– Бабушка говорит, что можно купить тефтели в банке, – заявила Лилия, – так быстрее и дешевле.
– Бабушка права, – признала Джулия, – но они невкусные, так что я их не покупаю.
– А мне нравятся, – сказала Джунипер.
– Где ты их пробовала? – Лилия пораженно уставилась на сестру. – В магазине, где ты работаешь?
– Мама их покупала, когда мне было столько лет, сколько сейчас тебе.
– Так нечестно! – возмутилась Лилия.
– И сухие завтраки тоже. Самые дешевые, но вкусные.
– Да ну, Джунипер? Что ты такое говоришь? – возмутилась Джулия.
– Она говорит правду, – вмешалась Лотти. – Очень хорошая черта.
– Врать плохо, – заметила Лилия.
– Можно пойти погулять? – спросила Джунипер.
– Можно, – ответила Джулия, – только сначала убери со стола.
Брэд смотрел на них, но, насколько понимала Джулия, его мысли витали где-то далеко. В последнее время такое случалось часто. Она его не винила; теперь, когда с ними жила Лотти, жизнь в доме стала непреходящей катастрофой, и если бы Джулия могла себе позволить, она тоже переключила бы мысли на что-нибудь другое.
– Ты права, врать плохо, – сказала она Лилии. – Так вот, расскажу тебе, почему Джунипер в детстве ела то, что тебе я не разрешаю: я сама тогда не знала, что таким нельзя кормить детей. Иногда даже взрослые могут поступать неправильно.
– Как это ты не знала? Разве бабушка тебе не сказала?
– Бабушка сама любит фастфуд, – ответила Лотти.
– Но ты от него болеешь, – Лилия глубокомысленно кивнула, будто ей только что открылась великая истина. – И от сигарет тоже.
Джулия порадовалась, что Лилия сама отвечает на свои вопросы. Пока бабушка и внучка обсуждали проблемы со здоровьем, Брэд сказал Джулии:
– Пойду поплаваю.
– Давай, – ответила она. – Хочешь пива?
Он бросил в стакан несколько кубиков льда.
– Предпочту бурбон с колой. Спасибо.
– Может, я составлю тебе компанию.
– Хорошо-хорошо, – пробормотал Брэд, уже выходя из кухни.
В последний раз Джулия видела мужа по-настоящему нервничающим, когда он ожидал, пока запатентуют его изобретение. Тогда он, как и теперь, прятал свою тревогу за напускной жизнерадостностью.
Джулия разбавила колой бурбон, отнесла Брэду. К тому времени как она прибралась в кухне, усадила Лотти перед телевизором в гостевой комнате, поднялась наверх, натянула купальник и спустилась к бассейну, Брэд уже успел поплавать и теперь сидел на крыльце, завернувшись в полотенце и глядя на – или лучше будет сказать, сверля взглядом – дерево Вэлери.
– Мне очень жаль, что так получилось, – сказала Джулия. – Виноват только застройщик, не мы.
– Деревья все время умирают. И что теперь? Каждый раз подавать сраные иски? – он произнес эти слова достаточно громко, чтобы могли услышать соседи, открывшие окна или гулявшие возле домов.
– Зайчик…
– Что?
– Потише, пожалуйста. Ты же не хочешь, чтобы об этом узнали соседи?
– Они все равно узнают. Мы найдем способ, как убедить ее отказаться от иска.
Джулии не понравилась интонация, с которой он произнес слово «убедить».
– И как же? – спросила она с легким любопытством, заходя в воду. Как же прекрасно иметь собственный бассейн! Она никак не могла привыкнуть к этому чуду, к тому, что ее жизнь стала настолько впечатляющей.
– Юристы знают, как делаются такие дела. Мне совершенно нет необходимости в это вмешиваться. Они без меня все устроят. Я не собираюсь платить сто тысяч шантажистке, которая запросто могла сама отравить дерево.
– Ты хочешь, чтобы эксперты оценили ущерб, да? Ей нужно будет доказывать необходимость выплаты именно такой суммы?
– До этого не дойдет, если у нее есть хоть немного здравого смысла.
Джулия легла на надувной матрас, плававший в бассейне, посмотрела на дерево.
– Ну, дуб и впрямь исключительный. Я понимаю, почему она так расстроена.
– Только не говори мне, что ты на ее стороне.
– Нет! Я такого не говорила! Мне… просто нравится дерево, вот и все.
– Не хватало мне только предательства собственной жены.
– Брэд…
– Ты вышла за меня только из-за денег, да?
– Что?
– Ты слышала вопрос.
– Откуда такие мысли? Если на то пошло, у тебя тогда и денег было не так много.
– Уверен, черт возьми, что намного больше, чем у тебя.
Джулия медленно доплыла до ступеней, вышла из бассейна. Прежде чем ответить, завернулась в полотенце и села рядом с Брэдом.
– Я вышла за тебя, потому что полюбила.
– Деньги тут вообще ни при чем, да? Врать плохо.
Иногда врать необходимо.
– Я никогда о них не думала, – ответила Джулия. Ложь. Конечно, она о них думала – этого он и добивался. Шикарные рестораны. Поездки в его «БМВ». Выходные на пляже, где они останавливались в роскошных домах у самого побережья. А кольцо! Он демонстрировал свои деньги, как павлин – пышный хвост, чтобы самки выделили его из числа остальных ухажеров.
