ому выражению вкупе с нарисованными морщинами казалось, будто у нее вот-вот треснут глазницы. Зак молчал, напряженно пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица.
Если это не она, значит, убийца – кто-то из собравшихся за столом. Один из ее пятерых друзей. Кто это мог быть? У каждого из них была возможность и средства. И теперь у Пиппы скопилось семь страниц заметок о них. Все присутствующие казались ей виновными, но убийцей мог быть лишь один из них.
– Потрясающая актерская игра, – заметил Джейми, осматривая присутствующих. – Итак, теперь, когда убийца знает, кто он, пришло время для финальной заце-е-е-епки, – пропел он на мотив песни «The Final Countdown».
Коннор скрипучим голосом провыл инструментальную партию: «Ду-ду-ду-ду-у-у-у-у».
– Судя по всему, в течение вечера кто-то из вас пытался облапошить старину инспектора Говарда Уэя, – сказал Джейми, ткнув пальцем себе в грудь. – Кто-то попробовал выбросить улику туда, где никто из нас не подумал бы искать. Попытался спрятать ее среди отходов нашего ужина.
– А? – Коннор озадаченно уставился на брата; одна бровь поползла вверх.
Пиппа проследила за взглядом Джейми, направленным в центр стола. Мерцали три красные свечи, рос ворох зацепок вокруг пустых бутылок вина и пива, которое пил Коннор. На тарелках ничего не было, кроме тарелки Пиппы, потому что она слишком много думала, чтобы сосредоточиться на еде. Что имел в виду Джейми? Что здесь изменилось?
И вдруг ее осенило. Раньше на столе было кое-что, чего теперь там не было.
Пиппа вскочила.
– Коробки из-под пиццы!
Джейми пожал плечами, но уголки его губ подрагивали: он пытался сдержать игривую улыбку.
– Где они? Около мусорных ящиков? – спросил Коннор, но Джейми больше ничего не сообщил.
– Пошли, – сказал остальным Коннор и выбежал из столовой на кухню. Пиппа с блокнотом в руках не отставала от него.
Коробки из-под пиццы «Доминос» аккуратно лежали в углу возле мусорной корзины. Коннор встал на колени – изображая неудобство из-за преклонного возраста Хамфри Тодда – и принялся вытаскивать их, открывая картонные крышки. Тем временем подтянулись остальные участники игры.
– Ага! – сказал он, достав листок бумаги, слегка измазанный чесночным соусом и жиром от теста. На обратной стороне Пиппа увидела слова: «Финальная зацепка».
– Вот видите, от инспектора Говарда Уэя ничего не скроется, – победоносно заявил Джейми. – Хамфри, прошу вас передать записку остальным.
– У-у-у, сочно, – сказал Коннор. – В прямом смысле. – Он вытер испачканные соком от пиццы пальцы.
– «Р.Р.», – проговорила Лорен. – Должно быть, это кто-то из вас. – Она повернулась к братьям Реми.
– И Бобби уже оставлял сегодня записку с подписью «Р.Р.» – Роберт Реми, – напомнила Пиппа, но в голове у нее что-то вертелось, какая-то неоформленная мысль, которую она пока никак не могла уловить. В чем же дело? Что в этой записке не давало ей покоя?
– Похоже на записочку, которую кое-кто мог бы послать жене брата, с которой этот кое-кто спит у него за спиной, – сказала Кара. – Вы собирались опять устроить «утехи» сегодня вечером? – спросила она Лорен и Энта.
Пиппа обдумала это. Похоже на правду, однако она нутром чувствовала, что что-то здесь не так.
– А может быть, два человека планировали совершить убийство вместе? Двое убийц! – взволнованно выпалил Коннор.
Пиппа обдумала и это. В контексте записки это тоже могло быть правдой. Мысли разбегались.
– Будучи гениальным инспектором, – сказал Джейми, – могу подтвердить, что убийца – только один из вас шестерых. А теперь, – он громко хлопнул в ладоши, – наконец пришло время обличить убийцу. Раскрыть всю правду и ничего, кроме правды. Прошу вас всех занять свои места в столовой. – Он указал назад в коридор.
Они неуклюже вывалились из кухни. Все торопливо, возбужденно обсуждали убийство, обменивались версиями. Но Пиппа молчала, оставаясь наедине со своими мыслями. Проматывала все дело у себя в голове от начала до конца, как поступила бы Селия Борн. Рассматривала каждую деталь под разными углами.
Все шестеро вновь уселись за стол. Пиппа сразу же обратилась к блокноту, остервенело листая страницы, заполненные все более нечитабельным почерком. Столько подозреваемых, столько причин желать смерти Реджинальду Реми. Но кто виновен? Кто среди них убийца? Все указывало в одну сторону – на Роберта «Бобби» Реми. С самого начала множество улик бросило на него серьезные подозрения. Их было как будто даже слишком много, и что-то тут казалось ей не так. Что-то она упустила.
Пиппа только начала писать список имен персонажей, чтобы по одному вычеркивать их, как вдруг мир вокруг исчез прямо у нее на глазах, поглощенный тьмой.
Темнота захватила все вокруг, все источники света погасли. Затихла музыка, оставив после себя пугающую, напряженную тишину.
Мгновение спустя ее нарушил чей-то крик.
Глава десятая
– Лорен, прекрати орать, – раздался откуда-то справа полный паники голос Коннора.
