Идя по извилистой тропе, по корням и камням, Джунипер сказала:
– Смотри внимательнее, нам могут встретиться олени. И лису я видела. А больших дятлов знаешь?
– Желтошляпочных, – сказал Ксавьер.
– Именно, – ей понравилось, что он знает такие тонкости. – Они здесь.
– Одна пара прилетала к нам в сад, когда район еще не был так застроен. Теперь их не увидишь. Виной тому экологический ущерб, конечно, но они к тому же очень застенчивые птицы. Пилы, гвоздометы и грузовики им не по душе.
Джунипер кивнула.
– В детстве я много времени проводила в деревне. Я не знала названий большинства птиц, лягушек и жуков, поэтому придумывала свои.
– Например?
– Ну, не очень оригинальные. Кардиналы были «красненькими», голубые сойки – «скрипунами». Хотя вот это неплохо: больших голубых цапель я звала топ-моделями за длинные ноги.
– Мне нравится.
Дойдя до берега реки, они спустились к валунам, сели на один из них и стали смотреть на бегущую воду. Какое-то время оба молчали и сидели рядом, соприкасаясь руками. Вино пошло легче; Джунипер чувствовала, как понемногу начинает расслабляться.
Ксавьер откинулся назад, закинул руки за голову. Закрыл глаза.
– Надо бывать тут почаще. Это же прекрасно, да? Сбежать от всего?
Джунипер смотрела на него. Каким же он был красивым. Каким идеально сложенным. Это первое, что пришло ей в голову, когда она увидела его. А теперь еще острее ощущала красоту юноши, уже давно привыкнув к его экзотичности, которая больше не бросалась в глаза, воспринимаясь лишь как одна черта из многих, делавших Ксавьера таким, какой он есть.
– О чем ты думаешь?
– Если честно, – пробормотал он, не открывая глаз, – вспоминаю, как мы с мамой летали в Лансинг, в гости к бабушке и дедушке. Я смотрел на птиц и вспомнил. Сколько мне тогда было, лет шесть? Мой первый полет на самолете с тех пор, как погиб папа – тот я не помню. Мы гуляли в общественном саду с бабушкой Джинни, маминой мамой. Они жили в районе под названием Фабьюлос-Эйкрс. Бабушка Джинни до сих пор там живет. Такое пышное название – Фабьюлос-Эйкрс. Можно подумать, там одни голливудские особняки, хотя на самом деле там нет ничего, кроме старых полуразвалившихся домов. Сад был огорожен, там растили помидоры, цуккини и все такое прочее. И вот мы с мамой и бабушкой Джинни вышли на прополку. Я немного поработал, не обращая на них внимания, а они болтали, болтали и болтали. Мне было совсем неинтересно, о чем они болтают, мне просто нравилось, как звучат их голоса: бабушкин – высокий, приятный, мамин – ниже, солиднее. Потом мне надоело рвать сорняки, и я уселся под грушами, наблюдал за бабочками, пчелами, прыгавшими вокруг воробьями и вьюрками. День был солнечный, нежаркий. Я увидел краснокрылого дрозда. Гусеница влезла мне на ботинок, и я смотрел, как она пытается понять, что за странное существо застряло на ее пути к новому сочному стеблю или еще чему-нибудь. Я как раз перед этой поездкой начал учиться играть на гитаре и думал, что могу написать песню гусеницы и сыграть. Наконец мама с бабушкой наобщались и подошли ко мне. Мама сказала: «Бедный мой мальчик, тебе так скучно было тут торчать!» – и мы пошли в дом, вымылись и все такое. Но я не скучал. Это был самый лучший день, понимаешь? Мне и сейчас так кажется.
Я люблю его, подумала Джунипер, но вслух не сказала. Слишком рано? Слишком резко? Кто знает, когда можно произнести эти слова? Каждый шаг кажется рискованным, будто идешь по узкой тропе у обрыва, прижавшись спиной к скале, чтобы не было так страшно.
Они еще немного постояли у реки, болтая, обнимаясь и целуясь, а потом Джунипер сказала:
– Хочу есть.
– И я, – они пошли назад, и Ксавьер сказал: – Готовься, ты будешь впечатлена моим угощением! – и тут же расхохотался.
– Что?
– Я только теперь понял, как это звучит, учитывая наш план и…
– А-а-а, – Джунипер тоже засмеялась и покраснела. – Самодовольный тип!
Они вернулись в хижину, расстелили одеяло, сели. Ксавьер достал кусочек прозрачного пластика.
– Портативный стол из магазина «все по доллару»!
– Мама купила стол из дерева и мрамора. Весит, наверное, фунтов двадцать. Роскошный! Но не портативный.
– Зато стоит, наверное, больше бакса.
– Может быть, даже два.
Ксавьер разложил на «столе» хлеб и помидоры, развернул сыр и салями.
– Мне дали скидку как сотруднику магазина. Думаю, это лучшее, что у нас нашлось, – он вынул из рюкзака складной нож, открыл, показал ей. – Дядя Кайл подарил мне его как будущему студенту. Уж не знаю, что, по его мнению, представляет собой Сан-Франциско, но сомневаюсь, что буду часто пользоваться этим ножом – разве что питаться только салями и сыром, – он принялся резать.
– Я… поговорила с руководством школы, – сказала Джунипер. – Я могу закончить ее досрочно.
Ксавьер остановился.
– Правда?
Она кивнула.
