Топот за спиной снова заставил их отвлечься. Снизу из-за угла выскочили, громко пыхтя и держась за правый бок, уже трое стражников. Но вслед за стражниками снизу подошло подкрепление и к бандитам. Еще шесть человек из охраны дома. Первые пятеро повернулись к своей цели.
Этого времени хватило Марте, чтобы заменить в своем чуде оружейной техники пустой казенник на заряженный и подсыпать пороха на полку. Бандиты даже не поняли, что она сделала, потому что в их представлении человек, заряжающий оружие, должен был обязательно зарядить в ствол порох и пулю.
Марта выстрелила еще раз в того из бандитов, который показался ей наиболее опасным. Все присутствующие вздрогнули.
— Стоять! — крикнул один из двух стражников сверху.
Верхние двое перехватили алебарды по-военному и медленно двинулись вниз. Нижние трое стражников, оказавшиеся между превосходящими силами бандитов, сгруппировались у стены и маленькими шашками двинулись вверх. Бандиты, имея двукратное преимущество, направились к женщинам.
— Святой Антоний! — прозвучал воинственный клич сверху, и в улицу с обоих сторон повалили запыхавшиеся стражники, возглавляемые лейтенантом.
— Не Вы ли будете возлюбленной женой его светлости Максимилиана де Круа? — крикнул лейтенант Шарлотте.
— Да, это я! — удивленно ответила Шарлотта.
— Пятьдесят флоринов! — радостно заорал лейтенант.
— Пятьдесят флоринов!!! — подхватили торжествующие стражники.
Бандиты молча подхватили двоих убитых и отступили вниз, держась плотной группой и ощетинившись клинками. Стражники снизу в полной боевой готовности отошли в сторону и дали им уйти.
Позвольте представиться, Ваша светлость. Антонио Бонакорси, лейтенант городской стражи! — раскланялся лейтенант, — Ваш муж ждет Вас в турнирном лагере, если Вы не возражаете, мы Вас туда доставим.
Шарлотта на мгновение потеряла дар речи. Марта за нее ответила, что сеньора не возражает. Стражники вышли на широкую улицу, остановили там более-менее приличную карету, высадили какого-то удивленного местного жителя, помогли забраться внутрь Шарлотте и Марте, а сами залезли на козлы и приказали кучеру гнать в турнирный лагерь как можно быстрее.
— Макс меня удивляет, — сказала Марта, — я никак не ожидала, что он обратится за помощью к Альфиери. Не пойму, почему Альфиери ему помогает, и что он попросит в ответ.
— Меня тоже, — сказала Шарлотта, — я уверена, что на самом деле Альфиери здесь не при чем. Подозреваю, что это Аурелла приказала страже нас искать. Догадываюсь, что он для этого сделал. И я очень недовольна.
На самом деле, Макс и близко не подходил ни к Альфиери, ни к Аурелле Фальконе. Отдав стражникам ночью горсть местных монет, он обеспечил себе ночлег на застеленном сундуке в караулке, а его одежда к утру была почищена и заштопана какими-то женщинами, которых привели стражники.
Утром, когда после открытия ворот пришла новая смена караула, разводящий с порога внимательно посмотрел на сонного гостя и попытался завязать беседу по-немецки.
— Позвольте представиться, мессир. Антонио Бонакорси, лейтенант городской стражи!
'Городской стражи', а не 'городской стражи его светлости Джанфранко Фальконе', — отметил Макс.
Лейтенант посчитал сонный взгляд невыспавшегося рыцаря за ответное приветствие, имя, титул и начало беседы и продолжил свою речь.
— У вас была веселая ночь, мессир. Не успели вернуться до закрытия ворот и не захотели ночевать у девок?
Макс зевнул. Лейтенант посчитал зевок доброжелательной завязкой беседы и неозвученным вопросом 'какого черта тебе надо', на который не преминул ответить.
— На Вас ночью напали? Вам нужен доктор? Позвольте представиться, Антонио Бонакорси, дипломированный врач. Послать для Вас за вином, за завтраком? Привести девку?
Макс покачал головой. Аппетита не было. Надо было искать Шарлотту.
— Вы забыли, где оставили коня? Хотите, мы его Вам найдем?
'Найдем'! Макс оживился, и это не укрылось от стражников.
— Как выглядел Ваш конь? Серый? Вороной? Где примерно Вы его оставили?
Макс встал, потянулся и проснулся окончательно. Конь остался на привязи во дворе братства, пусть лучше его не ищут.
— Можете найти женщину?
— Сколько угодно! — понимающе улыбнулся лейтенант, — Блондинку, брюнетку, рыжую?
— Брюнетка французского типа. Лет двадцать пять, по фигуре выглядит моложе этого возраста, по выражению лица выглядит умнее. Глаза голубые. Одета в красное с золотом платье. Рост примерно такой, фигура примерно такая, — рост и фигуру Макс обозначил жестами, — Графиня Шарлотта де Круа.
Лейтенант сделал озабоченное лицо. Примет не хватало. Брюнеток с хорошей фигурой в городе полно, красных платьев тоже немало. Макс продолжил.
— С ней каммерфрау. Немка, рыжая, высокая, пышные формы. Одета в зеленое платье с декольте до середины груди. Зеленый берет по моде ландскнехтов.