– Никогда не замечала, как вас, женщин, учат выбирать мужчину побогаче и хвататься за него? А мужчин учат, что рвать задницу на работе, чтобы обеспечить жену и детей – их прямая обязанность? Все ложится на мужчину. И что он за это получает? Мир, полный женщин, уверенных, что они имеют полное право захапать все деньги, которые достаются мужчинам с таким трудом. Вот Вэлери не смогла найти мужа, который вытащил бы ее из дерьма, поэтому вцепилась в меня.
Джулия не сразу решила, на какую из его фраз стоит ответить в первую очередь.
– Ты всегда говорил девочкам, что их главная цель – успешный муж… – начала она.
– Это была моя ошибка.
– И твои слова о Вэлери… это неправда. Она любит свой дом. Он чудесный.
– Кто-то видел ее якобы мужа, прежде чем он якобы умер? – спросил Брэд.
– Да. Почему ты вообще задаешь этот вопрос? Вэлери – неплохой человек. Да, она слишком настырная, но… Хочу сказать, зайчик… не пойми меня неправильно… я знаю, что ты злишься и все такое… но ты ведешь себя неразумно.
– Хорошо, вот тебе разумное поведение, – сказал Брэд. – Эта женщина хочет вытащить сто тысяч долларов, которые я заработал, у меня из кармана. Четыреста тысяч она хочет вытащить из кармана Кевина – который тоже рвал свою задницу, чтобы получить все то, что он имеет. Никаким деревом тут и не пахнет, отвечаю. Она хочет сграбастать деньги и купить себе что-нибудь эдакое. Блестящий кадиллак. Большой телевизор. Серьги с бриллиантами. Морской вояж… Что вы там, дамочки, хотите получить без усилий?
– Хватит говорить мерзости, – вспылила Джулия. – Мне это слышать неприятно. Я соглашалась на любую работу, чтобы встать на ноги…
– Но в итоге предпочла лечь на спину, – перебил Брэд. – Может, пример дочери тебе что-нибудь докажет? Джунипер вообще ни в чем не нуждается, но трудится на двух работах.
Джулия поднялась на ноги, вне себя от злости.
– Ты пьяный, что ли? Извинись сейчас же! Это была твоя идея, чтобы я ушла с работы!
– Я сказал: можешь уйти, если хочешь.
– А потом родилась Лилия…
– Которая уже ходит в школу.
– Я буду рада вновь выйти на работу!
Еще одна ложь. Радоваться тут было нечему. Но если нужно, она готова.
– Тогда что тебя останавливает?
– Ты не хотел, чтобы я работала! Я не понимаю, откуда у тебя все эти мысли, Брэд. Я правда не понимаю!
– Это все твоя новая подруга, – Брэд указал на дом Вэлери.
– Я уже жалею, что мы купили этот дом, – прошипела Джулия.
– Можем его продать. Только скажи.
Сев на корточки напротив Брэда, Джулия заглянула ему в глаза.
– Ты этого не хочешь. Давай прекратим ругаться! Так только хуже. Скажи мне честно: ты злишься, потому что думаешь, что она хочет использовать тебя в своих интересах?
Брэд посмотрел на жену, пожал плечами.
– Некоторые правила легко нарушаются. В этом случае все очевидно.
– Тогда почему бы не уступить? Заплати, не знаю, половину, и покончим со всем этим.
– Заплатить пятьдесят тысяч за нечего делать? Ты смеешься, что ли? Я никогда не отступал до последнего – хоть это ты можешь понять? Мы дадим ей шанс все отменить, а если она им не воспользуется – ее проблемы. Хорошо, что у нас понимающий адвокат, которому насрать на дерево какой-то черномазой.
Глава 31
Это воскресное утро застало Вэлери в саду, за разбивкой клумб для ирисов. Честно сказать, она рановато решила их высаживать; ирисы предпочитают сухую жару конца лета. Но так вышло. Она уже посадила лилии, осоку и мускари. Грядки прополола. Розы подкормила. Она не могла просто сидеть дома в такое чудесное утро, когда так свежо и дует приятный ветерок. Ирисы так ирисы.
Большинство соседей еще спали; во всяком случае, были дома. Никаких машин. Никаких пробегающих мимо спортсменов. Несколько минут назад мимо дома Вэлери прошла Эллен со своим лабрадудлем Притзи, но остановилась лишь ненадолго; она уже знала радостные новости. Два бокала коктейля и подброшенная монетка (да, они все же решились), и Вэлери увидела свое будущее в совершенно новом свете.
Хотя их с Крисом отношения были довольно серьезными, она считала себя холостячкой. И в общем-то, решила еще немного побыть таковой, пока Крис станет обживаться здесь – то есть в этом городе, не в этом доме. Но если спустя полгода их соседство приведет к тому, на что они надеялись, ее – и его – семейный статус изменится. Так они договорились.
Может, изменится и ее адрес.
Разделяя лопатой корневище ириса, Вэлери пыталась представить себе такое развитие событий. Покинуть дом и Оак Нолл, где она прожила больше восемнадцати лет. Поселиться в новом доме с новым мужем. Два темнокожих преподавателя с примерно одинаковыми зарплатами – это нормально. Нигде и никогда она уже не будет чувствовать себя как в тот день в Оак Нолле, когда привезла Тома посмотреть окрестности.
Ей не хотелось переезжать, но представить Криса в доме Тома, в постели Тома было просто немыслимо.
Да, все это было уже очень давно, и она не собиралась до конца своих дней скорбеть о покойном муже. Том стал, как бы ни ужасно это признавать, больше воспоминанием, чем человеком. Она уже не чувствовала его присутствия, как в первые несколько лет после его смерти. Не думала о нем каждый день. Все следы понемногу исчезли; осталось лишь несколько предметов в ко