он прирос ногами к полу. Казалось, малейшее движение в любом направлении — хоть вперед, хоть назад — и он получит подтверждение тому, чего не желает слышать, а если он перестанет двигаться, ничего страшного не произойдет.
Рави только что зашел в комнату, и Пиппа встретила его словами: «Не переживай, но мне опять звонили». Ей не хотелось его беспокоить, и все же она еле вытерпела: тайна копошилась под кожей, ища выход.
— Да, утром, — сказала Пиппа, глядя, как друг меняется в лице: брови полезли на лоб и поднялись над очками, которые он снова надел. — И опять молчание. Только дышали в трубку.
— Почему ты не сообщила? — Рави шагнул вперед. — И что у тебя с рукой?
— Теперь говорю. — Она провела пальцами по его запястью. — С рукой ничего страшного. Чуть не попала под машину, когда переходила дорогу. Все нормально, просто оцарапалась. Послушай, этот звонок даже к лучшему, потому что…
— К лучшему? Что хорошего в том, чтобы получать звонки от серийного убийцы? Да, просто здорово! Супер! — Рави театрально утер пот со лба.
— Успокойся! — Пиппа закатила глаза. Какой он все-таки позер. — К лучшему, потому что я кое-что придумала. Я скачала одно приложение… — Пиппа повернула телефон, показывая Рави экран. — Называется «Ловушка для звонков». Вот что оно делает после активации, за которую, кстати, пришлось заплатить четыреста пятьдесят фунтов. Когда звонят с заблокированного номера, оно его определяет. — Пиппа улыбнулась и ухватила пальцем ремень Рави. — Надо было установить его сразу после первого звонка. Но я тогда думала, что ошиблись номером. Ничего страшного, теперь буду готова. Пусть только позвонит!
Пиппа и сама понимала, что говорит чересчур радостно.
Рави кивнул и немного опустил брови.
— Каких только приложений не бывает… Ой, обалдеть, я повторяю слова отца.
— Давай покажу, как оно работает. Позвони мне, только сперва набери сто сорок один, чтобы спрятать номер.
— Хорошо.
Рави вытащил телефон, ожили чуткие пальцы. В груди у Пиппы зашевелилось странное чувство. Под кожей медленно, неспешно разливалось тепло. Было приятно знать, что он помнит ее номер наизусть. Что они и впрямь команда.
Рави обязательно будет искать ее, когда она исчезнет. И, наверное, найдет.
Ощущение пропало, когда телефон в руках зажужжал. Номер не определился. Пиппа подняла его, показывая экран Рави.
— Итак, я дважды нажимаю эту кнопку, чтобы сбросить вызов… — Она продемонстрировала свои действия, а через секунду поступил еще один звонок. На сей раз экран высветил номер Рави. — Видишь, вызов переадресуется на сервер, там снимают блокировку и возвращают обратно ко мне. Звонящий ни о чем не догадывается, — пояснила Пиппа, нажимая красную кнопку. — На моей стороне технологии.
Первая победа в игре. Однако радоваться рано: она сильно отстает по очкам.
— И все равно говорить, что звонки к лучшему, я бы поостерегся, — покачал головой Рави. — Особенно после того, как я прочитал стенограмму допроса Билли Карраса и осознал, что серийный убийца, которого весь мир считает изолированным, на самом деле ошивается где-то рядом и угрожает смертью моей любимой девушке. — Он подошел к кровати и плюхнулся поверх одеяла. — Чего я не понимаю, так это откуда у него твой номер телефона?
— Он есть у всех.
— Глупости!
— Нет, правда. С плакатов. — Пиппа не удержалась от смеха при виде лица друга. — После пропажи Джейми мы расклеивали по всему городу плакаты с моим номером. Его знает любой житель Литтл-Килтона.
— Точно. — Рави прикусил губу. — Как-то мы не подумали про будущих маньяков-психопатов-преследователей, да?
— Даже не пришло в голову.
Рави вздохнул, роняя лицо в ладони.
— Что? — спросила Пиппа, поворачиваясь к нему на стуле.
— Просто… тебе не кажется, что настала пора вернуться к Хокинсу? Показать ему статью про Убийцу КЛ, где говорилось о голубях, выдержки из допроса Билли. Боюсь, нам это дело не по силам.
Теперь вздохнула Пиппа.
— Рави, я туда не вернусь. Я люблю тебя, и как бы ни был ты идеален во всех отношениях, и как бы я ни старалась сделать тебя счастливым, вернуться туда я просто не могу. — Она нервно сплела пальцы в тугой узел. — В прошлый раз Хокинс в лицо назвал меня сумасшедшей — мол, мне все мерещится. Что он сделает, когда я приду снова и заявлю, будто мой преследователь — в существование которого он вообще не верит — это прославленный серийный убийца, последние шесть лет сидящий в тюрьме? На меня сразу наденут смирительную рубашку. — Пиппа помолчала. — Мне никто не верит.
Рави заглянул ей в глаза.
— Знаешь, я всегда считал, что ты самая смелая девушка на свете. Совершенно бесстрашная. Даже не представляю, как тебе удается. Всякий раз, когда я нервничаю, я думаю: как на моем месте поступила бы Пиппа? Но сейчас… Я не уверен, что надо быть храбрым и бросаться в огонь сломя голову. Риск слишком велик. Боюсь, ты ведешь себя безрассудно… — Он замолчал, пожав плечами.
— Так, смотри, — сказала Пиппа. — На текущий момент у нас нет ничего, кроме интуиции. Когда я выясню, кто мне звонит, то получу какие-никакие улики, хотя бы номер. — Она подняла телефон и для пущей убедительности покрутила его в руках. — Тогда я пойду к Хокинсу, обещаю. А если он не поверит, то опубликую информацию. И плевать на судебные иски. Опубликую во всех социальных сетях и в подкасте, пусть слушают. Меня не осмелятся тронуть, если я расскажу людям, кто он такой и что задумал. Вот наша главная защита.
Была еще одна причина, по которой Пиппа должна сделать все сама, в одиночку. Но о ней, разумеется, говорить Рави она не стала; он бы не понял, потому что это выглядело совершенно бессмысленно. Словами такого не передать, как ни старайся.
Пиппа сама жаждала получить подходящее дело: правильное, способное залатать трещины в душе. Если Билли Каррас невиновен, а человек, который ее преследует, и есть Убийца КЛ, то дело — идеальнее некуда. Никаких серых пятен, никаких сомнений. Маньяк-психопат — самое гнусное зло, какое только бывает на свете. В его действиях не может быть ничего хорошего: ни добрых намерений, ни искупления грехов. Если Пиппа наконец поймает убийцу и освободит из тюрьмы невиновного, это будет благой поступок. Никакой двусмысленности. Никакой вины. Мир снова поделится на черное и белое. Пистолет из груди исчезнет, кровь с рук наконец смоется. Все станет по-прежнему. Вернется нормальная жизнь.