На его правой руке мозоли – словно медали.
Рынок Юсон в городе Тэчжон, ветхий глиняный дом на одной из сторон площади, которая затихает после завершения пятидневной торговли.
Бабушка прожила там более 40 лет. В молодости муж выгнал ее из дома после двух выкидышей. Идти было некуда. Она не знала, что делать со своей жизнью, поэтому случайно забрела в дом на рынке и заказала лапшу куксу. Затем пожаловалась хозяйке: «Я бы тоже хотела иметь такой ресторанчик», и та ответила, что все отлично складывается, потому что она как раз собиралась выставлять свое заведение на продажу. И неожиданно на следующий день это место стало ее новым домом. Просыпаясь, бабушка торговала, а когда заканчивала, шла в пристроенную комнату и отдыхала. Так и прожила половину жизни, будучи владельцем дома на рынке Юсон.
Однако сейчас бабушка встревожена разговорами о его скором сносе. Она сказала, что живет здесь уже 40 лет и все ее знакомые – люди с рынка. Куда потом идти, она не знает. «Через три года мне будет 80, поэтому было бы хорошо, если бы все это произошло уже после моей смерти».
Редевелопмент. Для некоторых это снос старых зданий и появление новых. Однако, если приглядеться, то можно увидеть чью-то жизнь, например этой бабушки.
Другая женщина с помощью швейной машинки ремонтирует одежду в ларьке перед рынком Ккантхон в районе Пусана.
36 лет назад, после внезапной смерти мужа, она переехала туда с двумя сыновьями и умоляла дядю выделить ей место перед его магазином, чтобы поставить швейную машинку. Ее рот занят разговорами с прохожими, а руки – шитьем. Через некоторое время женщина, торгующая фруктами на рынке, останавливает тележку рядом с ларьком бабушки, садится на стул и переводит дух. Та с улыбкой говорит: «Я – одна из остановок. Когда люди устают ходить, они садятся здесь и отдыхают».
Я познакомилась с одним водителем из сервиса доставки.
Его увольняли с разных работ, в том числе из кафе и компьютерного клуба, но он не терял надежду. Никогда не отдыхал, пока однажды у него не обнаружили рак почек на ранней стадии. Провели операцию по удалению половины почки. Он не мог ничего делать в течение трех лет. Выздоровев, он снова начал искать работу, но находился в растерянности, потому что не знал, найдется ли место, куда его примут. Потом начал работать курьером.
В спешке доставив заказ, он показал мне пару перчаток с дырками на костяшках. Ему настолько часто приходилось стучать, что перчатки протерлись в некоторых местах, а на костяшках пальцев были мозоли.
– Вы не представляете, как я был взволнован, когда только устроился курьером. Честно говоря, я не знал, что нужно делать, но был рад, что нашел работу. Она просто нравилась мне сама по себе.
Прошло уже около 10 лет с тех пор, как он стал курьером, и даже сейчас у него поднимается настроение, когда загруженный товарами грузовик постепенно начинает пустеть. Смотря на пустой багажник, он чувствует, что прожил хороший день. Мужчина рассказал, что у него до сих пор кружится голова при мысли о трех годах, когда он ничего не мог делать после операции. Так что он очень рад возможности работать.
Все эти люди по-своему усердно работали, и неважно, начали ли они потому, что им больше некуда было идти или потому, что ничего не умели делать. По их словам, они оказались в настоящем, пройдя через те времена и делая все возможное и невозможное. И они не ждут, что в будущем все пути будут выстланы цветами, но хотят продолжать работать как можно дольше. Для них мозоли – это не боль, а медали, которыми хочется похвастаться перед другими, и они счастливы, что могут работать.
Почему я думала о мозолях только как о страданиях и печали? Мозоли – это как раз доказательство того, что человек старательно проживает свою жизнь. Может быть, я просто хотела избежать трудностей и жить легко.
Маленькая радость
Среди рассказов Реймонда Карвера мне очень нравится «Маленькая радость».
Молодая пара. Утром в день рождения любимого сына мать заказывает праздничный торт в кондитерской. Однако ребенка сбивает машина, и он впадает в кому. Все внезапно рушится, и они надеются услышать обнадеживающие слова от врачей и медсестер, но те лишь говорят формальное «Скоро все будет в порядке».
Владелец кондитерской, не знающий о произошедшем, продолжает названивать тем, кто заказал торт, но не пришел его забрать. Но мать совершенно забывает о заказе, потому что переживает за своего ребенка, находящегося в коме.
Ребенок умирает. Супруги плачут и утешают друг друга, когда раздается еще один телефонный звонок. Они, переполненные гневом, направляются в кондитерскую, где хозяин глубокой ночью с включенным светом занят выпечкой хлеба. Пара стучится в дверь со словами: «Он умер. Ты злой ублюдок!» После чего женщина начинает плакать.
