– Но влага на него не попала.
Вытащи его. Покажи мне, что я не права. Давай, гаденыш. Что мешкаешь?
Рихтер сунул руку в карман и достал свой «Айфон».
Летти выхватила у него телефон и, нажав кнопку включения, сунула ему под нос. Глаза у него расширились – экран засветился.
– По-моему, полный порядок.
– Но он же только что…
Она пихнула телефон ему в грудь, сказала: «Козел» – и ушла, растолкав его головорезов.
Проходя мимо Айзеи, подняла голову и спросила:
– А ты чего пялишься?
И подмигнула.
Через десять минут Летти впустила в свой номер в «Уинне» Айзею.
– Все свои плохие слова насчет тебя забираю обратно, – сказал он. – Операция «стырить и положить на место» прошла выше всяких похвал. Ты любого ниндзя заткнешь за пояс.
– Рихтер успокоился? Я боялась, вдруг он возьмет другой телефон или…
– Ничего такого, он доволен. Мы все довольны. – Айзея прошел мимо нее. – Как у тебя, Марк? – Они стукнулись кулаками.
– У меня как в аптеке, – сказал тот. – Иди глянь.
Летти прошла за ними к кровати, где стоял раскрытый ноутбук Марка. Со стеганого одеяла хакер поднял белый «Айфон» и бросил его Айзее.
– Это полная копия мобильника Рихтера. Вся его голосовая почта, все эсэмэски, вся его телефонная книжка, все данные и приложения. Самое главное – теперь все звонки или сообщения, которые пойдут к Рихтеру, сначала попадут к нам. И мы решаем, что с этим делать: перехватить, пропустить или вообще убить. На этот телефон теперь придут все входящие звонки и эсэмэски. А я увижу их на своем ноутбуке. Если не возражаешь, мой штаб будет здесь.
– Пожалуйста, – согласился Айзея. – И изучи его телефонную книжку. Какие-то звонки мы пропустим, чтобы он ничего не заподозрил, но никаких – из зоны Вегаса. Никаких сообщений, которые нам не понятны. Ничего, что смахивает на код.
– А этот контакт Рихтера из казино позвонит или пришлет эсэмэску? – спросила Летти. – Мы это знаем?
– Без понятия.
– Я прочешу все его сообщения, – сказал Марк, – возможно, какие-то зацепки появятся.
Айзея схватил с тумбочки портативный приемник-передатчик и сунул в ухо наушник.
– На связи постоянно, пока не поступит магический звонок или эсэмэска.
– Ясно, – сказал Марк.
– Звонок из его контактов – пропускаем. Есть хоть капля сомнения – блокируем.
– Хорошо. А если будут звонить из Вегаса? Или, еще хуже, с неизвестного номера?
– Тогда идем на риск, и ты переключаешь на меня. Если что, у меня есть запись голоса Рихтера. – Айзея положил белый телефон в карман и улыбнулся Летти. – Ты, девочка, показала высший класс.
– Рада, что все срослось.
– Сейчас ты назад, в «Палаццо»?
– Вроде, план такой.
– Я тебя провожу.
В коридоре Айзея остановил ее.
– Мое предложение – иди к себе в номер, отоспись. Вся эта свистопляска может начаться с петухами.
– Остальная твоя команда в городе?
– Все ждут команды. Как только узнаем номер комнаты в отеле, мы готовы действовать. Что-то не так?
– Все так.
– Хочешь выйти из игры сейчас – нет проблем. Отстегиваю тебе за работу двести пятьдесят, и ты свободна – гуляй и веселись. Никаких тебе страшилок.
Соблазнительно.
Но на самом деле она не хочет, чтобы сейчас все и закончилось.
– Я же сказала, Айзи, я с вами до конца.
– Молодец.
– А Марк? Он…
– Марк работает по найму. Заодно он наш водитель; знает ровно настолько, сколько надо, чтобы сделать свою работу – не больше. В доле ты, я, Джеррод и Стю. Куш делится на четверых.
Летти пошла к лифтам.
– Сделай лицо, с каким выходишь на охоту, детка! – крикнул Айзея ей вслед.
Она прошла через вестибюль «Палаццо» – под стеклянным куполом, мимо двухъярусного фонтана.
Кайф от кражи телефона Рихтера постепенно улетучивался.
На его место внедрялся страх.
Никаких планов дальше кражи она не строила. Даже не пыталась сжиться с мыслью о том, что Айзея и его дружки собрались тягаться с вооруженной до зубов службой безопасности казино. А уж о своем участии в этом уравнении не думала вообще.
Впереди, обхватив голову руками, на скамье сидел человек.
Летти узнала его по волосам – аккуратно уложенная каштановая копна с легкой сединой. Эту голову она отличила бы от сотни других.
Она остановилась и спросила:
– Кристиан?
Ее куратор взглянул на нее – от него разило алкоголем, глаза красные и вспухшие от слез. На нем была помятая спортивная куртка, брюки защитного цвета – похоже, он в них спал.
– Летти? – произнес Кристиан.
– Что вы здесь делаете? – спросила она.
Он протер глаза и сказал:
– Провожу не самый лучший день в жизни.
– Давайте провожу вас до номера.
– Вы замечали, что в гостиничном номере окна не открываются? Почему? Откуда они знают, что я готов выброситься?
