Хокинс закончил читать, закрыл стенограмму и уставился на Пиппу.
— По-моему, это вполне логичное начало для любого расследования, — произнесла Пиппа, не отводя взгляда: пусть инспектор не выдержит первым. — Надо выяснить, не происходило ли чего-то необычного, установить всех, кто питал к погибшему неприязнь и теоретически был заинтересован в его смерти. В общем, собрать сплетни о любых конфликтах и опросить свидетелей. Извините, если влезла вперед вас.
— Макс Хастингс… — протянул Хокинс, с нажимом произнося согласные в его имени.
— Похоже, этого парня в городе не любят, — пожала плечами Пиппа. — У него много врагов. Видимо, Джейсон был из их числа.
— Много врагов, — повторил Хокинс и опять изменился в лице. — А себя ты считаешь его врагом?
— Я считаю, что он серийный насильник, который откупился в суде, и не раз об этом говорила. — Пиппа поджала губы. — Он причинил боль дорогим мне людям. Да, я ненавижу его. Но не знаю, имею ли честь быть его злейшим врагом.
— Он подает на тебя в суд, верно? — Хокинс взял ручку и постучал ею по зубам. — За клевету, публикацию ложных сведений и поддельную аудиозапись, которую ты разместила в социальных сетях в день оглашения его приговора по делу о сексуальном насилии.
— Да, — кивнула Пиппа. — Хотя, если честно, мы договорились решить вопрос миром.
— Интересно…
— Разве?
— Ну… — Инспектор защелкал ручкой, и у Пиппы отчетливо застучало в ушах: КЛ, КЛ, КЛ. — Зная твой характер, я весьма удивлен решением отступиться и заплатить. Ты производишь впечатление человека, который будет драться до последнего.
— Обычно да, — кивнула Пиппа. — Но, видите ли, мне кажется, я утратила всякое доверие к системе правосудия. Я устала. Хочу оставить все в прошлом и начать жизнь с чистого листа.
— И давно ты пришла к такому решению?
— Совсем недавно. В прошлые выходные.
Хокинс кивнул сам себе, вытаскивая из папки еще один листок.
— Я разговаривал с Кристофером Эппсом, адвокатом, который представляет интересы Макса Хастингса, и тот сказал, что ты звонила ему в 21:41 в субботу, пятнадцатого сентября. Он утверждает, что именно тогда ты заявила о своем решении принять условия, которые он озвучил за несколько недель до этого.
Пиппа кивнула.
— Странное время для звонка, тебе не кажется? Поздно вечером в субботу…
— Вовсе нет, — пожала плечами Пиппа. — Он сам говорил, что можно звонить ему в любое время. Я весь день думала, размышляла и наконец приняла решение, поэтому не видела причин откладывать. Насколько мне известно, в понедельник утром он собирался подавать иск.
Хокинс кивнул в знак согласия и сделал на листе какую-то пометку, которую Пиппа не могла прочитать вверх ногами.
— А почему вы спрашиваете про мой разговор с адвокатом Хастингса? — спросила она, смущенно прищуриваясь. — Значит, вы в чем-то подозреваете Макса?
Хокинс ничего не ответил, но Пиппе это и не требовалось. Очевидно, что Хокинс никак не мог узнать про ее разговор с Эппсом, если бы не принялся выяснять, зачем тот весь вечер названивал Хастингсу. Для этого сперва надо было заглянуть в телефонную книжку Макса. Скорее всего, Хокинсу даже не потребовался ордер; Макс мог сам добровольно дать телефон на проверку, считая, что ему нечего скрывать.
Хокинс, наверное, уже выяснил, что когда Максу звонили, тот находился на месте преступления; и это, разумеется, должно было стать веской причиной для получения ордера на обыск его дома и машины. А еще на взятие образцов ДНК, чтобы сравнить с теми, что обнаружены на месте преступления. Если, конечно, Макс находился там в нужный момент… а официальное время гибели, увы, пока неизвестно.
Стараясь не выдавать сомнений, Пиппа глядела на инспектора. Пусть видит, что ей любопытно, не более того.
— Ты хорошо знала Джейсона Белла? — спросил Хокинс, скрещивая на груди руки.
— Меньше, чем вы, пожалуй, — ответила она. — Я, конечно, была с ним знакома, но скорее заочно, если понимаете, о чем я. Мы никогда не говорили по-настоящему, всерьез, лицом к лицу. Конечно, расследуя гибель Энди, я собирала о нем информацию. Хотя мы периодически встречались, знакомыми нас можно назвать с большой натяжкой.
— И все же ты намерена выяснить, кто его убил?
— Такая у меня работа, — пожала плечами Пиппа. — Мы с Джейсоном не были друзьями, но его убийцу надо поймать. Похоже, в Литтл-Килтоне не умеют расследовать преступления без моего участия.
Хокинс рассмеялся и провел рукой по щетине.
— Знаешь, Джейсон жаловался после первого сезона твоего подкаста, что журналисты не дают ему покоя. Тебе не кажется, что он, пожалуй, тебя недолюбливал?
— Понятия не имею. Впрочем, какая разница? Пусть он даже меня не любил, убийцу-то все равно надо поймать. Я помогу.
— Итак, когда ты в последний раз общалась с Джейсоном Беллом? — спросил Хокинс.
— В последний?..
Пиппа подняла глаза к потолку, словно вспоминая. Если по правде, то совсем недавно: десять дней назад она прятала его тело в кустах, а незадолго до этого приходила к дому и спрашивала про «Грин Син» и Убийцу КЛ. Но Хокинсу это знать совершенно не нужно. Пиппа и без того косвенно связана с делом. Рассказывать про недавний разговор с Джейсоном слишком рискованно, нельзя давать полиции повод на изъятие образцов ДНК.