– Да. Все предметы я могу сдать после первого семестра. Я закончу школу в декабре! Это так здорово – всего полгода, и я уеду отсюда, уеду из этого дома, все будет позади! Правда, я еще не решила вопрос денег. Надеюсь, мама одолжит мне немного.
– Я могу тебе помогать.
– Тебе и без меня будет куда их потратить.
– Ну, если моя мама выиграет суд…
– Давай надеяться, – сказала Джунипер.
Очень скоро они съели весь сыр и помидоры, бо́льшую часть хлеба и колбасы. Джунипер запила еду оставшимся вином. Ей стало легко, голова почти закружилась – неудивительно, что алкоголь называют эликсиром храбрости.
Осмелев, она убрала остатки еды в рюкзак Ксавьера, сдвинула в угол все ненужное. Легла на одеяло, притянула Ксавьера к себе.
– Я больше не волнуюсь, – сказала она. – А ты?
– А я волнуюсь.
Джунипер поцеловала Ксавьера, посмотрела ему в глаза.
– Я так рада, что мы это делаем.
– И я.
Глава 34
Мы уже рассказали, что Брэд был оппортунистом – и в большинстве случаев это шло ему на пользу. Он считал, что никогда не продвинулся бы так далеко, если, видя возможность действовать и, вероятно, добиться желаемого, вместо этого дрогнул бы. С какой стати он не стал бы использовать тот день и ту возможность? Примерно в то время, когда ребята спустились к реке, произошло следующее.
– Прости, что беспокою тебя на работе, – сказала Джулия, когда Брэд ответил на ее звонок.
– Ничего страшного, собрание только что закончилось. Что такое?
– Джунипер думает, что утром оставила на работе телефон. Поищешь?
– Не вопрос, повиси пока.
Брэд вышел из зала заседаний и прошел в диспетчерскую, где место Джунипер заняла другая его помощница, Гейл.
– Посмотри, пожалуйста, тут нигде не завалялся телефон Джунипер? Она думает, он выпал у нее из сумки – может, он под столом?
Гейл обвела глазами поверхность стола, отодвинула стул, увидела мобильный на полу и протянула Брэду.
– Вот он.
– Отлично, спасибо, – и Джулии, – нашелся.
– Слава богу. Она пошла бегать в парк, и я дала ей мамин телефон на всякий случай. Подростки думают, что им все нипочем.
– Не могу ее винить. Мы тоже такими были. Да, – внезапно Брэду пришла идея, – какие сегодня планы на ужин?
– Лилия идет на праздник в пиццерию, так что будем только ты, я и мама. Если ты не против, разогрею остатки вчерашнего.
– Ну тогда, если не возражаешь, поужинаю с Джимми. Если он, конечно, свободен.
– Конечно. Вы все веселитесь, – сухо процедила Джулия.
Видимо, не хочет оставаться наедине с Лотти, подумал он.
– Хорошо, спасибо. Увидимся.
Он положил трубку и открыл приложение на телефоне Джунипер, показавшее ему, где конкретно в данный момент находится ее «лендровер».
Глава 35
У каждой сто́ящей истории есть кульминация, и вот мы к ней подобрались. Ни один из нас не был готов к тому, какой поворот может принять дело. Мы отвлеклись на иск Вэлери. Мы спорили, что с ним произойдет дальше и можно ли что-то поделать. Наши мнения разделились (но не так, как мы говорили в начале нашего рассказа. Это еще впереди).
Была ли любовь Джунипер и Ксавьера настоящей? Скептики, которых среди нас было достаточно, только фыркали. Романтики, которых тоже хватало, утверждали, что да, безусловно, какие тут могут быть сомнения? Достаточно посмотреть на них, таких серьезных, таких вдумчивых, построивших такой прекрасный план. Таких ответственных, таких заинтересованных в счастье друг друга. Но можно ли с уверенностью утверждать, настоящая ли это любовь, пока она не выдержит проверку временем?
Важно то, что и Джунипер, и Ксавьер всем сердцем верили: их любовь – настоящая.
Важно то, что Брэд верил: его любовь к Джунипер, какой бы она ни была неуместной и неправомерной, – настоящая, и что Джунипер, если он ее поддержит, вскоре признается, что чувствует к нему то же самое.
Часть третья
Глава 36
Выйдя из офиса, Брэд направился в городской парк. Вернуть Джунипер телефон, – решил он, – хорошая идея. Не то чтобы он был ей так уж нужен. В крайнем случае сошел бы и мобильник Лотти. Но Джунипер обрадовалась бы, получив свой. Была бы благодарна Брэду. Подумала бы: какой он заботливый! Да, конечно. Он всегда старался ей угодить, порадовать ее, оказать услугу, о которой она, такая тактичная, не решалась попросить.
Она будет скользкой от пота, уставшей, жизнерадостной.
Он хотел всего лишь посмотреть на нее. Поговорить, не опасаясь, что вмешается Лилия, что Лотти отпустит язвительный комментарий, что Джулия будет наблюдать за ними с завистью и ревностью. Он решил, что сегодня не коснется Джунипер.
Ведя машину по дорогам парка, Брэд любовался яркой зеленью. Любовался деревьями, напоминавшими о временах, когда он был маленьким и жил в лесистой местности.
Брэд наслаждался ощущением близости Джунипер, мыслью о том, как она удивится и обрадуется, увидев его. Может, она уже закончила бегать. Может, она уже отдыхает в машине, мокрая, распаренная, вытянув свои прекрасные ноги…