Стэн присел с правой стороны от Келпа, откуда открывался вид на улицу. Он любил смотреть на дорожный трафик.
- Что это такое?- спросил он и указал на чашку Келпа.
- Капучино.
- И?
Официантка ответила:
- Кофе со взбитыми сливками и корицей.
- Звучит странно,- сказал Стэн.
- Очень вкусный напиток,- заверила его девушка.- Ваш друг заказал уже восьмую порцию.
- Н-да?- взвесив все «за» и «против», Стэн согласно кивнул.- Принесите мне одно и немного соли, хорошо?
Было заметно, что официантка хочет задать вопрос, но все же она сдержалась и ушла.
- Стэн, что ты будешь делать с солью?- спросил Келп.
- Ты ведь знаешь, что я делаю обычно с солью,- сказал Стэн и махнул в сторону капучино со взбитыми сливками.- Посмотри, твоя пенка садиться.
- Соль добавляют к пиву,- возразил Келп.- Если хочешь пенного пива, просто сыпешь соль, а это взбитые сливки.
- Ну и что?- Стэн сменил тему.- В Мидтауне не получится, понимаешь? Я выбрал тоннель Бруклин-Бэттери, потому что сегодня он не на реконструкции. Затем я без проблем поехал через магистраль ФДР, но как же пробраться в центр.
- Жесть,- согласился Келп.
- Поэтому я повернул возле «ООН», добрался до 49-стрит и стал дожидаться автобуса.
- Умно,- похвалил Келп.
- Я не оставил машину,- сказал Стэн,- я поехал следом за автобусом. Ты знаешь, Энди, ведь водители тех автобусов самые бесстрашные люди на планете Земля. Их не волнует, что может произойти с людьми, автомобилями, грузовиками. Они просто садятся в того огромного монстра и едут. Согласно графику, они должны курсировать через весь город до Гудзона и диспетчер может устроить ему проверку в любой момент. Так образом, я тянулся позади автобуса, куда он ехал – туда и я. И это оказался самый быстрый способ проехать через город.
- Но когда ты подъехал сюда, что тогда?- спросил Келп.- Где ты припарковался?
- Прямо здесь, напротив гидранта за углом,- сказал Стэн и махнул рукой.
- Твою машину отбуксируют за неправильную парковку.
- Ну, нет,- заверил его Стэн.- Когда я бываю в центре, я беру с собой небольшую емкость с зеленой радиаторной жидкостью. А поскольку возле гидранта всегда есть место для парковки, то я разливаю эту жидкость на асфальт под передней частью авто, открываю капот и вынимаю колпак радиатора,- и на знак доказательства Стэн вынул из кармана пиджака крышку радиатора.
- Хорошая работа,- кивнул Келп.
- На часок,- согласился Стэн.- Однако, когда копы наблюдают такую картину слишком долго, то вызывают буксировщика.
- Они думают, что ты пошел звонить в Американскую автомобильную ассоциацию.
- Верно.
- Капучино,- сказала официантка и поставила чашку напротив Стэна,- и соль.
Последнее слово прозвучала почти как вопрос.
- И чек,- попросил Стэн.
- Ты ведь только пришел,- удивленно посмотрел на него Келп.
- Мы уходим вдвоем,- сказал ему Стэн, в то время как девушка выписывала счет.- Дортмундер сказал, что на сегодня хватит. Пора начинать. Завтра.
- Ну, хорошо,- согласился Келп и, взглянув на чек, который протянула ему официантка, произнес.- Довольно таки не дешево.
- Цена согласно меню,- защищалась девушка.
- Н-да?- покачал головой Келп.- За эту цену я должен получить чашку в подарок,- сказал он и положил поверх чека большое число купюр, которые официантка сразу же унесла.
Стэн смахнул крем со своих губ.
- Это кофе,- произнес он как человек, которого обманули.
- Согласен,- добавил Келп.- Вот, что у нас получилось. Десять центов стоит кофе, пять центов – взбитые сливки и на одну десятую цента потянула корица. Итого: два доллара и семьдесят пять центов.
- Буду придерживаться пива,- решил Стэн и поставил чашку.- Ты готов?
- Не суетись,- Келп поднял свой карандаш и смотрел, как двое боксеров-профессионалов движутся через сад, поглядываю по сторонам, в поисках чего-то.
Один из них увидел дверь с надписью ТЕХНИЧЕСКОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ, толкнул в бок другого и они вдвоем направились к ней.
- Последние двое,- сделал отметку в блокноте Келп.- Там наверху должно быть собралась настоящая армия теперь. Окей, пойдем,- сказал он и вдруг карандаш выскользнул из его руки и упал на пол.
- В чем дело?- спросил Стэн.- Ты нервничаешь?
- Немного,- признался Келп.- Наверно все из-за корицы.
18
- Хочу убедиться, что ты точно позвонишь, Джон,- произнесла Мэй, удаляя катышки с лацкана строгого пиджака черного цвета, который принадлежал Дортмундеру.
- Когда у меня будет возможность,- начал Дортмундер.
- У тебя будет их множество. Ты проведешь все выходные дни в этом здании.
- Я позвоню,- пообещал Дортмундер.
Настенные часы в спальне показывали 10:55 утра. Наступила суббота и именно сегодня он намеревался оказаться в том здании и до полудня надежно спрятаться в одном из офисов Ж. К. Тэйлор.
- Мне надо идти, Мэй,- поторапливал ее Дортмундер.