Владелец кондитерской снимает фартук и, заикаясь, бормочет соболезнования. Он не знает, что нужно говорить, но искренне извиняется. Он одинок и занимается только выпечкой хлеба, поэтому не в силах понять убитых горем родителей, но, чтобы они смогли набраться сил, ставит на стол чашки с кофе. Затем подает свежеиспеченные булочки:
– Попробуйте несколько моих теплых булочек. Еда – это маленькая радость в такие моменты.
Муж с женой, которые вдруг впервые за весь день почувствовали голод, проглатывают сразу несколько штук. Булочки теплые и сладкие. Владелец кондитерской наблюдает, как они едят, и рассказывает историю своей трудной жизни.
Булочки, предложенные мужчиной, возможно, были пустяком, как он их назвал. Однако булочки и рассказанные истории хоть на мгновение, но уняли печаль пары, переживающей скоропостижную смерть сына.
В моей жизни была похожая ситуация. День, когда я рассталась с возлюбленным. Сколько бы раз я ни проходила через эту боль, так и не смогла привыкнуть. Я прекрасно знала, что должна была разобраться с чувством утраты самостоятельно, но в тот день мне было так грустно, что я не смогла больше терпеть.
Почему я тогда подумала об этом человеке? Я позвонила владельцу заведения, которое посещаю время от времени, где подают еду и алкоголь до поздней ночи. Рабочее время еще не наступило, но, к счастью, он взял трубку:
– Что-то случилось?
– Можно прийти прямо сейчас?
– Конечно, не стесняйтесь.
Возможно, потому, что заведение еще не было открыто, я была единственным гостем. На вопрос о том, ела ли я, ответила, что не думала об этом, а он попросил немного подождать и начал готовить. Я сидела за столиком и наблюдала. Он достал из холодильника разные ингредиенты, чтобы приготовить пасту, но порция получалась настолько большой, что я заволновалась, смогу ли всю ее съесть. Лишь изредка по помещению разносились звуки готовки, но, как ни странно, тишина не доставляла дискомфорта.
Закончив с пастой, он поставил передо мной тарелку, выдвинул стул напротив и сел, поставив перед собой такую же тарелку. Ах, так вот почему ее было так много. Он посоветовал мне съесть ее, пока не остыла, и молча принялся за еду. Ничего у меня не спросив. Просто сидел напротив и ел со мной пасту.
Было очень вкусно. Потому что он готовил, думая, что я не смогу даже нормально есть, и надеялся, что эта паста утолит мой голод и хоть немного притупит боль. Нет, думаю, я ощутила утешение уже в тот момент, как он ответил на звонок и разрешил мне прийти, не задав никаких вопросов. Интересно, чувствовали ли то же самое герои рассказа Карвера, когда ели булочки?
Наша жизнь непредсказуема, поэтому мы иногда теряемся, останавливаемся и переживаем болезненные периоды, но обретаем способность жить снова. Не потому ли, что рядом есть люди, которые напоминают о маленьких радостях, утешая нас так, как умеют.
«Мы будем молиться за вас до конца жизни»
Предотвратить заражение страшным инфекционным заболеванием под названием лепра, проказа или болезнь Гансена можно с помощью одной только вакцины БЦЖ – профилактической инъекции от туберкулеза. Метод лечения прост. Принимая лекарство в течение трех месяцев, больной перестает быть заразным. При раннем обнаружении и лечении побочных эффектов не возникает.
Однако в 1916 году, во время японского колониального господства над Кореей, указом генерал-губернатора всех больных проказой насильно переселили на остров Сорок, покидать который им было запрещено. Проказа – ненаследственное заболевание, но заразившиеся подвергались стерилизации, лишившей их возможности иметь детей, и отправлялись на тяжелые принудительные работы, не получая при этом надлежащего лечения. Тем не менее они думали, что смогут покинуть остров после освобождения страны.
Однако общество им этого не позволило. Больные проказой выглядят отталкивающе из-за обширных поражений на их коже в виде эритемы[27]. Поэтому в те времена, когда не существовало надлежащего лечения, люди часто относились к больным проказой как к монстрам и думали, что они «прокляты Богом». Считалось, что к ним нельзя приближаться, потому что можно заразиться от простого прикосновения. Конечно, все это заблуждения, проистекающие из невежества и предубеждений относительно болезни.
Из-за подобных убеждений больным проказой приходилось до самой смерти страдать от дискриминации и притеснений. На момент обретения Кореей независимости более половины из 6000 живущих на острове Сорок людей считались полностью излечившимися. Но даже им не удалось покинуть остров. Общество отвергло их просто потому, что они заразились проказой. От их семей также отворачивались.
В марте 2009 года был открыт мост, соединяющий остров Сорок с материком, и команда программы «Три дня» решила отправиться туда для съемок. Я бы солгала, сказав, что не удивилась, когда впервые встретила больных проказой, прибыв на остров Сорок. Один пожилой мужчина, закрывая лицо руками, сказал: «У меня лицо как у чудовища, не смотрите на меня. Лучше умереть, чем жить с таким лицом, поэтому я глотал таблетки, пытался утопиться, но даже убить себя у меня не получилось. Вы даже не представляете, через что нам пришлось пройти».