– Это вы серьезно? Какое «выброситься», Кристиан? Пойдем. – Летти взяла его за руку. – Идем наверх. Будете сидеть тут в таком состоянии – вас точно вышвырнут.
Она помогла ему подняться.
Они потащились к лифтам.
– Это совсем не обязательно, – сказал Кристиан. – Люди теперь друг другу не помогают.
Они поднялись на тридцать первый этаж. В лифте они были вдвоем.
Кристиан горько засмеялся.
– Я четко сказал себе – черное, – сказал он. – Всю дорогу, пока ехал сюда, говорил себе – черное.
– Вы про что?
– А в последнюю минуту взял и передумал. Поставил на красное. И, понятное дело, шарик остановился на черном.
– Я не совсем…
– Я сегодня утром слегка проигрался.
– В рулетку?
– Красное или черное. Красное или черное. Красное или черное.
– Сколько вы потеряли?
– Всё.
– Вы поставили на кон все ваши сбережения?
– Прежде чем ехать сюда, я продал дом. Обналичил все мои активы. Снял деньги со всех счетов. Двести восемьдесят пять тысяч долларов.
– Зачем?
Лифт остановился.
Двери открылись.
В коридоре Кристиан сказал:
– Потому что я уже потерял все остальное.
Летти схватила его за руку.
– Кристиан, посмотрите на меня. О чем вы говорите? Что случилось?
– Жена. Дочь.
– Они от вас ушли?
– Их убили.
– Когда?
– Три месяца назад.
– Три месяца? То есть когда вы вели со мной спасительные беседы, вам приходилось бороться с этим? И вы даже ни разу…
– Это ведь не ваша проблема, Летти. Кабинет есть кабинет. Да и сейчас ни к чему.
– Автокатастрофа?
– Да.
Они шли дальше.
– Меня волнуют даже не деньги, – сказал Кристиан, повернувшись к стене, потом прижался к ней спиной. – Я ждал знака.
– Какого знака?
– С вами бывало, когда кажется, что всё против вас? И у вас нет ни одного шанса победить систему? Я думал, что, если я поставлю на черное и выпадет черное, это будет значить, что кое-что может измениться. Что пройден какой-то важный поворот. И не надо будет жить тем, чем я живу сейчас.
Куратор схватил ее руки и чуть вывернул их.
Открылись ее кисти.
Он провел пальцем по шрамам.
Автографы самоубийцы.
– На это потребовалось много мужества.
– Какое мужество? Это трусость. Вы это серьезно?
– Какая у вас была самая нижняя точка, Летти? Мне кажется, на наших сессиях мы об этом не говорили.
– Давайте я отвезу вас в ваш номер.
Кристиан сполз на пол.
– Скажите, прошу вас.
– Когда суд решил забрать у меня сына. Лишить родительских прав. Ночь, когда было принято это решение… – Она подняла кисти рук. – Три бутылки мерло и опасная бритва.
– Моя жизнь окончена, – сказал Кристиан.
– Но она все еще ваша.
– Она мне не нужна.
Летти присела рядом с ним.
– Ты как будто в тоннеле, – сказала она. – Темно, света в конце не видно, и думаешь, что так будет всегда. – Кристиан взглянул на нее, на его глаза снова навернулись слезы. – Но если делать один шажок за другим…
– Даже когда жизнь схватила тебя за горло?
– Тогда тем более. И вдруг в какой-то день вдали забрезжит искорка света. И потихонечку она становится все больше. И у тебя вдруг возникает чувство, что ты идешь к какой-то цели. Уходишь от боли и страданий, которые причинило тебе прошлое.
– И что происходит, когда, в конце концов, выберешься на свет?
– Выберусь – тогда и расскажу.
– То есть вы еще в тоннеле?
– Да.
– Что дает вам силы двигаться?
Летти чувствовала – ее вот-вот захлестнут эмоции. Она попробовала унять их, но в горле предательски першило.
– Я знаю, что на выходе из тоннеля меня будет ждать мой сын. И ради того, чтобы увидеть себя другой, я и живу.
– У меня в бумажнике двести долларов, – сказал Кристиан. – Номер оплачен до завтрашнего утра. Что будет потом – не знаю. Не представляю, куда пойду. Моей практике конец. Не хочу мелодрамы, но я не понимаю, ради чего живу. Ради чего вдыхаю и выдыхаю воздух.
– Ради себя.
– Ради себя?
– Ради того себя, который однажды выйдет из тоннеля. – Летти поднялась. – Идемте. Уложим вас спать.
– Вернуться в номер и сидеть там в одиночестве я не могу.
Пойти на встречу группы. Помочь другим.
– Вот что, – сказала Летти. – Я сегодня не завтракала. Давайте сходим пообедаем. Угощаю.
– Зачем вам это нужно?
– Если честно, очень нужно.
Летти сменила купальный костюм на другую одежду и встретилась с Кристианом внизу.
Они пошли в северном направлении, к башне в конце Стрипа.
Наверное, температура была не меньше сорока. Жар волнами поднимался от тротуаров. Туристы ковыляли, обливаясь потом, как получившие по зубам профессиональные боксеры.
Они поднялись на самый верх. Летти сунула девушке-метрдотелю пятьдесят долларов, и та предложила им столик у окна. Летти усадила Кристиана на лучшее место.
Пока ждали официантку, казалось, он вот-вот заснет, прямо за столом.