Когда в госпиталь привезли Мардж, она подумала, что Господь услышал ее молитвы. А вдруг Изменение обратимо? Когда дело прояснилось, Карен была разочарована, но надежды не потеряла, поэтому решила всеми правдами и неправдами остаться при Мардж. Намекнула толстухе, что та нуждается в союзнике, предоставила убедительные аргументы начальству – да и врать почти не пришлось. Карен признавала, что в ее стремлении держаться рядом просматривалось нечто маниакальное, но уверила Мардж в отсутствии злого умысла:
– Что толку вредить? На вас и так обрушилось немыслимое испытание. Наоборот, Мардж, хочу помочь – я видела глаза своего мужа и других, таких же… У меня никого нет, ни детей, ни семьи, позвольте остаться и поберечь вас.
Мардж подозревала, что дело нечисто, но особого выбора не было. Требовать у правительства другую компаньонку опасно – теперь не угадаешь, что могут испытывать к ней женщины, вероятны и зависть, и ненависть, есть риск нарваться на психопатку похлеще Карен. Остаться одной – среди военных? после вчерашнего? ха! Довольно безобразный способ самоубийства, хотя и крайне пикантный.
Поэтому Мардж только для виду попросила у Карен времени на размышление, а для себя уже все решила, из многих зол выбрав знакомое.
На кресле лежало новое зеленое платье – простое, почти домашнее, но сшитое безупречно. Интересно, от кого? Мардж услышала, как за дверью суетится Карен, видимо, готовит завтрак. Приняла ванну, подкрасилась – хороша все-таки, больше тридцати двух не дать, – и выглянула в столовую.
– Доброе у… – но не смогла закончить фразу. В лицо ударила фантастическая смесь ароматов – комната завалена цветами, вазы и корзины стоят на полу, дивана почти не видно, а под ногами – лепестки. И все это пахло – сладко, тонко, пряно…
– Откуда это безумие?!
– Поклонники со всего мира присылают, пишут просто «Марджори Касас» и отправляют. К дому не подобраться, поэтому курьеры передают букеты военным, те проверяли их всю ночь и сегодня принесли самые красивые. На самом деле их тысячи. И подарки, Мардж, вы будете потрясены. Служба безопасности их тщательно исследует на предмет ядов и взрывчатых веществ, но я могу показать фотографии…
– Спасибо, я упаду в обморок, если проведу здесь еще минутку. Может, позавтракаем в беседке?
– Вполне вас понимаю, там уже накрыто.
Мардж восхитилась сообразительностью этой женщины и за завтраком поспешила сообщить, что приняла решение в ее пользу.
– Не хочу томить: вы нужны мне. Не уверена, что делаю правильный выбор, но одной не справиться. Оставайтесь.
– Спасибо, дорогая, вы не пожалеете, обещаю.
Неожиданно ворота за ее спиной начали открываться. Когда створки разъехались полностью, обнаружился длинный черный автомобиль.
– Это что, тортик привезли? – изумилась Мардж.
Из машины вышел водитель в идеальном костюме и мягко распахнул пассажирскую дверцу. Оттуда медленно выплыла фигура, пожалуй напоминающая безе, – смуглый мужчина в белоснежных арабских одеждах. Он величественно прошел по узкому белому ковру, который перед ним раскатывали двое слуг, прямо до беседки под липами. Остановился и певуче произнес несколько непонятных слов. Переводчик, выскочивший из-за его спины, затараторил:
– Его Высочество приветствует прекрасную госпожу Касас, поздравляет с днем ее драгоценного рождения и просит принять скромный дар.
Два охранника принесли квадратный сверток, обернутый золотистой тканью, передали его толмачу, тот осторожно распаковал и подал принцу черную бархатную шкатулку. Тот, в свою очередь, протянул ее Мардж.
Она помедлила, поднялась, обошла стол. Когда она встала, по толпе мужчин, которых набежало изрядно, пронесся сдержанный вздох. Принимая подарок, Мардж нечаянно коснулась рук принца и заметила, как по смуглому лицу пробежала судорога.
«Еще вчера я бы подумала, что ему противно, а теперь подозреваю, он просто кончил. И противно уже мне. Неизвестно, что хуже». Она улыбнулась и поблагодарила.
Принц что-то ответил и отступил на несколько шагов.
– Его Высочество должен покинуть госпожу Касас, но память об этой встрече останется в его сердце навсегда. Он также изволил написать несколько фраз. – Переводчик положил на стол узкий поблескивающий конверт, Мардж еще раз кивнула, а принц развернулся и быстро удалился к машине.
«Даже не обернулся. Кремень мужик!» Толпа прислуги стремительно редела, и скоро двор опустел, ворота затворились. Женщины остались вдвоем.
– Конверт и коробка проверены?
– Конечно.
– И что там?
– В письме ничего особенного, стихи на арабском и предложение руки и сердца, а шкатулку откройте.
Мардж подняла тяжелую крышку, и на ее лицо упали разноцветные отблески.
– Твою мать!
– Сказать, сколько стоит?
– Не надо. И так ясно, что мне придется купить Форт-Нокс, чтобы их хранить. Какой милый, а! Чего же он с нами не посидел даже, чайку не попил?
– Не по средствам, видимо. Десятиминутная аудиенция и так влетела ему в целое состояние.
