– Ладно, это была ты, Селия, – сказал он. – Что ты делала? С кем ты говорила по телефону?
– Сейчас ты почувствуешь себя очень глупо, – сказала Пиппа. – В этом не было совершенно ничего подозрительного. Я всего лишь говорила со своим работодателем. Ты никогда не проявлял особого интереса, кузен, но, как я уже говорила, я работаю гувернанткой, обучаю детей одной состоятельной семьи. Очевидно, мне пришлось взять отгул, чтобы приехать на день рождения к дяде. Поэтому я звонила обсудить мой контракт и сообщить нанимателю, когда ждать моего возвращения, поскольку я, видишь ли, не хочу, чтобы он разорвал контракт и уничтожил мою карьеру. А что до чисел, он просто хотел знать, когда у его старшего ребенка будут контрольные по математике.
– Поздновато для телефонного звонка боссу, – заметила Лорен, придя на помощь мужу.
– Ну, должность гувернантки требует работы двадцать четыре часа в сутки, Лиззи, – сказала Пиппа. – Хотя тебе не понять, ведь ты живешь на неплохие подачки от семьи, за члена которой ты вышла замуж.
– У-у-у, красиво она вас на место поставила, – рассмеялась Кара и хлопнула Пиппу по ладони.
– Но я рада, что ты упомянул подозрительные разговоры, Ральф, – продолжала Пиппа, упершись локтями в стол и положив подбородок на костяшки пальцев. – Ведь по дороге к телефону я, между прочим, услышала твою беседу.
– Ага, интрига нарастает, – сказал Коннор, неуклюже схватив ручку, хотя записывать ничего не стал.
– Ты был в кабинете своего отца – на месте преступления, – и вы вели весьма оживленную беседу.
– Неужели? – спросил Зак, скрестив руки на груди.
– О да! И в твоем споре с отцом я расслышала несколько весьма специфических фраз. – На всякий случай, чтобы ничего не напутать, она сверилась с брошюрой. – В какой-то момент ты сказал ему: «Я отказываюсь это делать, отец». Затем ты сказал: «Этот твой глупый план не сработает». А последнее, что я услышала перед тем, как уйти, было, что кому-то что-то «не сойдет с рук». Не хочешь пояснить, что это у тебя был за спор с человеком, которого убили менее чем через двадцать четыре часа после этого?
– Да, хочу пояснить, – ответил Зак, попытавшись изобразить на лице кривую ухмылку, которую мог бы выдать Ральф, но кончики его губ постоянно ползли вверх, отчего она больше напоминала улыбку. – Мы обсуждали дела, понятно? Мы по-прежнему вместе работали над вопросами, связанными с сетью отелей и казино, вместе принимали решения. По правде говоря, дела в последнее время идут неважно, и на нас давят наши основные конкуренты в сфере роскошных отелей и казино – семья Гарза.
Слева от Пиппы фыркнула Кара, и ее это отвлекло. Или, может, она услышала другой звук. Как будто снаружи раздался какой-то приглушенный шум или грохот падения. Наверное, ничего важного, да и Зак продолжал говорить…
– Как вы знаете, семья Гарза уже давно соперничает с нами, а после смерти дорогой матушки это стало куда серьезнее и неприятнее. – Зак повернулся к инспектору, чтобы прояснить положение. – Наша матушка дружила – по крайней мере, с виду – с супругой мистера Гарза. Но в последнее время они очень нагло лезут на нашу территорию, если можно так выразиться, потому что у нас выручка больше, чем у них… хоть и не намного. Мы с отцом повздорили из-за деловой стратегии по привлечению посетителей в наши казино вместо казино «Гарза», вот и все. Мы часто спорили по поводу бизнеса, но все заканчивалось хорошо.
– А что насчет того, что «не сойдет с рук»? – поинтересовалась Пиппа.
– Ну, это немного другой разговор, – признал Зак. – Отец сообщил, что поручил кое-кому проверить бухгалтерию, и, похоже, кто-то прибирает деньги в лондонском казино. Кто-то из сотрудников.
Те из собравшихся, кто не носил фамилию Реми, уставились на членов семьи.
– Эй, на старину Бобби не смотрите, – сказал Энт. – Папочка уволил меня много лет назад. Это не я.
– Кто-то ворует? В моем казино? – переспросила Лорен.
– Хочешь сказать, в казино, которым ты управляешь, – сказала Пиппа.
Зак кивнул.
– Так что я просто сказал, мы во всем разберемся и вору это не сойдет с рук. Что-то вроде того. В этом тоже нет ничего подозрительного. – Он развел руками.
Тогда-то Пиппа и услышала звук снова. По крайней мере, ей показалось, что она слышит что-то на улице. Она повернулась к окну. Уже стемнело, и тьма сгущалась.
– Что такое? – спросила ее Кара.
– По-моему, я слышала… на улице что-то происходит, – ответила та.
– Что? – спросила Лорен, утратив надменность Лиззи Реми.
– Точно не знаю.
Они прислушались, но быстрый джаз играл слишком громко, и звук саксофона заглушал все остальное.
– Алекса, поставь музыку на паузу! – велел Коннор.
Музыка оборвалась, и Пиппа прислушалась. Наступила звенящая тишина. Чужое дыхание, звук ее собственного языка, шевелившегося у нее во рту, свист ветра.
А потом это произошло опять.
На улице, в темном саду, раздался грохот.
Глава шестая
Коннор резко повернулся к брату. В его темных глазах читалась паника.
