Он заглянул в туалет, в массажную.
Прошел мимо обеденного стола, потом повернулся и пошел к шкафу Летти.
Она плотно прикрыла свою дверцу и вся превратилась в слух: скрипят, утопая в плюшевом ковре, его туфли с перфорированным носком, шелестят шерстяные брюки.
Ноздри уловили запах сильного парфюма.
Наконец Летти осмелилась перевести дух – шаги удалились в сторону ванной комнаты. Она взяла телефон и, слыша, как ноги мужчины ступают по мрамору ванной комнаты, отстучала эсэмэску Айзее.
«вошел 1 человек
ходит по номеру».
В наушниках зазвучал голос Айзеи:
– Понял. Без нервов.
Мужчина вышел из спальни и прошел в гостиную. Снял через голову кобуру и положил пистолет на кофейный столик со стеклянной поверхностью. Из внутреннего кармана пиджака достал портативную рацию и сказал:
– Чисто.
Через полминуты электронное звяканье повторилось.
Вошли несколько мужчин – шума было достаточно, и Летти позволила себе прошептать в микрофон:
– Айзи, слышишь меня?
– Четко и ясно.
– Вошли еще трое… нет, четверо.
– В придачу к первому?
– Да. Всего пять. Все вооружены. Винтовки. Автоматы. Пистолеты. И еще идут. Целая шеренга.
– Все из охраны?
– Нет, катят тележки.
– Что на тележках?
– Ящики. В проволочной сетке.
– Наши деньги?
Это ей понравилось.
– Господи, – сказала Летти.
– Что?
– Я никогда так много не видела. Всего шесть… Закатили шесть тележек.
– Это наши деньги?
– Да. Столько, что в голове не помещается. И еще два охранника.
– Всего семь?
– С семерыми справитесь?
Те, что везли тележки, вышли из номера, оставив с полдюжины тележек у обеденного стола.
Дверь в номер закрылась.
Мужчина с субкомпактным пистолетом «Глок» занял место у двери.
Остальные шесть расселись на диванах в гостиной.
Один заговорил в рацию:
– Мы на месте, заперты, все спокойно.
– Они устраиваются, – прошептала Летти. – Один у двери, остальные шесть в гостиной. Погоди…
Один из мужчин поднялся, подошел к тележкам и водрузил на одну из них небольшое устройство на треноге. Оно начало медленно вращаться.
– Что там такое? – спросил Айзея.
– Пока не понятно. Жди.
Мужчина нажал на устройстве кнопку и сказал в рацию:
– Визуальный контроль установлен. Подтвердите.
Когда он вернулся к дивану, Летти сказала:
– Они поставили камеру. Она поворачивается, покрывая весь номер.
– Это нормально. Это мы учитывали.
– Что дальше?
– Сиди тихо.
Тишина в эфире действовала Летти на нервы. Боль в ногах вернулась – с лихвой. Сквозь щелку она наблюдала за охранниками.
Все в черных костюмах. Никого моложе тридцати, никого старше сорока пяти.
От каждого исходит крутизна особой марки – крутизна понюхавшего пороху, потрепанного жизнью бывшего вояки.
Двое болтали о предстоящем бое в «Цезаре».
Один просто смотрел перед собой.
Еще один нарезал круги по номеру.
Летти вздрогнула, когда в наушнике неожиданно возник Айзея.
– Докладывай.
– Один охранник у двери. Пятеро сидят в гостиной. Один бродит возле телевизора.
– В спальню или ванную регулярно заходят?
– Один раз было.
– Шторы задернуты?
– Да.
– Отлично. Сама-то как?
– Страшно.
– Шоу начинается.
– Даже при камере?
– Да. Когда я даю команду, выходишь из шкафа. Пусть они тебя увидят. Ты их отвлечешь. Займешь разговором. Главное, чтобы тебя не застрелили.
– Сколько времени тебе надо?
– Десять-пятнадцать секунд.
Скорость сердцебиения утроилась.
Ее бросило в пот.
Она услышала, как Айзея сказал:
– Стю? Джеррод? Десять секунд. – Потом: – Летиция?
– Да.
– У тебя голова ясная? Ты готова?
– Абсолютно.
– Ближайшие пару часов – это несколько лет твоей жизни.
– Оплатишь мне ботокс.
Четыре секунды тишина, потом Айзея сказал:
– Пошла.
Летти напялила на лицо маску «Барби» для Хеллоуина.
Уже потянулась к двери, и тут экран мобильника засветился: эсэмэска.
Кристиан: «такого кайфа я в жизни не ловил».
Она чуть пихнула дверцу и выползла из шкафа на ковер.
Ее никто не заметил.
Летти скрылась из поля зрения за стойкой бара, сделала три глубоких вдоха, напитав легкие кислородом. Хотела подняться, но ноги не слушались. Она яростно схватила себя за лодыжки. На ноги обрушилась волна горячих иголочек.
Ей удалось встать.
Локти она положила на гранитную стойку.
Кажется, прошло бог знает сколько времени – и ничего не случилось.
Охранника у двери она не видела, но шестеро в гостиной спокойно занимались своими делами.
Она открыла рот.
И выпалила:
– Какой шикарный мальчишник. Выпить не желаете, господа?
Воздух превратился в вакуум.
Шесть голов повернулись к ней.
Седьмой охранник шагнул от двери с выражением полного недоумения на лице.
Трое уже подскочили и схватились за оружие, остальные поднимались.