Особые приметы Макс снова показал руками, что на этот раз возымело больший эффект.
— Похожа на Фрау Профос? — оживился офицер.
— Она и есть, — удивленно ответил Макс, — а вы знакомы?
— Ее тут все знают, кто не вчера родился! — расхохотались стражники постарше.
— Найдем, — с облегчением сказал Бонакорси, — а когда найдем, что сделать?
— Отправить в турнирный лагерь. Нет, — поправился Макс, — сопроводить в турнирный лагерь. Если с ней кто-то будет, и будет вам мешать, это похитители и разбойники, их можно убить.
Бонакорси потер большой палец указательным, намекая на деньги.
— Пятьдесят флоринов серебром.
Стражники открыли рты. Полусонная ночная смена мгновенно проснулась.
— Плюс расходы, — на всякий случай добавил Макс.
— Кто она Вам? — спросил офицер.
— Жена, — мрачно ответил Макс.
— Да уж понятно, что не теща! — усмехнулся кто-то из стражников.
— Я бы и сам плюнул на турнир и пошел искать, но я город не знаю, — сказал Макс.
Стражники дружно заржали.
— Восхитительный оксюморон, — прокомментировал лейтенант.
— Оксюморон? — удивился Макс.
— Ну да, оксюморон. Знаете, такая фраза, в которой совмещаются противоположности. Как, извините за выражение, 'геморрой поперек горла'. Если рыцарь не явится на поединок, то он покроет себя позором. Тогда если он и найдет свою даму, она от него откажется.
— Где вы услышали это выражение? — подозрительно спросил Макс.
— В городе вчера вечером, — ответил Бонакорси.
— Случайно, не от человека, который просил о какой-нибудь услуге?
— Нет, — удивленно ответил Бонакорси, — от стражника, который его услышал внутри городских стен от лоточника, который, в свою очередь слышал его от покупателя, 'самого, что ни есть разбойного вида'.
— Искать надо где-то рядом, — уверенно сказал Макс.
— Слышали? Бегом! — отреагировал Бонакорси.
Обе смены в два счета вывалились из караулки и навесили на дверь замок. Бонакорси любезно одолжил Максу свою лошадь, рыцарь отправился заниматься своим делом, а стража — своим.
20. Враги не дремлют
— Вот ты, Винс, вроде умный…
— Убью, скотина!
Даже при лунном свете Винс сразу понял, что арбалетчики у черного хода убили только одного из двоих противников, причем не того, за кого было заплачено. Винс чувствовал себя умным, потому что не полез сам в этот чертов фехтовальный зал, и смешным, потому что сам же дал команду отправить половину арбалетчиков от входов в зал.
— Раз уж у тебя было восемь арбалетчиков, так поджег бы к дьяволу этот дом и мочил бы их как выбегут. Сложно было догадаться? — продолжал умничать Кабан.
— Ты же сам, свинья такая, попросил не поднимать лишнего шума в городе. Тебе же с этого сплошной убыток.
— Заплатил бы мне за убыток. Я тебя не разорю. Зато дело бы сделал.
— Про таких, как ты, говорят 'умный, как моя жена потом'.
— А про таких, как ты, говорят 'умный, как моя жена'.
— Чтоб с тебя черти в аду сало топили! — выругался Винс и схватил Кабана за грудки, — Если считаешь, что ты такой умный, то бери сколько надо человек и ищи его сам!
— Что его искать? Ночью-то. Тут в город одна дорога, а утром ему на турнир надо будет. Возьму арбалетчиков и устрою засаду. Деньги за всех покойников и раненых лично мне.
— Давай, — согласился Винс.
Предложение Кабана пришлось как нельзя более вовремя. Пока приходилось выбирать между двумя вариантами. Или делить оставшихся на отряды и прочесывать предместье, или планировать следующее покушение с нуля.
Отправив Кабана и компанию, Винс посчитал необходимым самому прибраться за собой, чтобы не возбуждать ненужного любопытства. К трем часам пополуночи в братство святого Марка местные бандиты привели двух сонных наспех одетых докторов.
Доктора удивленно обменивались репликами на латыни, осматривая пациентов.
— Как Вы думаете, коллега, что здесь было? Одиннадцать покойников и три десятка жестоко избитых мужчин, на вид все какие-то вооруженные наемники.
— Вы посмотрите! Три одинаковых вывиха в плечевых суставах. Как будто кто-то взял и выдернул руки из суставов.
— Я бы удивился, но тут из тазобедренного сустава выдернута нога!
— Это еще что! А вот покойник лежит совсем как живой. Только сломан пополам.
— Четыре сломанных ноги, два разбитых колена. Даже не знаю, с чего начать.
— Как лечить перелом челюсти, если она раздроблена в щепки?
— Что тут такое было? Меня периодически сюда вызывают, но такого побоища я ни разу не помню.
— Знаете, коллега, меня тоже иногда сюда вызывают, но всех этих людей я вижу в первый раз.
Еще часа через два кто-то из местных вернулся с родственником и двумя телегами. На одну погрузили трупы и повезли в сторону городского кладбища. На другой тех раненых, которые не могли сами передвигаться, отправили в надежное место, то есть, в публичный дом Кабана в западном предместье, который, как и центральный, на время турнира прекратил свою деятельности в связи с переездом.