Джейми секунду смотрел на него, а потом широко улыбнулся.
– Господи, какие ж вы все дерганые, – сказал он. – Это всего лишь дверь в сарай. Иногда она с грохотом открывается от ветра. Все нормально.
– Точно? – спросила Лорен.
Пиппа заметила, что ее рука каким-то образом ухватилась за руку Энта.
– Да, – рассмеялся Джейми и добавил: – Ну и детки пошли!
– Уж прости, мы выросли в городе убийц, – парировала Лорен, бросив неловкий взгляд на Энта и отпуская его руку.
– Может, это призраки, – сказал разрумянившийся Энт. – Я точно знаю, что у нас водятся два мстительных духа, которые подойдут под описание.
– Энт… – угрожающе произнесла Кара.
– Все нормально, – сказал Джейми. – Просто не обращайте внимания. Алекса! Включи музыку и сделай погромче. Вот видите, уже почти ничего не слышно. Сегодня никаких настоящих убийств, малышня. Что ж, вернемся в тысяча девятьсот двадцать четвертый. – Он поправил шлем, а Пиппа снова взяла ручку. – Как известно любому сыщику, у убийцы должен быть мотив. Интересно, кто среди нас мог затаить злобу на покойного, Реджинальда Реми. У кого была причина ненавидеть его. Пожалуйста, откройте следующую страницу.
Пиппа подняла голову и отыскала взглядом Лорен. Та читала собственную брошюру и сосредоточенно кусала губу. А потом взгляд Лорен метнулся прямо к Пиппе, и у той сердце ушло в пятки. Долгое время они внимательно смотрели друг на друга, пока Лорен не фыркнула и не отвернулась, нахмурившись и поджав губы.
Липкие пальчики? Это значит склонность к воровству, не так ли? Воровка. Вот черт!
Пиппа схватила блокнот и начала записывать. Рука едва поспевала за мыслями. Вчера вечером Реджинальд с Ральфом обсуждали, что кто-то ворует из лондонского казино, того самого, которым управляет Лиззи Реми. А сегодня Реджинальд отпустил в ее адрес колкое замечание о липких пальчиках. Наверняка он думал, что это она ворует деньги! И судя по реакции Лиззи, Реджинальд, возможно, попал в точку. А если Лиззи знала, что Реджинальд в курсе… Ну, это определенно подходящий мотив для убийства. Иначе она угодила бы в тюрьму.
Размышления Пиппы прервал Зак. Откашлявшись, он завел речь в образе Ральфа.
– Ну да, инспектор, коль скоро речь зашла о семейной вражде и неприязни, боюсь, между отцом и моим братом Бобби этого было вдоволь. Что, несомненно, видно по завещанию, из которого его вычеркнули.
В ответ Энт ткнул Зака в лицо, едва не попав ему в глаз.
Зак отшатнулся.
– Ой!
– Просто демонстрирую братскую любовь, – небрежно проговорил Энт.
– Так или иначе, – продолжал Зак, – эти разногласия на самом деле начались несколько лет назад, когда Бобби еще работал на отца и был наследником империи казино. Проводя в казино весь день, Бобби всерьез пристрастился к азартным играм. Он вечно был в долгах и постоянно брал взаймы. А когда банки перестали ссужать ему, он обратился к менее респектабельным источникам. Занял денег у банды ростовщиков, а потом, конечно же, вновь все проиграл. А когда он не смог вернуть долг гангстерам, те пригрозили убить его. В общем, отец помог Бобби, заплатил гангстерам и закрыл все его долги, чтобы спасти ему жизнь. Но с того дня отец запретил Бобби работать или даже приближаться к делам Реми. Сказал, что продолжит выплачивать Бобби ежемесячное содержание, чтобы тот мог жить в свое удовольствие, но пообещал, что если Бобби еще хоть раз сыграет, он перестанет его поддерживать. Поставил ему ультиматум.
– Да, – кивнул Энт. – Все правда. Я взял взаймы у плохих людей; если хотите знать, банда называлась «Рысаки из Ист-Энда». Но мне непонятно, почему вы считаете, что я затаил на отца злобу. Он спас меня. Более того, он продолжал платить мне за то, чтобы я ничего не делал. По мне, так это идеальное положение вещей. Между нами не было никакой вражды.
– А, – сказал инспектор Джейми, читая сценарий. – «Рысаки из Ист-Энда» – мерзкая шайка. Мы в Скотленд-Ярде часто имеем с ними дело. Видите ли, они торгуют кокаином. Среди прочих незаконных делишек. В этом году мой напарник работал под прикрытием, отслеживая их сделки, но они, должно быть, раскрыли его. Его убили, застрелили прямо посреди улицы. Ужасно. Рад, что вы не пострадали, Бобби.
– Благодарю, инспектор.
«Подлиза», – подумала Пиппа, заполняя очередную страницу блокнота.
– Кто-нибудь еще знает, кто мог бы желать зла Реджинальду? – спросил Джейми.
Пиппа подняла руку.
– Сегодня вечером, – сказала она, не глядя на Лорен, – мы с Лиззи, Ральфом и Реджинальдом пили чай с булочками в библиотеке. Вы уже знаете об этом. Но в какой-то момент Лиззи испачкала джемом руки и одежду и занервничала, а Реджинальд посмотрел на нее и заметил, что у нее часто бывают «липкие пальчики». – Пиппа помолчала. – Обстановка стала такой напряженной, прямо-таки взрывоопасной. Лиззи выглядела ошеломленной, вскоре она извинилась и покинула комнату.