Кто-то сказал:
– Как вы сюда…
– Я – довесок к этому номеру, – сказала Летти.
Самый высокий и самый старший из этой компании шагнул вперед и нацелил свой «Глок» прямо ей в грудь. При этом – бывает же везенье! – загородил ее от камеры.
– Как вы сюда попали? – спросил он.
– Я же сказала – разве не слышали?
– Вы даже не представляете, в какую гигантскую кучу дерьма вляпались.
Летти улыбнулась сквозь маску, следя за тем, чтобы руки ее были на виду и не дрожали.
– Гигантские кучи дерьма – это и есть вся моя жизнь, дружище.
Ей показалось, что из-за стены донесся какой-то слабый звук, какое-то скольжение на полу в ванной комнате.
В ухе раздался напряженный голос Айзеи:
– Занимай их разговором, мы почти на месте.
– Выпить точно не хотите? – спросила Летти. – Если честно, вы все будто перегрелись.
Старший глянул на качка, что стоял у двери.
– Это ты, дубина, вошел сюда первым? Откуда она взялась?
– Я все проверил.
– Неужели?
Старший сделал еще шаг вперед, и Летти стало совсем не по себе – из черной дыры на нее смотрела смерть. Не первый раз, конечно, но к такому не привыкнешь. Вот ты есть, но маленькое движение пальца – и тебя больше нет.
– Летти, ложись, – сказал Айзея.
Она рухнула на ковер.
В ту же секунду погас свет.
Инстинкт велел ей прикрыть голову руками.
Раздались суматошные выкрики.
Звуки шагов по ковру.
Разрывы приглушенных автоматных очередей, хруст сухой штукатурки – это внутреннюю стену прошили пули.
Какие-то щелчки, чиканье затворов, еще щелчки, мужские крики.
Голос Айзеи:
– Давай, давай, давай…
Джеррод:
– Врежь ему еще раз.
Мужчины, пораженные электротоком, стонали.
Голос Стю:
– Через десять секунд свет. Вырубить камеру.
Джеррод:
– Уже поджарился.
Летти села, схватилась за край барной стойки и с трудом поднялась на ноги.
– Все целы? – спросил Айзея.
– Да.
– Цел.
– Пять секунд, – сказал Стю. – Снимаем «консервы».
– Есть.
– Есть.
– Три, два, один.
Зажегся свет.
Как все может измениться за тридцать секунд!
– Ну, я от вас тащусь, – сказала Летти.
Шесть из семи охранников лежали лицом вниз, связанные по рукам и ногам кабельными стяжками, и подергивались, отведав электрошокера. Колючие электроды еще оставались у них на груди, зарядные картриджи болтались на проводах.
Стю и Джеррод сидели верхом на двух охранниках, затягивая у них на затылках шнурки от кляпов. Айзея сидел на груди седьмого, этот был без кляпа. В одной руке у Айзи была рация, в другой – шанхайский боевой кинжал, острие которого уперлось охраннику под правый глаз.
Команда Летти выглядела скорее не налетчиками, а наемниками. Плотно облегающий ночной камуфляж, на шее висят очки ночного видения. За спиной – гладкоствольные ружья-полуавтоматы «Супер 90». На всех неопреновые маски каких-то дьявольского вида клоунов.
Айзея сказал прижатому к полу охраннику:
– Скажи им, что камера отрубилась, пусть пришлют кого-то с новой. И не вздумай шалить, а то мало не покажется.
Тот кивнул.
Айзея нажал на клавишу «разговор».
– Это Мэтт, прием.
– Мы потеряли картинку, прием.
Летти вышла из-за стойки бара в гостиную.
– Да, камера загнулась, тащите новую.
– Понял. Несем.
Айзея положил рацию на ковер.
– Молодец, Мэтт. Молодец.
– Ни хрена у вас не выйдет, – сказал Мэтт. – Ни одного шанса из миллиона.
– Будь это просто, с этим справился бы любой старый пердун. Возможно, даже ты.
Стю подошел к ящикам.
– Что у нас там, дружище? – спросил Айзея.
– Независимый патрон с четырьмя зажимами, двусторонний накладной флажковый замок.
– На каждом ящике?
– Да.
– Это хорошая новость или плохая?
– Просто новость, – сказал Стю. – Ничего незапланированного. – Он полез в карман и бросил Айзее кусок серого металла размером с губку для школьной доски. – Сунь этот магнит под дверную ручку.
Стю заспешил к спальне.
За ним Джеррод.
Охранники смирно лежали на полу, чуть посапывая. С красными кляпами во ртах они напомнили Летти жареных поросят. Она оглянулась на стену за стойкой бара. Дюжина отверстий веерными брызгами тянулась к потолку.
Айзея сунул кляп в рот своему подопечному и поднялся.
Подошел к двери, глянул в глазок.
Стю и Джеррод вернулись. У Джеррода под мышкой дыбились пустые брезентовые мешки, Стю тащил маленькую, но массивную дрель.
Он взялся за первый ящик и высверлил и снял замок меньше чем за сорок пять секунд.
Джеррод глянул на Летти и сказал:
– Давай?
Он распахнул крышку первого ящика. Летти сунулась внутрь. Обеими руками схватила пачки хрустящих сотенных купюр, обернутых черной бумагой. На каждой упаковке золотым тиснением выведено – «10 000». Куб денег состоял из двадцати рядов, в каждом по двадцать пять пакетов.