Мардж немедленно ощетинилась:
– Правительство что, сутенерствует потихонечку? Сдает меня в аренду поминутно?! Сволочи! И сколько еще на сегодня лотов продано?
– Ни одного, Мардж. Президент приносит извинения и клянется, что подобного не повторится. Но тут был крайний случай! Да она позвонит и все расскажет, но просила, чтобы я объяснила. Не сердитесь, Мардж. Шейх предложил такой контракт на поставки нефти, что наши экономисты обезумели от восторга. А условие сделки было только одно – увидеть Марджори Касас.
– Неплохо придумано. А потом вам подсунут какое-нибудь военное или космическое соглашение. Или пригрозят бомбой!
– Типун вам на язык.
У Карен в кармане фартука зазвонил мобильник.
– Да, госпожа Президент, минутку.
Мардж взяла телефон и сказала «алло» – а что еще она могла сказать?
– Дорогая Марджори, – торжественно произнесла трубка, – от имени Америки я поздравляю вас с днем рождения и желаю долгих лет жизни, здоровья, процветания и счастья! Мы стоим на страже ваших интересов!
– Ага, спасибо. И торгуете посещениями в бордельчике?
– Марджори, простите, это было необходимо для блага Америки.
– Вот что, госпожа Президент, если такое повторится, я плюну клиенту в лицо!
– Вполне возможно, его это осчастливит, – хохотнули в трубке. – Нет, в самом деле, мы больше не будем. – Голос сделался виноватым. – Простите, Марджори. Нам с вами нужно встретиться и хорошенько поговорить. Можно я прилечу послезавтра?
Мардж на секунду задумалась:
– Давайте лучше в понедельник.
– Договорились.
Карен забрала замолчавший телефон и поинтересовалась:
– Скажите, вы всегда были такой нахальной?
– С теми, кто хамит, всегда.
– Но Президент!
– Конечно, можно ответить, что президентов много, а я теперь одна такая. Но я и раньше, с тех пор как вошла в осмысленный возраст, никому не позволяла себя использовать, по крайней мере, против моей воли.
– Дай-то бог…
– Карен, а торт мне сегодня все-таки будет?
– Обязательно, вечером.
День выдался не очень жаркий, по небу то и дело пробегали облака, поэтому до самого заката женщины валялись на холме и рассматривали огромную стопку фотографий. На обороте каждой – подробное описание подарка: что, из чего, от кого и сколько стоит. Кроме того, снимки рассортированы по группам: драгоценности, одежда, книги, игрушки, предметы искусства, сувениры, всякого рода сертификаты, мелкая техника, автомобили, недвижимость, прочее.
Присылали подарки главы государств, крупные фирмы, мечтающие, что Мардж выберет их продукцию, сделав грандиозную рекламу, разные публичные персоны и, конечно, частные лица – мужчины, мужчины, мужчины.
Особенно интересные картинки Мардж откладывала, но чаще просто просматривала, потому что никогда не была алчной, вещи вызывали в ней всего лишь любопытство, не отягощенное жаждой обладания.
– Вот зачем мне третий ноутбук или новый телефон, пока старый работает? Зря потрачу несколько дней, пока перенесу все данные и освою управление. Да ну их… Ой, платье красивое! Оно на меня точно налезет?
– Ваши параметры стали достоянием всего света, все здесь – одежда, обувь, перчатки – сшито точно по мерке.
– Кто это протрепался, хотела бы я знать… Коврик какой хорошенький.
– На нем выткан ваш портрет, заметили?
– Черт, я думала, это просто симпатичный поросенок в шляпке.
Карен сообщила, что попадалось много, как бы это сказать, предметов фаллической формы, но «безы» старались щадить чувства именинницы – сфотографировали только изделия, имеющие художественную ценность или изготовленные из драгоценных металлов, например, золотой свисток или платиновый фонарик с бриллиантами – в виде членов, разумеется.
Мардж любовалась на роскошные сумки, колечки, машины, но на сердце становилось все тяжелее. Куда ей, пленнице, надеть эти чудесные вещи, по каким дорогам гонять на красном кабриолете?
– Карен, здесь столько прекрасного, если вам понравится что-нибудь, возьмите.
– Спасибо, вы очень добры. Но мне ни к чему.
– Скажите, а от моих знакомых ничего нет? Энн, Марк, Крис?
– Возможно, их поздравления пришли по электронной почте. И сегодня, часа в четыре, должен позвонить Джон Касас. Ваш мобильник так и лежит отключенным, поэтому он свяжется по моему номеру.
– О, братишка! Как хорошо!
Тысячи людей старались ее порадовать. Мардж глубоко тронула весточка от Папы Римского – Отец Церкви передал свое благословение, несколько ободряющих слов и приглашение в Ватикан. Вообще приглашений было много, при желании можно всю жизнь провести в лучших отелях мира, но только в сопровождении небольшой армии.
Издатель прислал открытый контракт – договор на новую книгу, а сумму гонорара Мардж могла вписать сама.
И, наконец, Америка подарила Марджори дом, в котором она сейчас жила, и ее городскую квартиру, выкупленную у прежних хозяев.
– В конце концов, – заметила Мардж, – во всем есть свои плюсы. Теперь я смогу завести котенка.