Глаза Пиппы привыкли к темноте, и она почувствовала себя, как дома. Она не до конца ослепла: три свечи на столе отбрасывали слабый, трепещущий оранжевый свет, и Пиппе, хоть и с трудом, но удавалось отличить очертания друзей от других теней.
К ним присоединился новый безликий силуэт с огромной, размытой головой. Он замер на пороге.
– Народ, вы что натворили? – спросила тень голосом Джейми.
– Ничего, – ответил Коннор.
– Черт, наверное, электричество вырубили, – сказал он, переминаясь с ноги на ногу. Его силуэт будто расплывался в темноте.
– Нет, не вырубили. – Голос Пиппы, прорезавший неестественную тишину, даже ей самой казался странным. – Посмотри туда. – Она указала на окно, забыв, что сама – лишь неясный силуэт в темноте. – В окнах ваших соседей горит свет. У них есть электричество. Наверное, пробки вылетели.
– А, – сказал Джейми. – Кто-нибудь что-то включал в сеть?
– Нет. – Снова голос Коннора. – Мы просто сидели здесь. Работала колонка.
– Ничего страшного, нужно просто включить их. – Пиппа неуклюже встала. – Знаете, где щиток? Снаружи?
– Нет, по-моему, в подвале, – сказал Джейми. – Не уверен. Никогда туда не хожу.
– Да потому что там жуть какая-то, – зря прибавил Коннор.
– Вы когда-нибудь переустанавливали предохранители? – спросила Пиппа. Молчание братьев Рейнольдс послужило красноречивым ответом. Остальные тоже не горели желанием вызваться добровольцами. – Ладно, – вздохнула она. – Сама сделаю.
Будь здесь отец Пиппы, он бы сейчас начал энергично качать головой: электрощит относился к его самым первым «Урокам жизни». Наверное, в девять лет Пиппе не стоило этому учиться, но он всегда говорил, что «жизненный урок – это на всю жизнь». Про проверку масла в машине вообще лучше не заводить разговор.
– Тебе не нужен фонарик или что-нибудь такое? – спросил Коннор.
– О, Коннор, – сказала почти невидимая Лорен напротив, – ты должен достать наши телефоны, чтобы мы могли использовать фонарики в них.
– Ну ладно, – сказал Коннор, вставая со стула, судя по скрипу. – Не очень-то в духе тысяча девятьсот двадцать четвертого, но ладно. – Приглушенный звук шагов, а затем новый звук: он шарил руками по батарее, металл лязгал куда громче, чем следовало. – Черт, – прошипел он. – Не могу найти ключ. Я точно оставил его где-то тут.
– Черт возьми, Коннор! – Снова Лорен. – Мне нужен телефон!
– Все нормально, все нормально, – сказала Пиппа, стремясь разрядить обстановку. Она потянулась через стол и взяла в руки один из подсвечников. Пламя затрепетало от ее дыхания. – Все в порядке, я достаточно вижу. Найдешь ключ, когда включится свет. – В неровном свете она обошла Джейми по пути к двери.
– Тебе помочь? – спросил он.
– Нет, нет, все в порядке. – Она знала, что он торопится закончить игру до того, как им всем нужно будет уходить, но таким делом лучше заниматься в одиночку. Пиппа давно пришла к выводу, что другие люди в основном лишь тормозят работу. Поэтому она терпеть не могла групповые проекты. – Я быстро. Не волнуйтесь.
Раньше она никогда не была в подвале дома Рейнольдсов, но туда могла вести только одна дверь. Та, на которой не было никаких табличек и которая не являлась частью вымышленного поместья Реми. Дверь под лестницей. Она опустила свечу в поисках ручки и схватила ее. Холодный металл обжег кожу.
– По-моему, щиток в углу слева, – сообщил силуэт Джейми.
– Поняла, – сказала она, потянув дверь на себя.
Дверь заскрипела. Ну, конечно, она, черт возьми, заскрипела. Звук эхом разнесся по темному коридору, действуя ей на нервы. «Соберись, Пип. Это всего лишь старая дверь, которую редко открывают».
Перед ней был дверной проем, такой невероятно темный, что он будто бы ожил у нее на глазах, и тени метнулись через порог, поползли к ней, намереваясь схватить ее, сделать одной из них. Их сдерживало лишь крошечное пламя в ее руках. Наверняка тут была лестница, она знала, что должна быть. Она нащупала носком верхнюю ступеньку и лишь затем ступила на нее. Тьма поглотила ее ноги.
Внизу воздух был холоднее, более спертым, и с каждым шагом темнота словно сгущалась, одерживая победу в битве со свечой.
Четвертая ступенька сверху заскрипела. Ну конечно.
От этого звука сердце Пиппы забилось быстрее, хотя разум говорил, что она ведет себя глупо. Видимо, разнервничалась из-за всех этих разговоров об убийствах.
На шестой ступеньке что-то коснулось ее голой руки. Что-то легкое, скользнувшее по коже, словно нежное прикосновение пальцев. Пиппа отмахнулась. Паутина. Она прилипла к руке, будто пыталась задержать ее. Пиппа вытерла ее о платье и двинулась дальше.
Она занесла ногу, готовясь спуститься еще на одну ступеньку, но ее там не было. Только пол. Она добралась до подвала, и по шее у нее пробежал холодок. Пиппа повернулась, проверяя, существует ли еще путь назад: более светлые очертания двери в коридор оказались на месте. Честное слово, если кто-нибудь решит приколоться и запереть ее здесь, сегодня действительно произойдет убийство.