Она проводила его до входной двери, поправляя по дороге полы его пиджака, чтобы тот лучше лег по плечам. Видимо где-то порвалась подкладка.
- Удачи,- пожелала она ему.
- Спасибо, Мэй.
- Подожди,- вдруг остановила она.- Я захвачу свои ключи.
Дортмундер смотрел на нее:
- Мэй? Ты ведь не собираешься ехать со мной?
- Я загляну в почтовый ящик.
Дортмундер подождал, и они вдвоем спустились вниз, где он снова вынужден был ждать у почтового ящика, откуда Мэй вынула счета и предложения страховых фирм.
- А это для тебя. Отправителем значится Гражданский суд.
Дортмундер нахмурился.
- Гражданский суд? Такого не существует.
Вручив ему конверт, Мэй произнесла:
- Джон, ты не хочешь ничего мне сказать?
- Нет,- заверил он ее и прочитал официальный адрес отправителя.- Гражданский суд…хм.
- Почему ты не открываешь письмо?
Он вообще не хотел открывать его, вот почему. Тем не менее, если он хочет до полудня пробраться через жилые кварталы, то прямо сейчас должен выйти из этого вестибюля. Он перевернул конверт, большим пальцем руки сделал надрез и достал официальный документ. На его изучение ушло достаточно долгое время. После того, как он понял содержание письма, он читал его снова и снова и не верил в происходящее.
- Джон? Что в нем?
- Ну,- начал Дортмундер,- это от Чипкоффа.
- От кого?
- Парень, которому я пробовал достать икру. Он хотел обратно свои три сотни предоплаты. В ответ на это я посоветовал ему подать иск против меня. В такой ситуации именно так я и должен был ответить парню, я прав?
- И?
- И лучше я позвоню ему,- закончил Дортмундер и направился обратно в дом.
Мэй следуя за ним, произнесла:
- Джон? Ты ведь шутишь!
- О, да, именно так,- заверил Дортмундер.- Это повестка в суд. Чипкофф возбудил против меня небольшой иск, чтобы вернуть обратно свои три сотни.
- Но он дал тебе эти деньги, чтобы совершить преступление!
- Именно это я ему и скажу,- возмущался Дортмундер,- когда поднимусь наверх.
Так он и сделал. Чипкофф находился в своем офисе, несмотря на утро субботы. Он сразу же ответил на звонок:
- В моем иске я отметил, что передал тебе триста долларов за оказание профессиональных услуг, которые ты в свою очередь не выполнил. Если ты хочешь пойти в суд и объяснить, какого рода услуги ты оказываешь, то это твое право. Все это я называю профессиональными услугами и у меня есть погашенный чек с твоей подписью на обратной стороне. Я хочу, чтобы ты вернул мои три сотни.
- Человек, не делай этого,- взмолился Дортмундер.
- Я сделаю это,- заверил Чипкофф.- Я бизнесмен и меня не кинут на три сотни зеленых.
- Ведь все рисковали!
- А я нет.
- Послушай,- попробовал снова Дортмундер.- Я опаздываю на встречу, я позвоню тебе попозже, ты просто не понимаешь мою ситуацию.
- Да, я все понимаю,- согласился Чипкофф.- Ты должен мне триста долларов.
- Вовсе нет! Я не могу сейчас говорить, мне нужно идти.
- Слушай, Дортмундер,- сказал Чипкофф,- будь осторожен. Не попади в тюрьму, я не хочу, чтобы ты пропустил дату нашего судебного разбирательства.
Дортмундер повесил трубку и взглянул на Мэй.
- Если когда-нибудь ученые найдут жизнь где-нибудь на другой планете, то я уйду туда. Она не может быть такой же ненормальной как эта.
ПЛАЧ ИЕРЕМИИ
19
Уолтер Хендриксон вздохнул. Рано или поздно ему придется начать разговор, но что же он скажет? С того момента как он вошел в комнату девушки в молчании прошло минут пять. Он тихо сидел здесь, на стуле с высокой спинкой напротив окна и полуденное субботнее солнце высилось над его головой. Элейн Риттер наблюдала за ним и выжидала в другом конце комнаты. Она всегда приветствовала его неподвижным проницательным взглядом, но теперь, минута за минутой молчания, ее выражение лица неохотно и медленно менялось. Сначала оно выражало удивление, затем любопытство и, наконец, скептицизм. Должно быть, она догадалась, что это была лишь новая техника депрограммирования. Уолтер Хендриксон открыл рот, затем закрыл его и снова открыл. Он вздохнул.
Элейн Риттер слегка расставила ноги, согнула руки в локтях и уперла кулаки в талию, наклонила голову вперед и подняла бровь: ну? Что все это значит? В самом деле, это нечто, как ей удавалось выразить так много чувств, не используя слова. С другой стороны, Хендриксон оказался полностью неспособным к общению без слов. Он мог передать только чувство смутной тревоги.
Но какие слова? Что он должен сказать?
Я лучший, напомнил он сам себе. Однако даже самые лучшие могут быть сбыты с толку, особенно в эмоциональном плане. В течение последних нескольких месяцев, когда Элейн Риттер упорно, неослабно, неумолимо сопротивлялась ему, сам Хендриксон испытал всю гамму чувств: самоуверенность, удивление и спокойствие. Теперь он смирился, и его забавляла неизбежность грядущего поражения. Оказалось, что он сам неосознанно нарушил главное правило депрограммирования, он вступил в эмоциональную связь с субъектом. Дело в том, черт возьми, что ему