Тем более Хокинс и без того смотрит на нее чересчур внимательно и строго.
— Я не разговаривала с ним и даже не виделась уже, наверное, несколько месяцев, — ответила Пиппа. — Думаю, в последний раз мы встречались на панихиде в память о гибели Энди и Сэла, помните? Вы тоже там были. В ту самую ночь, когда пропал Джейми Рейнольдс.
— Значит, именно тогда ты встречалась с Джейсоном в последний раз? — уточнил Хокинс. — В конце апреля?
— Верно.
Инспектор сделал еще одну пометку на линованной бумаге. От шелеста ручки у Пиппы по затылку побежали мурашки. О чем он пишет?
Она не могла избавиться от жуткого чувства, будто перед ней сидит вовсе не Хокинс, а она сама из прошлого. Та семнадцатилетняя девчонка, которая считала, что правда — самое главное орудие в жизни, и не имела ни малейшего представления про удушливую серую зону, оправдывающую любые дурные поступки. Новая Пиппа обязана ее победить.
— Номер телефона, с которого ты звонила Кристоферу Эппсу… — начал Хокинс, водя пальцем по отпечатанным строкам на листе бумаги, — зарегистрирован не на тебя.
— Да, — кивнула Пиппа. — Я звонила с домашнего телефона из дома подруги.
— Зачем?
— Так вышло, — пожала она плечами. — В тот день я потеряла телефон.
Хокинс подался вперед, сжав губы в тонкую линию.
— Ты потеряла телефон в тот самый день? В субботу, пятнадцатого?
Пиппа кивнула и, повинуясь взгляду Хокинса, произнесла вслух «Да» для диктофона.
— Днем я ходила на пробежку и, видимо, выронила. Найти так и не смогла. Купила новый.
Еще одна пометка, и очередная волна мурашек по спине у Пиппы. Что он пишет? Надо лучше держать себя в руках.
Хокинс выдержал паузу, пристально глядя ей в лицо.
— Не могла бы ты сказать, где находилась между девятью тридцатью вечера и полуночью в субботу, пятнадцатого сентября?
Вот оно! Последняя неизвестная деталь!
Узел в груди ослаб, дышать стало легче, бешено колотящееся сердце замедлило ход. Плечи расслабились, стиснутые челюсти разжались. Кровь на руках обернулась простым потом.
Они справились!
Все кончено.
Лицо сохранило невозмутимое выражение, только в уголках рта проступили чуть заметные морщинки, пряча невидимую улыбку; с губ слетел тихий выдох.
Хокинс спрашивает, где она находилась между девятью тридцатью вечера и полуночью, потому что это предполагаемое время смерти. По бумагам Джейсон умер тремя часами позднее. Пиппа спасена. Все будет хорошо — и с ней, и с Рави, и со всеми, кто ей помогал.
Она не могла убить Джейсона Белла, поскольку находилась в совершенно другом месте.
Торопиться с рассказом нельзя, не стоит создавать впечатление, будто речь отрепетирована.
— Это тот вечер, когда убили Джейсона Белла?
— Да, он самый.
— Э… Ну… Заходила к подруге.
— К кому именно?
— К Каре Уорд, — ответила Пиппа, глядя, как инспектор делает пометку. — Она со своей сестрой Наоми живет в Хогг-Хилл. Оттуда я и позвонила Кристоферу Эппсу… Во сколько, вы сказали?
— В 21:41, — услужливо сообщил Хокинс.
— Точно, примерно без двадцати десять я к ним и приехала. Еще минут десять ушло на дорогу.
— Хорошо, — кивнул Хокинс. — Долго ты была у них в гостях?
— Нет, — ответила Пиппа.
— Нет?
Он внимательно на нее уставился.
— Нет, мы посидели немного и решили, что голодные. Поэтому поехали ужинать.
Хокинс опять что-то записал.
— Ужинать? И куда же?
— В «Макдоналдс». — Пиппа стыдливо опустила глаза. — Тот, который на станции техобслуживания в Биконсфилде.
— В Биконсфилде? — Хокинс закусил колпачок ручки. — А больше купить еду было негде?
— Там ближайший «Макдоналдс», а нам хотелось наггетсов.
— Во сколько вы приехали в «Макдоналдс»?
— Ну… — Пиппа задумалась. — Вообще за временем я не следила, потому что у меня не было телефона, но выехали мы вскоре после звонка Эппсу, так что, наверное, добрались в начале одиннадцатого…
— Кто сидел за рулем — ты? Ехали на твоей машине? — уточнил Хокинс.
— Ага.
— Что у тебя за машина?
— «Фольксваген-жук», — смущенно улыбнулась Пиппа. — Серый.
— Номерной знак?
Пиппа продиктовала цифры, следя за тем, как Хокинс записывает их и подчеркивает двойной линией.
— Итак, вы приехали в «Макдоналдс» около десяти, — подытожил инспектор. — Не поздновато ли для ужина?
Пиппа пожала плечами.
— Для нас — не очень.
— Спиртное пили?
— Нет, — твердо заявила она. — По закону нельзя.
— Верно, — пробормотал Хокинс, пробегая взглядом свои пометки. — И долго вы пробыли в «Макдоналдсе»?
— Довольно долго, — кивнула Пиппа. — Пока нам принесли заказ, пока мы поели… Наверное, часа полтора. Потом я купила мороженого на обратную дорогу. Могу глянуть в приложении, во сколько платила за еду.